Кир Булычев - Другая поляна

• Название: Другая поляна
• Автор: Кир Булычев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- И в корзинке грибы?

- Почти полная.

- Ну и что дальше?

- Я сказал ей: "Тебя жду". "Чего не позвал? - отвечает она. - Смотри, сколько я набрала". "А где же ты была?" - спрашиваю. "Здесь". "Как здесь? Я уже полчаса здесь стою, а тебя не было". "А где я еще могла грибы собирать? Не на мостовой же!"

Морис замолк.

- В конце концов она обиделась на вас и ушла, - предположил я.

Я вспомнил, что обещал к обеду закончить статью, а рассказ Мориса явно затягивался.

- Ушла, - согласился Морис. - Но не в этом дело.

- В чем же?

- Понимаете, я подумал: здесь какая-то тайна. То Наташа была, то ее не было. Как будто в дырку провалилась. И в таком я был состоянии духа, что мне захотелось эту дырку найти.

- Похвально. В Москве много дырок, в которых выдают шампиньоны.

- Я дошел до той точки, где исчезла и появилась Наташа. А там такая небольшая низинка...

"Господи, - подумал я, - его ничем не остановишь. Неужели и я, когда бывал влюблен, становился столь же зануден и велеречив?"

- Ничего я там не обнаружил - лишь трава была утоптана. И я медленно пошел дальше, глядя по сторонам, - и тут я увидел шампиньон!

- Вот и отлично, - сказал я и посмотрел на часы, что не произвело на рассказчика никакого впечатления.

- И вообще на той поляне оказалось много шампиньонов. Я даже удивился, что раньше их не заметил. А пока я там бродил, пришел к решению, что нельзя с таким недоверием относиться к Наташе. Нет, подумал я, надо попросить у нее прощения.

Пауза. На минуту, не меньше. Я терпеливо ждал. Сейчас должен появиться таинственный разлучник, либо должна возвратиться Наташа, подбежать сзади, ласково закрыть ему глаза ладонями и спросить: "Угадай, кто?"

- И в этот момент, - продолжал он наконец, - я понял, что на поляне нет столбов для забора. Только ямы.

- Какие еще ямы?

- Ямы для столбов. Ямы для столбов, понимаете, были, а сами столбы лежали на земле. Вот, подумал я, и галлюцинации начинаются. Тогда я ушел из парка. И пошел к остановке двенадцатого троллейбуса.

"Кажется, рассказ подходит к концу", - с облегчением подумал я.

- Но там не было остановки двенадцатого троллейбуса, потому что там была остановка автобуса "Б", хотя такого автобуса в Москве нет. Я был в смятении и даже не удивился, а подошел к стоявшей там женщине и спросил: "А где останавливается двенадцатый троллейбус?" А она ответила, что не знает. "Как так? - спросил я. - Ведь я только полчаса назад на нем сюда приехал. Вы, наверное, нездешняя?" Она возмущенно на меня поглядела - и ни слова в ответ. Ладно, думаю, схожу с ума. Лучше, чтобы об этом никто пока не знал. И как ни в чем не бывало спросил: "Как доехать до метро "Аэропорт"?" "До метро "Аэровокзал"? Садитесь на автобус, сойдете через шесть остановок". Вы что-нибудь понимаете?

- Понимаю, - сказал я. - Сейчас вы мне расскажете, как проснулись и решили поведать свой сон любимому учителю.

- Ни в коем случае! - воскликнул Морис. - Это был не сон.

И в доказательство своей правоты он основательно грохнул кулаком по письменному столу. Я поймал на лету телефон. В литературе зафиксированы различные формы любовного помешательства. У многих народов любовная одержимость считалась вполне допустимым и никак не позорным заболеванием.

- Так слушайте дальше! Когда автобус подошел к метро "Аэропорт" и я увидел над входом выложенную золотыми буквами надпись "Аэровокзал", я понял, что не ошибся в своем диагнозе. Я спятил. Я старался глубоко дышать и думать о посторонних вещах. Спустился вниз, подошел к контролю, нашел в кармане пятак и опустил его в автомат, но он застрял в щели. Дежурная спросила у меня, в чем дело? Покажите мне ваш пятак. Я показываю, а она говорит: "Он же желтый! Пятаки должны быть белые, а он желтый". И показывает мне тонкий пятак из белого металла. И смотрит на меня так, словно я этот пятак сам изготовил. Я покорно поднялся на улицу. И знаете, чем больше я глядел вокруг, тем более меня поражало несовпадение деталей. Именно деталей. В целом все было нормально, но детали никуда не годились. Человек читает газету, а заголовок у нее не в левом углу, а в правом, дом напротив не желтый, а зеленый, трамвай не красный, а голубой - и так далее...

Я молчал. Морис казался нормальным. Даже следы волнения, столь очевидные в начале его рассказа, исчезли. Он даже забыл о своей возлюбленной. Это не Меджнун, это просто очень удивленный человек.

