Дэвид Файнток - Надежда патриарха

• Название: Надежда патриарха
• Автор: Дэвид Файнток
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03596-6

Мятеж военных на борту звездного корабля «Галактика» грозит перерасти в глобальный конфликт. Николас Сифорт вступает в сложную политическую игру, от исхода которой зависит будущее планеты.

---

Майкл Тамаров неохотно, но присоединился-таки к занятиям Ансельма и кадета. Он выдержал сорок минут – именно столько я ему предоставил времени для общения с Дереком.

На следующий день он прозанимался уже полтора часа.

У стен нашей резиденции каждый день собирались толпы народа: туристы, любопытные, отчаявшиеся люди. Молва о моих делах после выхода из госпиталя распространялась все дальше и дальше. Как-то я велел Карен открыть ворота и пропускать по несколько человек во двор, – где я сидел в своем кресле.

Днем я, вместе с Бевином и гардемарином, разбирал бумаги. Через три дня мне предстояло вместе с Филипом отправиться в таинственное путешествие, которое он задумал. Надо было успеть закончить все дела.

Еще у меня была намечена встреча с невропатологом, и я пошел на осмотр с Карен Варне, ради ее спокойствия. Арлина тоже настаивала на своем присутствии. Я нехотя согласился. Мне вовсе не хотелось, чтобы она услышала плохие новости, если таковые будут. Я в этом случае хотел кое-чем заняться – приготовлениями к своему концу, – а она могла мне помешать.

Я уже стал свыкаться с мыслью о том, что проведу остаток жизни в этом кресле. Если такова воля Господа…

Но я так часто бросал ему вызов, что это стало превращаться в привычку. Попадание в ад нельзя заслужить вернее, чем уже было мною заслужено. Поэтому я бы лучше убил себя, чем позволял бы таскать меня в туалет, одевать, чем разъезжал бы по двору в поисках кого-то, кто поднял бы меня по лестнице.

Жизнь сама по себе не настолько ценна, чтобы все это терпеть. Я не стану думать иначе, даже когда отправлюсь на небеса…

– Можно мне войти, пожалуйста?

Майкл. Его жесткие волосы были тщательно приглажены, рубашка отутюжена.

Я жестом показал на кресло.

– Я хочу больше… – Он замялся, с трудом подбирая слова. – Я мог бы делать гораздо больше физических упражнений. Как насчет того, чтобы проводить с мистером Кэрром больше времени?

– Кадеты занимаются по два часа в день.

– Я не измотанный службой кадет!

– Очевидно, нет, и использовать тебя они не могут.

– Мы не на базаре!

Я не оставил без внимания его грубость:

– Убирайся!

Его шаги затихли на верху лестницы.

Я злился на него, вертя в руках свой голографовизор. Сам-то я хорош! Я развернулся и подъехал к основанию лестницы, чтобы позвать его вниз.

До меня донесся слабый звук. Был ли это всхлип?

Бевина и Ансельма нигде не было видно. Кто бы мог поднять меня? Произнося непечатные выражения, я спиной к лестнице уселся на нижнюю ступеньку. Потом подтянулся на следующую, затем еще и еще. Ступенька за ступенькой, я втаскивал свое непослушное тело наверх. На середине пути остановился, высвободился из куртки, чтобы совсем не спариться. Потом продолжил подниматься.

Наверху я встретил Карлу Тамарову. Она, похоже, уже долго наблюдала за мной.

– Спустись, пожалуйста, вниз. Найди кого-нибудь, кто помог бы поднять кресло.

– Вы довели его до слез.

– Да. Знаю.

Она затопала вниз по ступенькам. Сидя, я толкал свое тело к комнате Майкла. Я постучал в дверь, изловчился и распахнул ее.

– Уйди… – Тут его глаза расширились. Взъерошенный, запыхавшийся, я представлял еще то зрелище.

Я начал перемещаться по направлению к его кровати.

– Алекс обеспечил бы тебе все необходимое. Уж не знаю как.

– Я в вас не нуждаюсь, – презрительно бросил он.

– Нуждаешься, – горько возразил я. – Как никто другой.

– Это почему ж?

– Помоги мне подняться. Я тебе объясню. Озадаченный, он помог мне подняться на кровать.

Я вытянул ноги и сделал паузу, чтобы немного перевести дух. Потом взял его за подбородок и повернул так, чтобы его глаза были обращены ко мне.

– Прости, что выгнал тебя. Я любил твоего отца. Если бы меня не стало, он точно так же заботился бы о моем сыне. – Он высвободился и отпрянул к стене. – Твоя мать… подавлена.

– Я знаю, – приглушенным голосом промолвил он.

– А что если я попрошу ее, чтобы ты ненадолго здесь остался?

Что я такое говорю? Мне и так не хватало времени на разбор своих голографочипов, словом перемолвиться с гардемарином, Арлиной, Фити…

– У нас и минуты времени не будет.

Он был прав. Слава богу, хоть у одного из нас осталось немного здравого смысла.

«Не развенчивайте того человека, которым вы стали для меня. И которым все еще остаетесь», – так говорил Алекс, сидя однажды в моем кабинете.

