Кристиан Геерманн - Из следственной практики Скотланд-Ярда

• Название: Из следственной практики Скотланд-Ярда
• Автор: Кристиан Геерманн
• Издательство: Надежда-1
• Жанр: Детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5–86150–007–X

---

Это было серьезное предупреждение, и большинство газет прекратили печатать недостоверную информацию. Но одно издание не вняло голосу разума и продолжало угощать читателей кровавыми историями. Его главный редактор действительно получил повестку в суд и был приговорен к трем месяцам тюрьмы.

Процесс над Джоном Джорджем Хэем начался 18 июля 1949 года и продолжался два дня. Обвиняемый нашел себе известного адвоката – сэра Дэвида Максуэлла Файфа, который через два года, после победы консерваторов на выборах, стал британским министром иностранных дел. Основной упор в защитительной речи делался на невменяемость Хэя. «Джон Джордж Хэй обуреваем галлюцинациями, – сказал сэр Файф. – Ему мерещится лес крестов, с которых капает кровь. Тогда его начинает мучить непреодолимая жажда крови. Он как будто находится под высоким напряжением, и ему кажется, что только кровь или собственные выделения могут вернуть ему жизненную силу. Обвиняемый в момент совершения убийства был душевнобольным и не несет ответственности за маниакальную жажду крови»

Хэй энергично кивал головой, слушая речь защитника. Все остальное время процесса он посвятил занятию, которое должно было подтвердить его невменяемость, – разгадыванию кроссвордов.

Убийца был ответствен за свои действия, и об этом говорит тщательная многодневная подготовка, которую нельзя объяснить внезапно наступившей неодолимой жаждой крови. Он умел выбирать жертвы, у которых не было родственников, но зато было имущество. В шести доказанных эпизодах Хэй ловко присвоил себе это имущество. Названные им три других убийства, которые не принесли материальной выгоды, были выдуманы, чтобы заставить поверить в патологическое пристрастие к человеческой крови.

Критерием вменяемости в британском суде служит факт осознания преступником наказуемости своих действий. Для Хэя вопрос решался утвердительно. Убийцу приговорили к смертной казни и привели приговор в исполнение в августе 1949 года.

Скелеты Ноттинг Хилла

Неожиданный приезд племянника

Риллингтон плейс – темный закоулок в лондонском районе Ноттинг Хилл. Он ответвляется от улицы Святого Марка и упирается своим концом в гаражный двор. Десяток домов по обе стороны хотя и насчитывает не меньше трех этажей, производит жалкое впечатление. На фасадах не найти следов свежей краски. Отваливающаяся штукатурка довершает общий вид запустения.

Дом под номером 10 по Риллингтон плейс расположен в дальнем конце по левую сторону. Дом настолько узок, что на каждом этаже помещаются лишь по две большие комнаты. Ванных комнат нет. Единственной уборной во дворе пользуются все жильцы. Кроме того, на первом этаже есть кухня-прачечная.

Сегодня мы напрасно будем искать на карте Лондона Риллингтон плейс – такого названия больше нет. После страшных событий, разыгравшихся здесь несколько лет назад и попавших во все газеты, название сменили. Тупичок называется сейчас Растон клоуз.

Произошло еще одно изменение. В те времена, когда Риллингтон плейс стал для Лондона кошмарным сном, здесь жили только англичане. На каждого обитателя приходилась в среднем одна комната. С тех пор как тупик называется Растон клоуз, белые избегают эти дома. Сегодня здесь проживают преимущественно выходцы из Вест-Индии, безуспешно гоняющиеся в Лондоне за своим счастьем. По двое-трое беднейшие из бедных вынуждены селиться в одной комнате.

Риллингтон плейс с неохотой вспоминают летописцу Скотланд-Ярда. Ни один проспект бюро путешествий не приглашает посетить этот район, хотя расположен он всего в одной миле от Гайд-парка. Причина вовсе не в перенаселенных убогих домах с осыпающейся штукатуркой. Дело о Риллингтон плейс, 10, представляет собой один из громких скандалов столетия, а для встречи со свидетелем позора Скотланд-Ярда и английского правосудия туристов не приглашают.

Незадолго до Пасхи в 1948 году в дом номер 10 по Риллингтон плейс въехали новые жильцы. Верхний этаж заняли Тимоти Ивенс с женой Верил. Тимоти было 24 года. Хотя ростом он был всего 165 сантиметров, фигура у него отличалась соразмерностью и изяществом. В детстве он поранил ногу при купании, ее неправильно лечили, и полного заживления не произошло. Тимоти часто приходилось лежать в постели, иногда ложиться в больницу. В школу он ходил нерегулярно. С раннего детства отставал в развитии, например, он начал говорить только в пять лет, поэтому самые простые школьные требования превышали его возможности. Он умел написать свое имя, но, кроме него, не прочитал бы и не написал ни одного слова. В 24 года он обладал умственным развитием одиннадцатилетнего мальчика.

Тем не менее фантазия у него была очень богатая. Знакомым он рассказывал, что его отец – в действительности шахтер, оставивший семью еще до рождения сына, – итальянский граф, и он собирается приобрести в Англии обширные земельные угодья, чтобы завещать их Тимоти. Его старший брат якобы живет в графском замке в Италии и известен как автогонщик. На следующий год он должен приехать в Англию и принять участие в автомобильных соревнованиях.

Тимоти Ивенс фантазировал не для того, чтобы получить какую-то выгоду или поставить себя в особое положение. Возможно, ему, обиженному природой, хотелось привлечь к себе внимание или его выдумки доставляли ему удовольствие.

Одним летним днем 1947 года Тимоти отправился прогуляться с приятелем и познакомился с Верил Торли, привлекательной, даже довольно эффектной девушкой 18 лет. Она работала телефонисткой, была очень жизнерадостна и неглупа. Через несколько дней они обручились, а 20 сентября сыграли свадьбу. Что нашла красивая девушка в хилом и умственно ограниченном Ивенсе, остается загадкой по сей день.

Тимоти и Берил жили сначала у его матери на улице Святого Марка. Когда Берил в начале 1938 года забеременела, они стали подыскивать квартиру и нашли ее на Риллингтон плейс, 10. Две довольно запущенные комнаты благодаря стараниям новых жильцов приобрели достойный вид. Тимоти, работавший шофером, брал сверхурочные часы и приносил домой еженедельно 78 фунтов. Его мать нашла им неподалеку другую квартиру с собственным туалетом и маленьким садиком. Но Берил не захотела переезжать. Ей нравились небольшие уютные комнатки. «Кроме того, мы дружно живем с соседями, они очень симпатичные люди», – говорила она свекрови.

Супруги Реджинальд и Этель Кристи занимали первый этаж дома номер 10 по Риллингтон плейс. Они были значительно старше Ивенсов и могли бы быть их родителями. Миссис Кристи помогла Ивенсам в обустройстве квартиры и заслужила их благодарность и доверие.

В октябре 1948 года Берил родила дочь и назвала ее Джеральдиной. С этого времени в маленькой семье начались раздоры. Берил оказалась ленивой хозяйкой и не очень заботливой матерью. Тимоти редко получал горячую пищу, а ребенок кричал часами, лежа в мокрых пеленках. С увеличением семьи возросли расходы, и заработка Тимоти не хватало. Накаленная атмосфера в квартире разряжалась не только громкими словесными перепалками, соседи становились свидетелями драк, в которых зачинщицей почти всегда была невыдержанная Берил.

В августе 1949 года Берил пригласила пожить у них свою семнадцатилетнюю подругу Люси Эндкот. Женщины спали на единственной кровати, а Тимоти стелил себе постель на кухонном полу. Мать Тимоти попробовала объяснить подруге, что ее присутствие может еще больше осложнить отношения между Берил и Тимоти. Тогда начался громкий спор, который потом перешел в потасовку. Берил накинулась на Люси, та швырнула в миссис Ивенс кувшин. Тимоти закричал, что выкинет всю шайку в окно. Люси подставила ему подножку, и он упал. Зазвенели разбитые стекла, и соседи могли воочию любоваться скандалом. В завершение всего Тимоти и Люси удалились и провели ночь вместе. Затем муж вернулся к жене, семейное согласие на какое-то время восстановилось, пока Берил не обнаружила, что опять беременна.

Перед этим она нанялась на работу на неполный день, чтобы как-то свести концы с концами. При рождении второго ребенка ей пришлось бы отказаться от этого, и Берил приняла меры, чтобы произошел выкидыш. Но безрезультатно. Мужу она объявила, что родить ни а коем случае не собирается. Тимоти сначала пытался переубедить ее, но потом стал просить мать найти кого-нибудь, кто сделает аборт. Мать никого не знала. Берил рассказала о своем намерении обеим сестрам Тимоти, своему брату, нескольким знакомым и соседям Кристи.

Жильцы дома обитали в такой близости друг от друга, что поневоле знали все, что происходит у соседей. Семьи Ивенсов и Кристи поддерживали отношения, которые можно было назвать дружескими. По-другому сложились отношения с мистером Китченером, который занимал второй этаж. Ему перевалило уже за семьдесят, и он плохо видел. Он не находил общего языка ни с Ивенсами, ни с Кристи и вообще считал тех и других ворами. То и дело он жаловался на пропажу вещей, что, впрочем, могло объясняться его слабым зрением. Вполне могло быть, что он забывал, где положил ту или иную вещь, а потом не мог найти. 3 ноября 1949 года мистер Китченер лег в клинику офтальмологии на операцию, так как с глазами у него стало совсем плохо. В клинике пробыл пять недель. По этой причине впоследствии, когда на Риллингтон плейс разыгралась драма, его не могли допрашивать как свидетеля.