Михаил Рощин - Галоши счастья

• Название: Галоши счастья
• Автор: Михаил Рощин
• Издательство: Жизнь
• Жанр: Драматургия
• Год: 2006
• ISBN: 5-94746-019-X, 5-94746-018-1

Пьеса одного из лучших советских драматургов – М.Рощина; написана в 1977-1979 гг.

---

Нэф. Я? К ней? (Хохочет.)

Приемщица (презрительно). Да ему потому и скучно,что он…

Нэф. Замолчи! Утоплю!..

Приемщица. От него любви, как…

Учитель (свирепо бьет кулаком, так что птицы разлетаются). Я вам не про эту любовь, черт бы вас побрал! Им про высокое, про духовное, а они!.. Марш все по местам! Делом займитесь, делом!.. (Спохватывается, за­крывает лицо.) О, какой стыд! Стыд!

Все смущены, медленно отходят, перешептываются. Хустен дает Нэфу подзатыльник.

Приемщица поднимает корзину. Вздох и чавканье.

Проклятая человеческая природа! Ну почему нельзя в добре, мире, любви, радости? (Чуть не плачет.) Поймал рыбку, съел и сиди себе на бережку…

Хустен. Не огорчайся, учитель… Я сорок пять лет наблюдаю это де…

Учитель. Ну как же так, как же так?.. Надо же любить друг друга.

Хустен. Да мы любим! Думаешь, не любим? Лю­бим. Любим как умеем…

Учитель. Как умеем!..

Хустен. А что?.. Вот ты мне друг? И я тебе друг. Понял?

Учитель. Да, да. Спасибо.

Хустен. Нет, ты скажи, ты мне друг?

Обнимаются.

Ганс (вздох). Нда…

Губерт. Ну что, что? Ну чего ты?

Ганс. Да все ясно. Где галоши?..

Губерт. Ну подожди! Чего тебе ясно?… Подожди!..

Ганс. А нельзя попасть в наше детство, а? Ты вспомни: нашу школу, учителей и когда нам было лет по десяти… А, Губерт?..

Губерт. Мы унеслись в далекое будущее. Тебе опять хочется в прошлое?

Ганс. Мне хочется в мое прошлое. Где мне было хорошо.

Губерт. Вот этого, кажется, и галоши не могут. Там нам уже не бывает хорошо, – мы не возвращаемся преж­ними.

К ним приближается Приемщица.

Подожди… О фройляйн! Наконец-то! Мы чуть не умерли без вас от скуки!

Приемщица (остановившись). От чего?

Губерт. От скуки, говорю, от скуки!

Приемщица. Вам знакома скука?

Губерт. О, когда ждешь такую прелестную девуш­ку… знаете…

Приемщица. Когда ждешь девушку?.. (Начинает медленно лить вино на песок.) Вас охватывает скука?

Губерт. Что вы делаете? Эй!.. Вы не поняли!.. Фройляйн!.. Да я!.. (Бросается за ней, но наталкивает­ся на невидимую преграду.) Фройляйн! Вы не поняли!..

Приемщица (поворачиваясь и уходя). Таких не принимаем! Своих хватает!..

Сильное чавканье, вздох и отдаленный человеческий вопль. Все вска­кивают, бегут. Нэф оказывается рядом.

Ганс. Стой! Что случилось?..

Нэф. Бегите! Прячьтесь! Чавка!

Ганс. Стой! Какая чавка?

Нэф. Да отпустите, вы что! Она кого-то счавкала! Слыхали? Мы ж должны всех любить, все любить, нико­го не трогать!.. Пустите!..

Ганс. Ну и что?

Нэф. А она чавкает, чавкает, да каждый день кого-нибудь и счавкает.

Ганс. Да кто это? Что за чавка?

Нэф. Да черт ее знает! Чавка, и все!.. Бегите!.. (Убегает.)

Новое близкое плотоядное чавканье.

Ганс. Ну люди!.. Губерт! Давай глянем!

Губерт. Ты что, Ганс! У нас даже паршивого ружья нет.

Голос учителя (кричит). Братья! Любовь! Вместилище!.. Спасите!.. Бра!..

Чавканье, и все затихает.

Губерт. Похоже, дедулю счавкали. Идем?

Ганс. Пошли. Куда?

Губерт. Куда скажешь. (Хлопает галошами.) Ап!

Вспышка. Ганс и Губерт куда-то летят. Вспышка. Ганс и Губерт в бушующем море.

Вспышка. И бредет Урсула, напевая песню о детях. Вспышка. Бежит Марта под дождем.

Картина шестая

На заднике появляется огромная голубая Земля, какой ее снимают обычно из космоса. Она медленно вращается среди черного звездного неба. Может быть, это вид с Луны или спутника, а может быть, про­сто фешенебельный ресторан «Аполлон». Искусно затемненные сто­лики, хороший пианист за роялем, одна-две пары танцуют, звучит разноязычная речь. За одним из столиков одиноко сидит Ганс. У него седые виски, безукоризненный костюм, за ним быстро и бес­шумно ухаживает официант (Штоп).

Ганс. Прошу извинить, ваше имя не Штоп?

Штоп. Нет.

Ганс. Вы никогда не бывали там? (Показывает на Землю.)

Штоп (улыбаясь). Нет, еще не приходилось.

Ганс задумывается.

Желаете что-нибудь еще?

Ганс. Нет, нет, благодарю. Просто я знавал одного мэтра по имени Штоп. Он умел быть невидимкой.

Штоп (улыбаясь). Что-нибудь не так? Я готов ис­чезнуть.

Ганс. Нет, нет, все в порядке. Извините.

Ганс скучает, смотрит на часы. Звучит песня.

Пианист (он же Прохожий, но теперь в облике артиста, поет).

На руке моей
Десяток родинок,
А в душе моей
Одна Родина,
Только Родина,
Только Родина,
Десяток родинок,
Одна Родина.
Над моим двором
Голубиный взлет,
По моей реке
Пароход идет.
Над моей страной
Летний ливень льет.
На моей земле
Круглый год восход.
Я летел и плыл,
По Луне ходил,
Меня ждет
Большая Медведица,
Но я не забыл,
Нет, я не забыл,
Как окно твое
Ночью светится.
На моей руке
Десять родинок
и т. д.

Ганс нервничает, подзывает официанта, что-то говорит ему, тот спе­шит к пианисту, и песенка обрывается. Ее сменяет другая медленная мелодия. Входят Губерт и Приемщица в сопровождении Штопа.

Их едва можно узнать, – так изысканны их вечерние ко­стюмы. Ганс встает.

Приемщица (целуя Ганса). Добрый вечер, доро­гой! Прости, мы опоздали, но посмотри, что у этого ду­рачка с губой! (Смеется.)

Губерт рычит и трогает губу.

Ганс. Такой поцелуй?

Приемщица. Я это сделала потом, когда он уже стукнулся о руль… Ты бы видел!..

Губерт (шепелявя). Ничего смешного… Понимаешь, лечу на зеленую стрелку, направо, а слева…

Ганс. Ничего, будешь меньше болтать… Смочи коньячком.

Приемщица (Губерту). Да убери ты руку! О, распухает! (Смеется.) Ганс, погляди на его глаза! До чего же вы, мужчины, боитесь!

Губерт. Тебе бы так!

Приемщица. Ха! Мне! Скажи ему, Ганс!.. А ты что такой?.. Ты устал? Зачем ты затеял этот ужин? Надо было поехать домой.

Ганс (усмешка). Где он, наш дом?

Губерт и Приемщица переглядываются.

Приемщица. О!.. Шестая степень меланхолии.

Губерт. А то и седьмая.

Все смеются.

Ганс. Что будете пить?

Приемщица. Я все буду пить! Есть, пить, танце­вать!

Ганс. Яичницу с колбасой не хочешь?

Приемщица (язвит). С конской? Где ваши скакуны, принц?

Губерт. А как я буду есть?

Приемщица. Ну перестань! Будь мужчиной!.. Покажи-ка! (Ухаживает за Губертом, дует ему на губу.)

Ганс. Может, хватит?

Приемщица. Губерт, он ревнует… Ты видел?

Губерт. Правильно ревнует.

Ганс. У одних разорвана губа, у других – сердце. Но этого не видно.

Приемщица и Губерт снова переглядываются.

Губерт. О! Это уже десятая степень.

Ганс. Ну ладно, не валяйте дурака!.. Не будем гне­вить бога! Сидим в лучшем ресторане галактики, с луч­шей женщиной галактики, сами – лучшие люди в галак­тике… Выпьем? Я вас очень люблю. Просто я немного устал.

Пауза.

Губерт. Отчего уж ты так устал?..

Приемщица. От себя, разумеется, от себя.

Пауза.

(Гансу.) Извини.

Губерт. Хорошо, есть тост! Выпьем за бродяг! Да-да! За бродяг, уважаемые господа, товарищи, леди и джентльмены! За всех странных людей, кого вечно куда-то несет ветер мечты и надежды! Словно листья. За древних охотников, за мореходов, за бедуинов, за пророков, – босыми ногами они мерили эту землю, – за солдат Александра Македонского и Чингисхана, за бродячих рыцарей, за цыган, за беглых каторжников, за переселенцев и цирковых артистов! Космонавты уходят в космос, как их предки уходили в океан. Зачем? Почему мы вечно обречены искать, идти все дальше и дальше? Эта дорога прекрасна и достойна человека. Если, разумеется, в этом поиске не потерять себя… Выпьем за Агасфера, выпьем за всех охотников за счастьем, каким бы оно им ни казалось и каким бы ни оказалось потом!..

Ганс. Лучше выпьем за тех, кто всю жизнь прожил на одном месте, пахал землю и умер в отцовском доме. За тех, кто не понимает, что такое счастье!