Дэвид Файнток - Надежда патриарха

• Название: Надежда патриарха
• Автор: Дэвид Файнток
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03596-6

Мятеж военных на борту звездного корабля «Галактика» грозит перерасти в глобальный конфликт. Николас Сифорт вступает в сложную политическую игру, от исхода которой зависит будущее планеты.

---

Тела погибших уже убрали, но следы бойни внутри все же остались. Когда колеса кресла прокатились по луже еще не засохшей крови, Ансельм позеленел. Я то и дело подавлял приступы тошноты, прилагая все силы, чтобы не опозориться самому и не оскорбить мертвых. Мой визит привел в чувства оставшихся в живых сотрудников музея. Они снова и снова повторяли ужасный рассказ.

Через центральный вход в здание ворвались пять вооруженных человек в масках. Лазерами они сняли охрану и установили зажигательную бомбу в главной экспозиции – «Одежды жителей колоний всех времен, от Индии до Белладонны». Система пожаротушения и сигнализация были отключены.

Возможно, террористов спровоцировал на дальнейшие действия шум, или они сами намеревались продолжить кровопролитие. Так или иначе, но они забаррикадировались в центральном вестибюле и стали стрелять по всем без разбора посетителям и персоналу. Среди погибших оказались пятилетний мальчик и три монахини из Лахора.

Когда в отдалении завыли первые сирены, их главарь свистнул. Они выскочили на улицу, где и встретили героиню дня.

Ее звали Индира Рай. Работник музейной охраны, она засела за припаркованным грузовиком, ожидая подмоги. Когда террористы сбегали по ступенькам, женщина поднялась на ноги и хладнокровно открыла огонь. Она успела двоих убить и ранить еще одного, пока выстрелы не оборвали ее собственную жизнь. Оставшиеся террористы вскочили в поджидавшую их машину и скрылись.

Я выслушал страшный рассказ. Вестибюль между тем наполнился людьми. Прибыл лорд-мэр, вместе с ним – несколько полицейских чинов и местный член Генеральной Ассамблеи.

Я подкатил к стоявшим в ожидании журналистам и сделал короткое заявление, которое тут же было разослано по сетям. С Марком Тилницем, и без того уже отчаявшимся обеспечить мою безопасность, чуть ли не сделался припадок. Я понимал его опасения: мое прибытие сюда инкогнито уже не имело особого значения, так как о моем присутствии в Лондоне было объявлено на весь мир. С другой стороны, не прибыв сюда, я бы не смог продемонстрировать лондонцам свою поддержку.

Когда мы поднялись в здание, юного Бевина начало колотить, он весь побелел. Я немного пожалел, что ему пришлось увидеть такую сцену. Но все ж таки он готовился стать офицером, а на Флоте еще не такое бывает. Рано или поздно ему довелось бы увидеть смерть. Вид матроса, оказавшегося без скафандра в безвоздушном пространстве, не намного ужасен, чем резня в музее.

Поймав меня на слове, когда я сказал «хороший отель», Марк отвез нас в «Новый Дорчестер». Мы приземлились на верхней вертолетной площадке и спустились в вестибюль. По соображениям безопасности он заказал все три номера на свое имя, но меня немедленно узнали.

Возникла небольшая заминка – несомненно, нас пытались поселить в номера получше. Преисполненные благоговейного страха гардемарин и кадет тем временем осматривали разодетых служителей, блестящие перила, что прибыли сюда столетие назад из старого величественного особняка, покрытые расписными панелями стены. После этого нас препроводили в номер с тремя спальнями и четырьмя ванными; там и сям стояли корзиночки с фруктами и цветами. Я так устал, что едва дышал.

Что ж, я занимался делами ООН. Правительство оплатит мои счета.

Два часа я лежал на кровати, делая звонки. У погибшей охранницы осталась семья, и надо было позаботиться, чтобы они были всем обеспечены. Я связался с местной полицией – ее расследование надо было скоординировать с нашим, но служба безопасности ООН имела привычку не считаться с местными органами правопорядка, и тем это не очень нравилось.

В третий раз после гибели Алекса я позвонил Мойре Тамаровой. Настоятельно попросил ее приехать на следующий день вместе с сыном и дочерью в Вашингтон и погостить недельку в моей резиденции. Я едва знал жену Алекса, хотя, возможно, мы с Арлиной и могли бы немного ее утешить.

Как только я положил трубку, мне позвонил Джеренс Бранстэд:

– У вас все в порядке, господин Генеральный секретарь? Не нужен специальный вертолет? Сотрудники в помощь?

– Нет, и ты тоже не нужен.

– А этот отель – всем доступен?

Как обычно, я отключил изображение, но мог представить, что у него на лице.

– Хватит причитать.

– Сэр, ваше безрассудное поведение только играет на руку Валера. На днях он собирается поставить на голосование вопрос о вотуме недоверия вам.

– Пусть делает что хочет. Ты поэтому звонишь?

– Нет. Епископ Сэйтор хочет с вами встретиться. Я застонал:

– Снова эти патриархи? Так скоро?

– Только вы вдвоем, приватно и неофициально и срочно.

Это было любопытно, но я не мог взять в толк, зачем Сэйтору такое понадобилось.

– Завтра я буду дома.

– Я организую встречу в Ротонде.

– Нет. – Я покачал головой, забыв, что он меня не видит.

– Вы предпочитаете в соборе?

– Если он так хочет, пусть приезжает ко мне в резиденцию.

– Сэр, он же старейшина.

– А я – Генеральный секретарь. Спокойной ночи, Джеренс. – И отключил связь.

Я злобно посмотрел на свою сумку с вещами. Она стояла в другом конце комнаты. Пожалуй, мне слишком хлопотно было бы ее разбирать. На мгновение я подумал, что можно попытаться спать, не переодеваясь, просто закрывшись одеялом.

А зачем у меня здесь гардемарин с кадетом? Я уселся прямо и позвонил к ним в комнату:

– Ансельм? Зайди-ка, ты мне нужен.

Через несколько мгновений гардемарин проскользнул через соединявшую наши спальни дверь. Воротник у него был перекошен, как будто он одевался наспех.

– Да-с-ср?

– Моя сумка.

– Что с ней?

Я сердито указал на сумку.

– Дай ее сюда.

– Слушаюсь, сэр. – Он, пошатываясь, проковылял по комнате и едва не упал. Лицо его было красным. Он уронил сумку ко мне на кровать. – Что-нибудь еще?

– Повесь, пожалуйста, мою куртку. – Я попытался вытащить руку из рукава.

– В то время как она на вас надета? – Он хихикнул. Я с подозрением на него посмотрел:

– Дай-ка я понюхаю… да ты пьян!

– Я, – с достоинством ответил он, – не при исполнении. – И рыгнул.

Тут же гардемарина стало рвать. Он медленно согнулся, и его вывернуло прямо на мои ботинки.

– Ансельм!

Я попытался увернуться, но не сумел: мои нижние конечности словно сковало цементом. Гардемарин повалился рядом со мной и начал стонать. В отчаянии я отпихнул его.

– Дэнил! Иди сюда, быстро! Бевин! – Наверное, меня было слышно в номерах двадцатью этажами выше.

Вбежал кадет, на котором были только шорты с футболкой. Он резко остановился:

– Кадет Бевин докла… О мой боже!

– Убери это… этого типа отсюда! Не отпускай его… держи!

Но было поздно. Ансельм стал оседать на меня, нарушая с таким трудом обретенное равновесие. В следующее мгновение он упал на меня, оттолкнув Бевина на лужу своей рвоты.

Я со своего места как мог отстранял его. Бевин через мгновение пришел в себя и стащил Ансельма с кровати. Он протянул мне руку, я ухватился за нее и приподнялся.

– Убери его из моей комнаты! – Кадет затоптался на месте. – Ты что, не видишь, что он на ногах не стоит? Тащи его! – Немного поколебавшись, Бевин подчинился.

Мои ботинки и штанины перепачкались в рвоте. Вонь была страшная. У меня слезы стояли на глазах. Пожалуйста, Боже, не позволяй подобному случаться в моей жизни! Я был весь покрыт блевотиной гардемарина и не я мог очиститься.

Бевин просунул голову в щель:

– Могу я… Вам нужна помощь?

– Оденься, – простонал я. Он исчез. Через несколько мгновений он вернулся и встал, переминаясь с ноги на ногу в своих только что до блеска начищенных ботинках.

К этому моменту я уже расстегнул брюки. Неимоверным усилием переместил бедра на край кровати.

– Убери все это… помоги мне. Господи Иисусе! – Меня всего трясло.

– Сэр, не волнуйтесь, – успокаивающе промолвил он. – Здесь совсем немного, позвольте я все сделаю. – Он стянул мои брюки до щиколоток и снял их. Сбегал в ванную, вернулся с полотенцами, прикрыл грязь на одеяле. – Сядем в кресло, сэр. Одну минутку. – Он говорил таким тоном, каким я, помнится, обращался к маленькому Филипу, когда тот начинал капризничать.

Еще через несколько минут, чистый и успокоившийся, я вернулся из ванной. Дэнил спокойно сидел, наблюдая, как служитель отеля чистит и сушит одеяло.

– Надеюсь, вы не имели в виду, чтобы я сам этим занялся, сэр?

– Нет, спасибо тебе.

Я обнаружил, что мне трудно смотреть ему в глаза. Меня без конца колбасило от раздражения – он же заботился и ухаживал за мною.

Когда служащий отеля ушел, я подкатил кресло поближе к кадету и тихо спросил:

– Как долго это продолжается? – Я показал рукой на комнату Ансельма.

– Я совсем недавно знаю мистера Ансельма, – осторожно ответил кадет. – С тех пор, как он привез меня в Вашингтон.

Меня бросило в краску. Я предложил ему предать приятеля, даже хуже – старшего офицера. На Флоте не принято так делать.