Сергей Беляев - Радиомозг

• Название: Радиомозг
• Автор: Сергей Беляев
• Жанр: Научная Фантастика

Сергей Михайлович Беляев (1883-1953), по профессии врач, начал заниматься литературной деятельностью с 1905 года. Писал очерки, рассказы, после революции сотрудничал в РОСТА. Первое крупное произведение его «Заметки советского врача» вышло в свет в 1926 году. Затем последовали научно-фантастические романы «Радиомозг» (1927), «Истребитель 2Z» (1939), «Приключения Сэмюэля Пингля» (1945), «Десятая планета» (1945), «Властелин молний» (1947) и другие, ставшие в настоящее время уже историей становления научно-фантастического жанра, однако не утратившие своей занимательности.

---

– Это ерунда… У меня лучше есть… Пролетарскую симфонию для дома сочинил… Сколько ребята разобрать не могут. Говорят, что очень густо ноты пишу и диезов много… А переписать некому.

– Ты учишься музыке?

– В техникуме вашего имени, товарищ, начальник.

Глаголеву стало немножко совестно, что он ни разу не додумался навестить музыкальный техникум, носящий его имя.

– На каком курсе?

– У нас нет курсов, товарищ начальник… А я только во вторую группу с этого сентября перешел… Дел много. С утра на завод, потом в группу, да еще в радиокружке… Прямо разорваться… Суток мало.

– Я рад познакомиться с тобой, товарищ Мишутка. Глаголев пожал молодую твердую ладонь Мишутки. – Иди в залу веселиться… Там тебя дожидаются. – Он шутливо подмигнул Мишутке, который покраснел и поклонился.

Директор вырос перед Глаголевым.

– Автомобиль ваш, товарищ Глаголев, сейчас исправлен и доставлен к нам, стоит в гараже… Шофер отогревается.

– Хорошо, – улыбнулся Глаголев, потому что живо представил себе, как «отогревается» Никеев.

Директор не переставал расшаркиваться и делал рукой пригласительные жесты, все время говоря. Глаголев понял несколько слов:

– А теперь к нам… Администрация вверенного мне завода просит вас не отказать.

Из залы неслись оглушающие звуки трубящего оркестра и топот танцующих. Глаголев поднимался по широкой лестнице и слушал директора.

– Вот сюда… Прошу… В этот кабинет.

Через распахнутую дверь лился раздражающий яркий свет люстр. Нарядная толпа гостей и администрации теснилась, чтобы пропустить Глаголева к белоснежному праздничному столу. Опять раздались аплодисменты. Глаголев облегченно вздохнул, когда они кончились.

Он хотел спросить о чем-то директора, но директор в это время озабоченно слушал торопливый доклад молодого инженера, который, видимо, прямо с дежурства только что пришел с работы и чувствовал себя неловко среди блестящего общества.

– Что это такое? – посмотрел Глаголев на инженера в фланелевой рабочей куртке. Бритое лицо инженера было возбуждено и озабочено.

На минуту все притихло. Но директор оторвался от инженера. Инженер поспешно вышел. Директор хлопнул в ладоши.

– Товарищи!.. Граждане!.. Будьте как дома… Вы у нас в гостях… Прошу!

Заиграла музыка салонного оркестрика, спрятанного где-то в углу. Наверху топали танцующие в зале. Директор подвинул севшему Глаголеву стакан с чаем и незаметно прошевелил губами:

– Инженер Гэз сейчас донес мне, что…

V. НЕОЖИДАННОСТЬ

Tax стоял около распределительного щита в рентгеновском кабинете городской больницы и горячо говорил главному врачу:

– Непостижимая штука… Чертовщина… Две недели назад у меня отсюда крадут два миллиамперметра… Останавливается вся работа рентгена… Угрозыск ищет без результата… Превосходно? А вчера вечером я вхожу сюда и вижу: пропавшие два миллиамперметра, извольте, довольно аккуратно ввернуты в соответственные места. Не верю глазам… Включаю ток, чтобы рассмотреть их при свете… Трах! Реостаты перегорают, предохранители тоже, все к черту… И самое главное… Амперметры – не те… Это черт знает какие… Одним словом, не мои, не наши… Рентген испорчен… Чьи это симпатичные шуточки, хотел бы я знать!

– Я тоже хотел бы, – отозвался главный врач и погладил свою пушистую бороду. – Все это очень неприятно. В здравотделе косо смотрят на эту историю… Говорят: слаб надзор…

– Черт с надзором! Не можем же мы по часовому ставить у каждого казенного больничного предмета. Если это свой вор, то от него не убережешься… Впрочем, я не думаю, что это свой…

– Не ручайтесь, Tax, ни за кого… Лучше скажите… Наладить рентген можно?

Tax перестал волноваться и вслух подумал:

– Сразу этого не скажешь… Я только что сдал дежурство… Устал, как собака… Всю ночь не давали спать… Везли и везли больных. Один заворот кишок оперировали в три утра с Николаем Ивановичем, спасибо, он рядом в клинике дежурил… Старика принесли, скоропостижно умершего… Ожоги… Два перелома конечностей… Опять песком тротуары не посыпают… Калечится народ.

Главный врач собрался уходить.

– Все-таки сметку мне нельзя ли поскорей? Я пошлю бумажку, успокою здравотдeльцев… А то там запорют горячку.