- И тогда я допустил в качестве рабочей гипотезы, что попал в параллельный мир. Вы читали о параллельных мирах?

- Не читаю фантастики, - ответил я, излишней категоричностью выдавая себя с головой, ибо как бы мог я узнать о параллельных мирах, не читая этой самой фантастики.

- Ну все равно знаете, - сказал Морис. - И эта версия полностью оправдывала Наташу. Она, как и другие грибники, бродила по поляне, ступала в эту низинку, которая каким-то образом оказалась местом перехода из мира в мир, попадала туда и как ни в чем не бывало продолжала свою охоту. А может быть, грибники знают о свойствах этого места и пользуются им сознательно, не придавая тому большого значения

Тут он замолчал, подумал и добавил:

- А может, кто-нибудь из них остался в параллельном мире. Если он алкаш, то и не заметил разницы.

- Ну да, вернулся домой и встретил самого себя, - заметил я. Но Морис меня не слушал.

- Так вот, осознав, что произошло со мной, я пришел к неожиданному выводу: если в параллельном мире есть отличия от нашего, то они могут распространяться и в прошлое. Я же ученый. Куда мне следует направиться?

- К памятнику Пушкину, - пошутил я.

- Вы почти угадали. Только, разумеется, не к памятнику, он мне не даст нужной информации, а в Пушкинский музей. Я остановил такси и велел ехать на Кропоткинскую. Я продолжал размышлять. А вдруг Пушкин избежал дуэли в 1837 году? И прожил еще десять, двадцать, тридцать лет, создал неизвестные нам гениальные произведения? Все более волнуясь от предстоящей встречи с великим поэтом, я спросил таксиста, в каком году умер Пушкин. "Не помню, - сказал таксист, - давно, больше ста лет назад". Шофер был пожилым флегматичным толстяком, его совершенно не интересовала поэзия. Но в его словах звучала надежда. Больше ста лет - это семидесятые годы прошлого века. Такси еще не успело остановиться у музея, как я выскочил из машины и сунул шоферу два рубля. К моему счастью, он, не глядя, сунул их в карман. Я подбежал к двери в Пушкинский музей, и вы не представляете! - Морис обиженно посмотрел на меня. О ужас! - произнес он тоном страдающего Вертера. - Это был не Пушкинский музей! Я стоял, как громом пораженный. Тут дверь открылась и из дверей вышел старик. "Простите, - бросился я к нему. - Где же Пушкинский музей?" А он отвечает: "По-моему, в Москве такого нет. Только в Кишиневе". "Так почему же?" "Вы правы, - ответил старик, - этот замечательный поэт заслуживает того, чтобы в Москве был музей его имени. Его ранняя смерть не дала полностью раскрыться его могучему дарованию"" "Ранняя смерть! - кричу я. - Ранняя смерть! В каком году умер Пушкин?". "Он погиб на дуэли в Кишиневе в начале двадцатых годов прошлого века", - отвечает мне старик и уходит. У меня руки опустились, и я понял: больше мне там делать нечего. Скорее домой! У нас он прожил почти сорок лет. Ведь если я по какой-то глупейшей случайности останусь там, то я никогда никому не докажу, что Пушкин написал "Маленькие трагедии" и "Евгения Онегина"!

- А может, стоило вам остаться, - возразил я. - Вы бы заявили, что открыли их на чердаке, и вам бы цены не было.

- А потом бы меня разоблачили как мистификатора, - серьезно сказал Морис. - Кстати, мое приключение чуть было не закончилось трагически.

- Почему?

- У меня оставалось пять рублей. Я поймал такси, вернулся к парку, протянул шоферу пятерку и, думая совсем о другом, попросил у него сдачи.

- Ты чего мне суешь? - спросил шофер.

- Деньги, - говорю я, - три рубля сдачи, пожалуйста.

А сам уж открыл дверцу, чтобы выйти.

- Где же это ты раздобыл такие деньги? - спросил шофер зловеще.

И тут только до меня дошел весь ужас моего положения. Еще секунда, и я навсегда - пленник мира, где не знают зрелого Пушкина! Я стрелой вылетел из машины и бросился к поляне, слыша, как сзади топочет шофер. Я первым успел к ложбине и стоило мне пробежать ее, как вокруг послышались голоса, - рабочие сколачивали забор. А ведь секунду до того на поляне никого не было.

- Стой! - закричал шофер, пролетая вслед за мной в наш мир. И крепко вцепился в меня обеими руками.

Но я уже был в безопасности. Я спокойно обернулся и спросил:

- В чем дело, товарищ водитель?

- А в том дело, - он потрясал моей пятеркой, как плеткой, - что мне фальшивые деньги не нужны.

- Фальшивые? Минуточку. Пошли к людям, разберемся.

И говорил я так уверенно, что он послушно отправился за мной к плотникам, которые с интересом наблюдали за нами: ни с того ни с сего на поляне возникают два незнакомых человека и вступают в конфликт.

Я взял у шофера пятерку, протянул ее рабочим и спросил: