А. Хинштейн - Как убивают Россию (с иллюстрациями)

• Название: Как убивают Россию (с иллюстрациями)
• Автор: А. Хинштейн
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98675-005-7

В своей новой сенсационной книге Александр Хинштейн пытается найти ответ на вопрос: почему же мы не делаем выводов из нашей истории, предпочитая в который раз наступать на одни и те же грабли? Кто виновен в развале СССР и в чем причина наших сегодняшних бед? Какую роль в разбазаривании наших природных, материальных и духовных ресурсов сыграли Анатолий Чубайс, Михаил Касьянов, Гарри Каспаров, Андрей Козырев, Егор Гайдар, Эдуард Лимонов — нынешние лидеры либерально-демократической оппозиции, сулящие народу «светлое будущее» в обмен на лояльность Западу.

Какова роль в постепенном расшатывании устоев России западных спецслужб и специалистов по крушению режимов — Збигнева Бжезинского, Уинстона Черчилля, Дика Чейни, Джорджа Сороса? Что творится за кулисами политического мирового театра? И действительно ли наше будущее — это Россия в пределах Московского княжества?

---

Крупнейший отечественный историк Евгений Тарле писал по этому поводу:

«Обе западные державы имели в виду отстоять Турцию (и притом поддерживали ее реваншистские мечтания) исключительно затем, чтобы с предельной щедростью вознаградить себя (за турецкий счет) за эту услугу и прежде всего не допустить Россию к Средиземному морю, к участию в будущем дележе добычи и к приближению к южноазиатским пределам…

И Пальмерстон, и Наполеон III посмотрели как на счастливый, неповторимый случай выступить вместе против общего врага. "Не выпускать Россию из войны"; изо всех сил бороться против всяких запоздалых попыток русского правительства, - когда оно уже осознало опасность начатого дела, - отказаться от своих первоначальных планов; непременно продолжать войну, расширяя ее географический театр, - вот что стало лозунгом западной коалиции. И именно тогда, когда русские ушли из Молдавии и Валахии и уже речи не могло быть об угрозе существованию или целостности Турции, союзники напали на Одессу, Севастополь, Свеаборг и Кронштадт, на Колу, Соловки, на Петропавловск-на-Камчатке, а турки вторглись в Грузию.

Британский кабинет уже строил и подробно разрабатывал планы отторжения от России Крыма, Бессарабии, Кавказа, Финляндии, Польши, Литвы, Эстонии, Курляндии, Лифляндии».

Между прочим, турецкая карта разыгрывалась Англией всякий раз, едва только Россия вновь пыталась приподнять голову. Пока турки бесчинствовали на Балканах и форменным образом топили в крови болгар и боснийцев, демонстративно игнорируя международные соглашения, Европу это почему-то ничуть не заботило. Но стоило лишь начаться очередной русско-турецкой войне, как вновь поднялся дикий шум и «цивилизаторы» заголосили об имперских амбициях Петербурга.

(Как тут не вспомнить события недавнего прошлого: бомбардировки Югославии, международную свистопляску вокруг Чечни.)

Когда в 1877 году российский флот подошел к Босфору и султан почти запросил уже мира, мгновенно нарисовались тут же британские флотилии, вставшие на рейде у Принцевых островов. Однако Александр II эту грубую демонстрацию силы столь же демонстративно проигнорировал (мощный был царь, хотя и либерал); и прелиминарный договор заставил-таки турков подписать. По его условиям Россия возвращала себе Южную Бессарабию и приобретала ряд крепостей в Закавказье. Кроме того, Сербия, Черногория и Румыния получали независимость от турков.

Однако «цивилизованным» державам такой поворот совсем не понравился. В 1878 году они созвали в Берлине международный конгресс, на котором потребовали пересмотра Сан-Стефанского договора. Канцлер Бисмарк, игравший на этой сходке ключевую роль, хоть и обещал Александру II быть «честным маклером», на деле занимал позицию, России совершенно враждебную. Да и как могло быть иначе, если сам же он признавался потом в мемуарах:

«В качестве цели, к которой надлежало стремиться Пруссии как передовому борцу Европы,… намечалось расчленение России, отторжение от нее остзейских губерний, которые, включая Петербург, должны были отойти к Пруссии и Швеции, отделение всей территории польской республики в самых обширных ее пределах, раздробление основной части на Великороссию и Малороссию…»

Интересы собственно балканских народов, равно как и судьба Турции, никого на конгрессе том вообще не заботили; вся эта высокопарная трескотня была не более чем формальным поводом. Тот же Бисмарк открыто заявил как-то туркам: «Если вы воображаете, что конгресс собрался ради Османской империи, то вы глубоко заблуждаетесь. Сан-Стефанский договор остался бы без изменений, если бы не затрагивал некоторых вопросов, интересующих Европу».

В итоге Берлинский конгресс перечеркнул все достигнутые прежде русско-турецкие договоренности. Россия вынуждена была вернуть туркам крепость Баязет, Австро-Венгрия - оттяпала себе Боснию и Герцеговину, а Британии достался остров Кипр.

Вернувшись из Берлина, глава российской делегации канцлер Горчаков написал в докладе императору: «Берлинский трактат есть самая черная страница в моей служебной карьере». На этом документе Александр II начертал собственноручно приписку: «И в моей тоже».

А в то же самое время в либеральной печати западники активно ринулись вбрасывать идею об опасности для цивилизованного мира славянских амбиций; Россия-де мнит себя наследницей Византии и претендует на ее земли.

В качестве аргумента тогдашние политтехнологи обычно ссылались на некую концепцию «Третьего Рима». Смысл ее сводился к тому, что ветхий Рим пал за утерю веры, Новый Рим (Константинополь) - за утерю благочестия, и Третий Рим (Москва) тоже непременно падет, если не сохранит верность заветам православия.

При этом даже для отвода глаз никто не пытался в этих хитросплетениях разобраться; в противном случае - все разговоры отпали бы сами собой.

Единственным документом, подтверждающим означенную концепцию, являлось опубликованное незадолго до того стародавнее послание божьего старца Филофея Псковского к царю Василию III, датированное еще XVI (!) веком. Ничего общего с аннексией Константинополя оно не имело; Филофей лишь пытался побудить великого князя обратиться к нравственности и отречься от земных благ: «Не уповай на злато и богатство и славу, вся бо сия зде собрана и на земле зде останутся».

Примечательно, что три века об этом послании вообще не вспоминали; оно было вытащено из нафталина, лишь когда возникла в том политическая целесообразность…

Причина такой двуличности, собственно, лежит на поверхности и именуется политикой двойных стандартов; за прошедшие полтора века это явление, кстати, изменилось не сильно.

Каждая из европейских сверхдержав - Франция, Англия, Германия, Австро-Венгрия - не желала видеть Россию рядом с собой в качестве равного игрока. Ее огромные территории и столь же масштабный потенциал вызывали у Европы вполне понятные опасения.

Ничего криминального тут, впрочем, нет; испокон веку любая внешняя политика строится с позиции силы. Кто смел, тот и съел. Разделяй и властвуй. И если мы поставим себя на позиции европейцев, то волей-неволей вынуждены будем признать, что со своей точки зрения действовали они совершенно логично.

Другой вопрос, что в самой России говорить об этом почему-то было не принято; либеральная часть общества - всякие демократы, разночинцы и вольнодумцы, - напротив, почитали за норму восторгаться западными порядками. Если же кто-то пытался им возражать, справедливо замечая, что негоже восхищаться чужеземными обычаями, такого критикана мгновенно записывали в мракобесы и ненавистники прогресса.

Едва ли не во всех дворянских семьях на французском языке изъяснялись лучше, чем на родном русском; даже после войны 1812 года российская знать продолжала упиваться музыкой французского слога и боготворить Наполеона; как будто это не платовские казаки дошли до Парижа и Берлина, а мюратовская конница укрепилась навечно в Кремле.

По этому поводу драматург Александр Сумароков сочинил когда-то комедию «Пустая ссора», главные герои которой - ксюши cобчак тогдашней эпохи - беседуют меж собой исключительно следующим образом:

Дюлиш: Вы не поверите, что я вас адорирую.

Деламида: Я этого, сударь, не меретирую.

Дюлиш. Я думаю, что вы достаточно ремаркированы могли быть, что я опрэ вас в конфузиы…

Деламида: Я этой пансэ не имею, чтобы в ваших глазах эмаблъ имела…

Вся европейская история XIX-XX веков - это одна сплошная непрекращающаяся агрессия против России.

И чем сильнее становилась держава, тем жестче вели себя наши западные соседи; те самые, любезные либеральному сердцу французы и англичане.

Один из интереснейших русских мыслителей позапрошлого столетия Николай Данилевский метаморфозу эту объяснял так:

«Дело в том, что Европа не признает нас своими. Она видит в России и в славянах вообще нечто ей чуждое, а вместе с тем такое, что не может служить для нее простым материалом, из которого она могла бы извлекать свои выгоды… материалом, который можно было бы формировать и обделывать по образу и подобию своему…

Тут ли еще думать о беспристрастии, о справедливости. Для священной цели не все ли средства хороши?… Как дозволить распространяться влиянию чужого, враждебного, варварского мира, хотя бы оно распространялось на то, что по всем божеским и человеческим законам принадлежит этому миру? Не допускать до этого - общее дело всего, что только чувствует себя Европой. Тут можно и турка взять в союзники и даже вручить ему знамя цивилизации».

Звучит так, словно сказано это было только вчера, а не 140 лет тому назад. Как, впрочем, и посвященные господам-либералам стихи, принадлежащие перу…