Поль Феваль - Роковое наследство

• Название: Роковое наследство
• Автор: Поль Феваль
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-253-9

Поль Феваль, признанный мастер авантюрного романа, на историческом фоне Франции 40-х годов прошлого века в увлекательнейшей форме представляет многогранность и хитросплетения человеческих судеб и страстей. На этот раз главным героем повествования является золото – несметные сокровища Обители Спасения – наследство семьи Боццо. Золото – это власть, но золото – это проклятье, оно убивает!

Семейная легенда гласит, что в права наследства вступает сын, убив отца. Рок тяготеет над судьбами наследников семьи Боццо – полковником Боццо-Корона, его внуком Жюлианом и сыном Жюлиана, молодым художником Ренье. Сможет ли Ренье победить злой рок, или же сокровища завладеют всеми его помыслами? Самое страшное то, что такая опасность угрожает любому. Жажда наживы развращает – за это жестоко поплатился Винсент Карпантье, отец прелестной Ирен, возлюбленной Ренье, за это поплатились графиня Маргарита, доктор Самюэль и другие. Жажда золота – это болезнь, страшнейшая язва, разъедающая не тело, а душу. И все же – что сильнее? Магия золота или любовь? Низменные страсти, жестокие убийства и... противопоставляемая им чистая и преданная любовь Ренье и Ирен.

Любителям авантюрного жанра книга П. Феваля доставит истинное удовольствие.

---

В глазах Эшалота Леокадия и была главной героиней этого спектакля. Он любовался ее красотой, красноречием, восхищался ее почти нечеловеческим мужеством и не раз потихоньку повторял себе, не отпуская рук своего пленника Винсента:

– Подумать только! Ее любовь принадлежит мне! Речь идет о сокровищах, и вот передо мной настоящее сокровище, которое говорит обо всем с таким изяществом и среди самых ужасных опасностей не теряет присущей истинным французам веселости.

А госпожа Канада тем временем продолжала:

– Любопытная история получилась, не так ли, дорогие мои? Пропущу-ка я еще глоточек. Снаружи ничего больше не слышно, но мы все же должны быть настороже. Я бы очень удивилась, если бы стервятники, которые все спрашивают: «Будет ли завтра день?» – вернулись в свое гнездо, ничего не предприняв против вас. Ну, посмотрим. Пока еще только три часа ночи, если, конечно, мои часы не врут. Так что времени у них более чем достаточно.

Ну так вот, – продолжила свой рассказ Леокадия, – все, кто там был, окружили гроб. Луна вышла из-за туч, и пока господин Кокотт орудовал железками, открывая крышку, я могла рассмотреть все физиономии, словно при дневном свете.

Принц довольно красив собой, а доктор Самюэль с годами ничуть не похорошел. Господин Комейроль и Добряк Жафрэ – грубые коммерсанты, и ничего больше. Но зато Маргарита! Ох, Господи, Господи, ну до чего же хороша!

Однако не надо думать, что они позабыли тощего старикашку, о котором им рассказал Симилор. Маргарита позвала Робло и еще с десяток молодых проходимцев, которые толкутся обычно в «Срезанном колосе», и они тотчас же явились на кладбище.

– Немедленно притащу этого дедушку, – пообещал Робло, – и мы положим его в ту же коробочку.

Не в моих привычках и правилах посмеиваться над покойниками. Господин Канада не даст мне соврать, он свидетель, что я почитаю все, что требует к себе уважения. Но что правда, то правда: все, что там происходило, было скорее смешным, чем ужасным.

Молодой господин Кокотт может изображать трудягу-красавчика, если захочет. Вот он и трудился, открывая крышку гроба, и приговаривал:

– Я его притащил наверх, потому что в яме слишком тесно. Господам там не разглядеть, как я буду вскрывать шкафчик. А теперь, пожалуйста, смотрите все. Открываю на ваших глазах, без обмана.

Господин Кокотт старательно вытаскивал гвозди один за другим. Каждый мог засвидетельствовать, что все они были на месте. Гроб был узким и длинным, словно делали его для покойника высокого, но худого.

Все наклонились, когда крышку отодвинули, и я услышала, как аббат сказал:

– Это он! Он собственной персоной! Я, конечно, не могла увидеть, кто там лежит в гробу.

– Удивительно хорошо сохранился, – сказал Кокотт, – мне кажется, он даже лучше выглядит, чем при жизни. Кладбищенский отдых явно пошел ему на пользу.

– Кажется, будто сейчас проснется, – прибавил Принц, – покрутит большими пальцами по своей привычке и скажет добреньким скрипучим голосом: «Привет, штрафнички! Все идет, как вы задумали? Я, похоже, маленько поспал. Вы хорошо себя вели, пока я тут подремывал? Ну, к делу, к делу, потолкуем о деле. Это будет, наверное, мое последнее...»

Принц шутил, и они все смеялись, как малые дети.

Одна Маргарита не смеялась. Шуток для нее никогда не существовало. И, конечно, она была первая, кто запустил руку в гроб, чтобы поискать, что там внутри, и даже покопаться в белье покойника. Так оно и было, потому что я услышала, как она сказала:

– Да он сухой, как трут.

– И никакого дурного запаха, – с удивлением отметил доктор Самюэль.

– А что, если он картонный, – отважился высказать свою мысль Комейроль.

И тут Маргарита воскликнула:

– Я, кажется, что-то нащупала, вот здесь, под левой подмышкой.