Главный врач ушел. Tax походил по кабинету и вскрикнул:

– Неужели? – Остановился на секунду, потер руки и опять вскрикнул: – Неужели?.. Не может быть… А вдруг? – Он топнул ногой. – Но это же чудовищно… Невероятно. Если так, то, значит, я… Ах, черт возьми… В дверь просунулась из вестибюля голова ассистентки.

– Доктор Tax, вы на вскрытие пойдете?

Tax непонимающими глазами смотрел на ассистентку.

– Что? Кто?.. Это вы, Людмила Федоровна?

– Ну, я… На вскрытие, спрашиваю, пойдете?

– На какое вскрытие? – спохватился Tax.

– Да вчерашнего старика… Борис Глебыч прислал сказать, что начнет через полчаса… Если интересуетесь, он подождет вас.

Tax озабоченно провел рукой по вспотевшему лбу.

– Вскрытие старика? Вчерашнего? Да… Мне интересно… Я пойду на вскрытие.

Ассистентка захлопнула дверь. Tax остался один. Подумал и прыгнул к двери. Заперся. Постоял посередине комнаты, потом медленно подошел к мраморному распределительному щиту. Дрожащею рукой вывинтил из патрона миллиамперметр и долго смотрел на него. Понюхал, всматриваясь каждую деталь.

– Те-те-те, постой-ка, – прошептал Tax и воззрился в миллиамперметр. Фабричный номер на нем был стерт, как будто нарочно. Tax вывинтил другой аппаратик, на нем тоже номер был стерт напильником.

Tax положил оба аппаратика на стол и выругался.

– Хорошенькое дельце… Опять тянуть уголовного инспектора? Придется. Но их дело своим чередом, а ты, доктор Tax, прими свои меры… Иначе… – Он помотал головой, как бы стряхивая с себя неприятные мысли, и надел поверх белого халата теплое пальто.

Через черный ход Tax вышел из больничного здания, наискось пересек двор и распахнул дверь анатомички. Кислый покойницкий воздух не произвел на Таха никакого впечатления. В прозекторской передней комнате стоял прозектор, доктор Борис Глебыч, в теплом френче, воздев руки кверху. Служитель Федор надевал на Бориса Глебыча анатомический желтый кожаный фартук и завязывал тесемочки на его шее и пояснице.

– Здравствуйте, Борис Глебыч… Не начинали?

– Никак нет, коллега Tax… Здравствуйте… Со спецодеждой вот возимся… – Борис Глебыч покрутил головой. – Федор!.. Ты мне бантиком завяжи… Не затягивай… А то, знаете, он мне раз мертвой петлей спьяну затянул, снять было невозможно. Трагедия… Хоть домой в этом наряде поезжай.

Усатый Федор отступил на шаг и осмотрел Бориса Глебыча.

– Не извольте беспокоиться… Все в порядке… Бантиком.

Борис Глебыч опустил руки.

– То-то… Открывай дверь.

– Пожалуйте-с…

Федор открыл дверь, ведущую в комнату, где производились вскрытия. Трупы лежали на высоких столах и были закрыты старыми цинковыми ящиками.

– Ну, где же ваш вчерашний старичок? – спросил Федора Борис Глебыч и взглянул в окно. – Из милиции должен человечек подойти. Следует протокольчик вскрытия нацарапать, так как доставлен был старичок в больницу в мертвом виде. Можно на смертоубийство нарваться.

Федор подошел к крайнему столу и взялся за цинковый гвоздик.

– Тут… Аккуратный старичок… Жилистый.

Tax достал из портсигара тоненькую папироску и предложил Борису Глебычу. Федор гремел ящиком. Борис Глебыч зажег спичку и протянул ее Таху закуривать.

– Что это такое у вас с рентгеном? Говорят, будто чудеса в решете? А?

Tax затянулся.

– Сказать вам откровенно…

Но не докончил фразы. Его перебил испуганный крик Федора:

– Убег… Убег…

Tax обернулся. Федор держал тяжелый ящик и недоумевающе хлопал глазами. Борис Глебыч сморщил нос и обратился к Федору:

– Какая это тебя муха укусила, братец? Кто убег?

Федор только кивнул головой на стол.

На столе трупа не было.

VI. ЗА РУБЕЖОМ

В штамповальном отделении французской фабрики консервных жестянок «Поль Шарпи и Кє» ровно в пять часов вечера резко просвистел сигнальный свисток. Рабочие выключили моторы у двадцати четырех давильных станков. Шум и стук в отделении сменился говором мужских голосов. Семьдесят два человека, спеша и толкаясь, как школьники после уроков, двинулись в раздевальню. Там надевали пиджаки и кепки, которые в отделение брать строжайше запрещалось администрацией.

– Идем, Мишель.

Черноволосый курчавый рабочий обернулся на зов, запутался ногами в обрезках блестящей жести и выругался.

– А, Франсуа? Черт знает… Тут ноги переломаешь.

Коротенький крупноносый француз оскалил желтые зубы.

– Ругаться будешь после. А пока надо спешить. Раз ты проиграл мне стаканчик водки, то я имею намерение поскорее перелить ее в мой желудок. Не так ли, дружище?

Мишель тряхнул черными волосами, словно смахнул с них фабричную жестяную пыль.