Я задумался.

Майкл отвернулся:

– Вы сердитесь.

– Если бы твой отец увидел, как ты ведешь себя в моем доме, – что бы он сказал?

– Понятия не имею.

– Говори? – Я схватил его за запястье. Он заерзал, но я крепко его держал.

– Он бы… Я не… – Вдруг его голос стал похожим на голос Алекса:

– Приведи себя в порядок, парень, и сию же минуту! – Он покраснел.

Я повернул его лицо к своему. И сказал медленно, слово за словом:

– Приведи себя в порядок, парень, и сию же минуту.

– Что вы… Его нет, и вы не имеете права…

– Я спрашивал твою мать.

– Могу я узнать, о чем? – В дверях стояла Мойра, а Карла высовывалась из-за ее спины.

– Не мог бы Майкл остаться здесь на пару месяцев? Он нуждается в… – Я не знал точно в чем.

– Это было бы очень хорошо для него. – Она изящным движением руки отбросила со лба прядь волос. – Или бы вы поехали с нами в Киев.

Мы замолчали в ожидании его ответа.

– Я невоспитанный и капризный, помните? И я вам не нравлюсь.

– Вы не могли бы ненадолго оставить нас вдвоем? – Я подождал, пока дверь закрылась. – Ты такой и есть, парень. И твои выходки вызывают у меня презрение. – Он заерзал. – И у Алекса тоже бы вызвали. – Я отпустил его подбородок. – Тебе нужна доброта. Больше, чем я могу дать. Но дело не только в этом.

– Сожалею, – покорным голосом промолвил он.

– Если бы ты оплакивал Алекса – это вызвало бы у меня уважение. Но… Веди себя так, чтобы он мог тобой гордиться. И ты сам.

– Я так по нему скучаю! – Голос его звучал из самого сердца.

– И я тоже. Так ты остаешься?

– Подумаю об этом.

– Решай сейчас. – Моя спина отвратительно болела. В глазах у меня стояли слезы, и надо было поскорее со всем этим покончить.

– Вы будете грубы со мной.

– Если ты этого заслужишь.

– Я уже почти взрослый. Я не нуждаюсь, чтобы кто-то пытался стать мне отцом.

– Тогда уезжай вместе с Мойрой. Или катись на все четыре стороны. – Я крикнул:

– Мойра, мое кресло подняли?

Он что есть силы ударил в подушку:

– Ладно, будь оно все проклято, я останусь!

– Остаешься без ужина! – Я откинулся назад. – Я не потерплю богохульства. – Выпрямившись, я попытался Дотянуться до дверной ручки. Бевин и Арлина ждали меня с креслом. – Ну, вкатывайте его, что стоите?

– А если я снова так скажу?

– Тебе рот заклеют пластырем. Возможно другое: два часа упражнений с Ансельмом завтра, и у тебя будет столько же времени для общения с мистером Кэрром. И со мной тоже. Я подумаю о том, что тебе рассказать из того, чего не знает он. Кадеты занимаются по два часа. И ты сможешь.

– Я скоро все это возненавижу. – Его слова, казалось, заполнили комнату, весь дом и всего меня.

Утром, когда мы с Бевином были погружены в работу, на моем голографовизоре высветилось рукописное послание:

«Сэр, считаю своим долгом доложить о том, о чем мне было приказано.

Гардемарин Тадеуш Ансельм».

Я застонал.

– Где наш гардемарин?

– В своей комнате, думаю.

– Давай его сюда. – Бевин посмотрел на мобильник. – Поднимись по лестнице и приведи его. Я жду его здесь через несколько минут. – Я едва сдерживал себя.

– Слушаюсь, сэр! – Он бросился выполнять приказание.

Когда они вернулись, Ансельм все еще заправлял рубаху в брюки.

– Гардемарин Ансельм докладывает!

– Слушаю внимательно. Дэнил, выйди. – Держа в руках распечатанную записку гардемарина, я злобно на него смотрел. – Ты нарушил приказ?

– Да, сэр, – отчеканил он, не моргнув глазом.

– Поведай мне детали.

– Я был… – Он глубоко вздохнул. – Вчера днем, сэр, когда вы были с Майклом, я подошел к бару с напитками и налил себе немного виски.

Я взревел:

– Тебе это так просто не пройдет! – Мой кулак опустился на стол с такой силой, что голографовизор подпрыгнул. Тадеуш ничего не ответил. – Ну?!

Я знал, что это нечестно. Я не задал вопроса, требуя ответа, не давая ему возможности что-то сказать.

– Да, сэр, мне это так не пройдет. Я знал это, когда докладывал вам. – Его лоб слегка поблескивал.

– Сколько?

– Виски? Несколько глотков.

Хорошо, что мои онемевшие ноги не давали мне возможности подняться с кресла. Я хлопнул рукой по подлокотнику:

– Стыд. Позор.

– Да, сэр. Все именно так, – дрожащим голосом промолвил он.

Я мрачно его оглядел. Живот подтянут, руки по швам. Вздохнув, я взял свой официальный бланк. Написать записку было минутным делом.