Смех мгновенно прекратился, потому что все надеялись отыскать в гробу что-то необыкновенное. Дрожащие от волнения голоса спрашивали:

– Неужели это медальон?

– Разорвите сорочку, – приказала графиня, – я сейчас посмотрю.

– Погодите, мои штрафнички дорогие, – проговорил ласковый надтреснутый голос, который до сих пор ничего не говорил. – Не будем ничего портить. Я сейчас дам вам ножницы. Я же заработал двадцать луидоров вознаграждения. Кто, как не я, убрал эту скверную собаку по кличке Богатырь?

Было впечатление, будто каждый из присутствующих получил мощный удар кулаком прямо в солнечное сплетение. Все, кто стоял вокруг гроба, едва не задохнулись, отпрянули, но сразу сбились в тесную кучку.

Тишина настала такая, что было бы слышно любую муху, если бы только летали мухи.

Честное слово, я первая подумала, что покойник заговорил.

Но с моего места мне было все прекрасно видно, и над склоненными головами я видела тощий, долговязый силуэт, взявшийся неведомо откуда.

Мне хватило одного-единственного взгляда, чтобы узнать тощего старичка, кутавшегося в теплое пальто, – это был полковник Боццо-Корона, собственной персоной.

– Здравствуй, Маргарита, моя козочка, – сказал он. – Привет, старина Самюэль, привет, Принц. Привет, Комейроль, спасибо, что пришел. Удачное время для прогулки: ни дождя, ни ветра, ни солнца. Держите ножницы, вы же хотите разрезать сорочку.

Графиня собралась было заговорить, но только зубами заклацала.

У гроба со снятой крышкой она осталась одна и стояла, наклонившись низко-низко, чуть ли не на коленях. Полковник, тоже один-одинешенек, стоял прямо перед ней.

Лунный Луч, просочившись сквозь ветви деревьев, осветил его лицо. Полковник улыбался, будто благодушный отец семейства, приготовивший веселый сюрприз своим домашним.

– Что до дурного запаха, – произнес он, – то что же тут удивительного, Самюэль, друг мой? Ты же прекрасно знаешь, что милый аббат Франчески забальзамировал меня в ночь смерти. Он свое дело знал, хоть и был совсем еще молоденький, так что, как видишь, я хорошо сохранился в своем гробу. Похоже, даже стал мумией. Так что же, моя голубка, ты не хочешь взять ножницы?

Надо сказать, что в сбившейся в кучку толпе, которая стояла в стороне от Маргариты, царил вовсе не страх. На лицах я видела скорее изумление и лихорадочное любопытство.

Каждый, казалось, сравнивал мумию, лежащую в гробу, неподвижную и немую, с живой и говорящей мумией, отчетливо видной сейчас в свете луны.

Все новые и новые зрители появлялись из темноты, желая не упустить невиданное зрелище. Теперь луна освещала и гроб, и лицо полковника.

Все зеваки, которых изрыгнула кладбищенская ночь, будто Пер-Лашез было парком Тюильри, полным гуляющих, сгрудились позади Маргариты, выходя из кустов по ее стороне.

Полковник по другую сторону гроба по-прежнему оставался один.

Хорошенько вытянув шею, я с трудом, но все-таки разглядела лицо мумии в гробу – той, что была настоящей мумией.

И могу вам поклясться, что они были совершенно на одно лицо: покойник в гробу и живой, который заглядывал в гроб.

Казалось, старый греховник стоит возле пруда и смотрит на свое отражение.

Луна наконец полностью избавилась от облаков, и, словно сознавая важность происходящего, осветила надпись, сделанную золотом на могильном камне:

«Здесь покоится полковник Боццо-Корона,

благодетель всех бедных.

Молитесь Господу,

дабы упокоил Он его душу».

Господи, Боже мой! Спрашивается, для чего существует дьявол?

Похоже, он работает спустя рукава, раз отпускает разгуливать такие души, а не поджаривает их на медленном адском огне.

Если только этот бестелесный Родриг и не есть сам дьявол? Что вполне может быть.

Ну, так, значит, я остановилась на том, как полковник спросил:

– Так что же, моя голубка, ты не хочешь взять ножницы? – И прибавил: – В общем-то, ты права. Говорят, что можно подрезать дружбу. Не тревожься, я сам все сделаю.

Он наклонился над гробом и, поскольку Маргарита дернулась, тут же ее успокоил:

– Не бойся, козочка, я совсем не хочу лишить тебя драгоценности, которую моя бренная оболочка, лежащая в гробу, сохранила под сорочкой. Правда, теперь в ней смысла нет. Были времена, когда в такой медальон что-то прятали – частичку святых мощей или какой-то секрет. Это были хорошие времена, я тогда был еще молод. Но сейчас все религии оскудели, оскудели и Черные Мантии. Вы больше уже не верующие, вы – философы! И поэтому вместо секрета я спрятал в него сюрприз. Самюэль его знает: одно только слово «ничего», «пустота» – на всех языках мира... Хе-хе-хе! У меня всегда был веселый характер! Я всегда любил пошутить! Но мало этого «ничего»! В день своей смерти я опустошил медальон. Вот, моя милая, держи!

Продолжая болтать, он надрезал ткань сорочки, вытащил медальон крепкими костлявыми пальцами и теперь протягивал его Маргарите.

– И еще я спрятал туда песенку, которую всегда очень любил. Она у нас любимее, чем даже поэт Казимир Делавинь, вы все ее, конечно, знаете: