Роберт Сальваторе - Павшая крепость

• Название: Павшая крепость
• Автор: Роберт Сальваторе
• Издательство: Максима
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-94955-096-Х

Разгромив банду наемных убийц, Кэддерли вернулся домой, в Библиотеку Назиданий. Он знает, что битва не закончена и Замок Тринити – вместилище темных сил – по-прежнему грозит краю, центром которого стала Библиотека. И прежде всего надо уничтожить Геаруфу, зловещий магический артефакт, а это под силу только огнедышащему дракону. Найти дракона и заставить его спалить Геаруфу – задача не из легких, но она становится лишь первым звеном в цепочке новых приключений Кэддерли и его друзей…

---

Даника смотрела куда-то в глубину коридора, но взяла Кэддерли под руку, показывая, что верит ему – и в него.

Она направлялись к комнате Даники в южном крыле здания, когда перед ними возникла хорошо сложенная, определенно женская фигура. Ощутив слишком сильный запах экзотических духов, Даника еще крепче стиснула ладонь Кэддерли.

– Приветствую тебя, бравый Кэддерли, – промурлыкала пышнотелая жрица в малиновом платье. – Ты даже не представляешь, как я рада твоему возвращению.

Даника так сжала руку Кэддерли, что почти перекрыла доступ крови к пальцам. Он почувствовал, как мурашки начали покалывать кожу. Юноша знал, что его щеки сейчас пылают багрово-алым, соперничая с нарядом жрицы Хистры. Разумом он осознавал, что это самый скромный наряд, который когда-либо надевала сладострастная жрица богини любви Сьюн, но по меркам жреца Денира платье это никак нельзя было назвать пристойным. Треугольный вырез декольте был так глубок, что Кэддерли чувствовал, что, если привстать на цыпочки, можно увидеть пупок Хистры, и, хотя одеяние и было длинным, разрез доходил до середины бедра, открывая точеную ножку жрицы, которую она, как обычно, соблазнительно выставила на всеобщее обозрение.

Хистра ничуть не огорчилась, видя, как смутился Кэддерли, а Даника нахмурилась. Она согнула ногу в колене, и округлое бедро полностью выскользнуло из легких складок платья.

Кэддерли словно со стороны услышал, как сглатывает слюну, не осознавая, что с глупым видом таращится на бесстыжее представление, пока маленькие ноготки Даники не вонзились глубоко в его предплечье.

– Заглядывай в гости, милый молодой Кэддерли, – проворковала Хистра, одарив презрительным взглядом женщину рядом со жрецом. – Конечно, когда тебя не будут держать на такой крепкой привязи.

Хистра медленной, дразнящей походкой вплыла в свою комнату, и тихий щелчок закрывшейся двери заглушил повторный глоток Кэддерли.

– Я… – выдавил он, взглянув, наконец, в глаза Даники.

Даника рассмеялась и потащила его дальше по коридору.

– Не бойся, – сказала она более чем снисходительным тоном. – Я понимаю твои отношения со жрицей Сьюн. Действительно, она достойна жалости.

Слова девушки поставили Кэддерли в туник. Если Даника говорит правду, то что означают тонкие ручейки крови, уже побежавшие вниз по его мускулистой руке?

– Я совершенно не ревную тебя к Хистре, – продолжила Даника. – Я доверяю тебе всем сердцем.

Но перед самой дверью своей комнаты она резко остановилась и вплотную придвинулась к Кэддерли, одной рукой обвив его талию, а другой медленно обрисовывая контур лица юноши.

– Я доверяю тебе, – повторила Даника. – Кроме того, – добавила пылкая-воительница совсем другим, твердым тоном, поворачивая в комнату, – если между тобой и этой тупой раскрашенной дубиной с трепещущей – слишком трепещущей – плотью когда-нибудь произойдет что-нибудь романтическое, ее нос окажется где-нибудь за ее ухом, это я гарантирую.

И Даника исчезла в комнате, чтобы взять книгу записей, которую они с Кэддерли подготовили для встречи с деканом Тобикусом. Молодой жрец остался в коридоре, размышляя о только что услышанных словах Даники, и посмеивался про себя, представив последствия своего флирта с Хистрой. Даника была на целый фут ниже его и на сотню фунтов легче. Она двигалась с грацией танцовщицы – и дралась с яростью искусанного пчелами медведя.

Однако молодой жрец не беспокоился. Хистра всю свою жизнь посвятила тому, чтобы выглядеть привлекательной, и не делала секрета из своего влечения к Кэддерли. Но шансов у нее не было: ни одна женщина в мире не смогла бы разорвать узы, связывающие Кэддерли с Даникой.

Почерневшая, обугленная рука показалась из-под только что вывернутого кома земли, отчаянно пытаясь схватить чистый воздух. Вторая, такая же обожженная, да еще и сломанная под неестественным углом где-то между запястьем и локтем, последовала за ней, цепляясь за грязь, вытаскивая из природной темницы обезображенное тело. Наконец, создание отыскало опору, и из неглубокой могилы поднялась безволосая голова, чтобы снова взглянуть на мир живых.

Черная башка ворочалась на шее, туго обтянутой съежившейся кожей, озирая окрестности. На миг грязное существо удивилось произошедшему. Как его могли похоронить?

Невдалеке, ниже по невысокому холму, существо заметило свет зажженных в вечерних сумерках ламп маленького фермерского дома. Рядом виднелось еще одно строение – амбар.

Амбар!

Часть сознания, когда-то принадлежавшего человеку, известному как Призрак, помнила этот сарай. Призрак видел, как тело, его тело, сжег в этом самом амбаре проклятый Кэддерли! Злобный труп втянул в себя немного воздуха – нельзя же это действие назвать дыханием, если его производит немертвая тварь, – и выволок из дыры черное, сморщенное туловище. Напев далекой, странно знакомой мелодии продолжал звучать где-то в глубине пробуждающегося сознания.

Пошатываясь, Призрак скорее побежал вприпрыжку, чем пошел к деревянному зданию, и с каждым шагом воспоминания о том ужасном роковом дне становились все яснее.

Призрак воспользовался Геаруфу, могущественным устройством, управляющим магической энергией мира духов, чтобы похитить тело дуплоседа Вандера, невольного соучастника. Прикинувшись Вандером, да еще и обретя силу великана, Призрак раздавил собственное тело и швырнул его в амбар.

А потом Кэддерли сжег его.

Безобразный монстр взглянул на обтянутые ломкой кожей кости рук, на выпирающие ребра – на пустую оболочку, каким-то образом ожившую.

Кэддерли сжег его тело, это тело!

Ничем не замутненная ненависть наполнила проклятое создание. Призрак хотел убить Кэддерли, убить любого, кто дорог молодому жрецу… просто убить любого.

Призрак уже стоял у самого амбара. Мысли о Кэддерли отлетели прочь, обратившись в ничто, сменившись не сконцентрированным ни на ком гневом. Дверь находилась чуть в стороне, но существо понимало, что не нуждается больше в дверях: тому, чем он стал, не помеха обычные доски, преграждающие сейчас путь. Ссохшаяся фигура качнулась, заколебалась, утратила всякую материальность, и Призрак шагнул сквозь стену.

Он услышал лошадиное ржание еще до того, как вновь полностью вернулся на земной уровень, а потом и увидел несчастное животное с дикими глазами и лоснящейся от пота шкурой. Зрелище понравилось немертвому; волна нового ощущения, ощущения радости, омыла Призрака, когда он почуял ужас лошади. Чудовище легкой походкой подошло к животному и встало перед ним, вывесив из голодного рта спекшийся язык. Кожа сгорела, поэтому кончик языка болтался гораздо ниже обугленного подбородка Призрака. Лошадь не издала ни звука, слишком испуганная, чтобы пошевелиться или хотя бы вдохнуть.

Присвистнув от злобного предвкушения, Призрак опустил смертельно холодные руки на морду животного.

Лошадь тут же околела.

Немертвое существо удовлетворенно зашипело, но, хотя убийство и возбудило Призрака, он не чувствовал, что насытился. Его голод требовал большего, этот голод не победить смертью простого животного. Призрак пересек амбар и, снова пройдя сквозь стену, угодил прямо в пятно света, падающего из окна фермы. Там, внутри, за занавеской, в комнате двигалась смутно различимая фигура – фигура человека.

Призрак замер у передней двери, колеблясь, то ли ему шагнуть напрямик, то ли сорвать дверь с петель, то ли просто постучать и дождаться, когда овца сама подойдет к волку. Однако решить существо не успело – взгляд его упал на небольшое оконце сбоку от двери, и оно в первый раз увидело в стекле собственное отражение.

Пустые глазницы источали красноватое свечение. Нос полностью исчез, на его месте зияла черная, дыра, окаймленная обугленными лоскутьями горелой кожи.

Крохотная часть сознания Призрака, еще помнящая жизнь, при виде этого жуткого отражения потеряла контроль над трупом. Неземной вой монстра взбесил напуганных до безумия животных фермы, расколов спокойствие тихой осенней ночи почище иной свирепой бури. В доме, как раз за дверью, зашаркали, но разъяренный монстр этого даже не услышал. С силой, выходящей за рамки возможностей любого смертного, он погрузил костлявые руки в дерево, в самый центр створки, и рванул в стороны, раздирая доски, словно тонкий листок пергамента.

Там стоял человек в форме городского стражника Кэррадуна, лицо его искажал запредельный ужас, рот застыл в безмолвном крике, глаза выкатились так, что казалось, вот-вот выпадут из орбит.

Призрак ворвался в проделанную брешь и навалился на бедолагу. От прикосновений чудовища человеческая кожа изменялась, старилась; волосы из угольно-черных превращались в белоснежные и выпадали целыми прядями. Наконец, к стражнику вернулся голос, и он завопил, беспомощно молотя руками. А Призрак рвал его, вгрызаясь в горло, пока рожденный крик не захлебнулся в кровавом бульканье.