Евгений Дубровин - Глупая сказка

• Название: Глупая сказка
• Автор: Евгений Дубровин
• Издательство: Центрально-Черноземное книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1976

Евгений Пантелеевич Дубровин – автор книг повестей и рассказов: «Грибы на асфальте», «В ожидании козы», «Племянник гипнотизера», «Билет на балкон», «Одиссея Георгия Лукина», «Счастливка», «К любви – через борьбу». Рассказы Е. Дубровина переведены на многие языки народов СССР, изданы за рубежом. Он лауреат международного конкурса «Алеко» в Болгарии.

В романе «Глупая сказка» переплелись множество животрепещущущих тем. Проблема отцов и детей, подрастающего поколения звучит очень актуально и сегодня, несмотря на прошедшие десятилетия со времени создания романа. С гневом и болью пишет автор о людях, которые варварски относятся к природе, с любовью и лиризмом – о тех, кто любит ее…

---

– Вы отдыхать сюда приехали? – обратился ко мне фельдшер Айболит.

– Что-то в этом роде, – сказал я. – Я тренер. Думаю здесь немного поработать, да и сыну здесь лучше, чем в городе. Он в лесу еще не был по-настоящему.

Фельдшер покачал головой.

– Ну и времена пошли. Дети родятся и растут на асфальте. Надо же, такой большой, а не был еще в лесу. Как тебя зовут, мальчик?

– Борис, – солидно сказал Рис. – Можно просто Рис, – добавил он, подумав. – Так меня все зовут.

Про добавку к своему имени Рис скромно умолчал.

– Ну вот что, Рис, – фельдшер Айболит потрепал моего сына по волосам. – Тебе на лошади кататься приходилось?

– В каком смысле? – спросил Рис.

– В самом прямом. Влезть на спину и поехать.

– На спину…

Рис замолчал, обдумывая слова фельдшера. Его глаза бегали, измеряя расстояние от земли до лошадиной холки. Расстояние было приличное. Грохнешься – костей не соберешь. А надо сказать, что Рис очень дорожил своим здоровьем и не любил грохаться даже со стула, не говоря уже о лошади. А если вдруг лошади вздумается побежать? Что тогда? А если она встанет на задние ноги? Как в кино. Или споткнется обо что-нибудь? Все эти мысли легко читались на лице Риса. Но мой сын был самолюбивой личностью.

– Может, ты боишься? – спросил фельдшер.

Если бы он этого не спросил, наверно, Рис бы не поехал, чтобы не подвергаться риску, но сейчас отступать было поздно.

– Можно и проехаться, – заметил мой сын небрежно и в ту же секунду, наверно, пожалел, что эти слова вырвались у него. – Только туда и обратно, – заметил Рис поспешно. – Я не люблю долго кататься на лошади.

Я помог фельдшеру Айболиту взгромоздить сопевшего от страха Риса на лошадь и встал рядом на случай возможного полета сына по системе «лошадь – земля».

– Держись за холку, – посоветовал фельдшер.

– Где она?

– Вот этот бугор с шерстью видишь?

– Вижу…

– Тогда действуй.

Но, видно, холка показалась сыну ненадежной опорой.

– Я лучше сяду на шею и буду держаться за уши, – предложил Рис.

– Шеей лошади обычно отмахиваются от мух, и ты сразу слетишь, – сказал Айболит.

– Тогда я рядом пойду, – смалодушничал сын, но было уже поздно: фельдшер похлопал лошадь по крупу, и мы тронулись.

Я говорю «мы», потому что я не мог оставить сына в опасности и пошел по другую сторону лошади. Лоси решили, что лошадь повели на кормежку, подумали, подумали и пристроились следом. Неизвестно, что подумала собака, но она тут же замкнула шествие.

Если бы эту картину видели Дедушка с Бабушкой! Судорожно вцепившись в холку, их драгоценнейший внук едет верхом на высоченной лошади, а за лошадью идут страшные горбоносые лесные звери – лоси, а за лосями бежит, раскрыв пасть и высунув язык, свирепая собака, почти волкодав, может быть, даже бешеная… Чуть ослабнут ручки у бедного внучонка, скатится он с лошади, упадет прямо под копыта лесных страшилищ, а собака уже тут как тут…

А видела бы Мама! «Немедленно слезь! – закричала бы Мама. – Ты заразишься! Ты нахватаешься от нее глистов!»

Рис проехал два круга, и мы осторожно спустили путешественника на землю.

– Ну как? – спросил я.

– Ничего особенного, – ответил Рис с небрежным видом, но его рожица сияла. – Я бы еще проехался.

Фельдшер Айболит взял с земли свой чемоданчик с синим крестом.

– Мне пора, Борис, – сказал он и протянул широкую коричневую ладонь. – Приходи вечером. Еще покатаемся. И бобров я тебя свожу посмотреть. Придешь?

– Обязательно, – пообещал Рис.

Фельдшер Айболит пошел по тропинке к центру поселка. Мы постояли немного и тоже пошли назад. На повороте мы с сыном разом обернулись. Три лося, лошадь и собака грустно смотрели нам вслед.

– Выздоравливайте! – крикнул им Рис и помахал рукой.

2

– Ну ладно, – сказал Рис, когда мы подошли к дому. – Где эта жареная картошка? Черт с ней!

– Не ругайся, сколько можно говорить.

– Я не люблю, правда, с постным маслом, но чер… ну ладно… так уж и быть, съем.

– Картошки давно уже нет.

– Куда же она подевалась?

– Мы ее с бабушкой съели.

– И мне не оставили? – удивился Рис.

– Ты же не любишь с постным маслом.

– Мало ли что… Через силу можно бы съесть.

– Зачем же через силу? Иди попроси у бабушки стеклянную банку с крышкой, а я пока переоденусь. Сам виноват.

– Потерпим. Самому же тебе хуже будет, испорчу желудок, возись тогда со мной, – буркнул Рис и вышел из комнаты.

Я надел борцовское трико. Сегодня можно здорово потренироваться где-нибудь на лесной поляне.

Вернулся я со стеклянной поллитровой банкой, закрытой полиэтиленовой крышкой.

– Это для чего?

– Будем собирать коллекцию жуков.

– Где же это? – подозрительно спросил Рис. – Здесь же нет магазина.

– Еще чего захотел! Мы их будем собирать в лесу. Потом Дедушка привезет тебе большой фанерный лист, и ты наколешь их булавками. Вы в садике, наверно, насекомых не изучали?

– Одного знаем. Носорога. Он под забором живет. И еще на кусты жуки какие-то зеленые прилетают. Вонючие – жуть.

– Это, наверно, майские.

– Может, и майские, только они и в сентябре воняют.

– Ну, ладно. Пошли.

Я взял сигареты, спички, и мы вышли из дома. Я сказал Анне Васильевне, что мы вернемся нескоро, к обеду, когда откроется буфет.

– Я думал, эта банка для еды, – сказал Рис по дороге. – Наложим туда сала и яиц.

– Мы сало и яйца тоже съели.

– Ну и аппетит у вас, – заметил Рис.

Минут десять мы шли молча. Лес здесь был тесный и сырой. Сильно пахло прелью, болотом, хотя никаких признаков болота заметно не было, наверно, где-то неподалеку находилась низинка, в которой скапливалась дождевая влага. Сверху же, где в верхушках деревьев ткало свою светящуюся паутину солнце, было сухо и тепло, даже жарко, потому что оттуда тянуло запахом разогретой коры.

Рис шел по тропинке сзади меня и недовольно сопел. Я догадывался, что он постепенно разжигал себя. Наконец раздражение сына прорвалось наружу.

– До чего же вредная старуха, – проворчал Рис у меня за спиной. – Надо же – сама наелась, а ребенка оставила голодным. Ну ладно, этот спортсмен – ему усиленно питаться надо, а та – щуплая старушенция, прямо настоящая баба-яга, а все смолотила. Черт!

– Не ругайся.

– Так что, мы совсем здесь есть не будем?

– Почему же… Есть надо. Вот откроется буфет…

– Во сколько же это, интересно, он откроется?

– В два часа.

– Ого! Это целых четыре часа ждать?

– Что поделаешь…

Мы опять пошли молча. Лес вдруг поредел, и открылась большая солнечная поляна. Вернее, «солнечная» – не то слово. Это была шкура пятнистого зверя, усеянная ярко-желтыми пятнами, которые жглись, когда на них наступали. Я ощущал тепло земли в этих местах даже через сандалеты. Пятна бродили по поляне, тухли, разгорались, исчезали или вдруг сливались в сложные фигуры, и, наверно, от их движения возникал легкий прохладный ветерок.

Поляна была окружена вековыми соснами, между которыми росла сочная зеленая почти в рост человека трава. Середина же поляны была покрыта ровным невысоким, слегка рыжеватым травяным ковриком, усыпанным листьями дуба и березок, кое-где росших на поляне, словно сама природа создала здесь тренировочный ковер для борца: катайся, кувыркайся, бегай – земля мягкая, сухая, пружинистая…

Северная часть поляны постепенно понижалась и переходила в небольшую ложбинку, заросшую жирными лопухами и осокой. Я спустился вниз, раздвинул траву и обнаружил на дне маленький светлый ручеек. Зачерпнув в ладонь, я поднес к губам воду. Вода была настолько холодной, что от нее ломило зубы, а на ладони осталось красное пятно. Она пахла прелым листом и земляникой.

– Хочешь? – спросил я Риса.

– Еще чего, – ответил Рис. – Хлебать воду на голодный желудок.

– Пей, – посоветовал я. – Терпеть еще долго, а вода приглушает аппетит.

Но Рис презрительно отвернулся.

– Да, кстати, – сказал он как бы между прочим, – какая еда готовится в этом дурацком буфете?

– Наверно, что и в других буфетах.

– А что в других буфетах?

– Котлеты, яйца, сыр, масло, чай, булки…

Сын проглотил слюну.

– Возьмем все. Ладно?

– Ладно. А сейчас давай заниматься делом. Вот тебе банка. Лови разных жуков, а если сможешь, то и бабочек.

Мой сын взял банку и убежал.

Травяной ковер был идеальным. Даже ковер на центральной базе не мог сравниться с ним. Конечно, чего там говорить, на центральной базе был хороший ковер, однако во время тренировок все равно явно ощущаешь сучковатые доски пола, не говоря уже о том, что, когда к нему прилипнешь носом, сильно шибает потом.

Я разбежался, сделал на руках стойку, плавно кувыркнулся и, хотя нарочно выставил голову больше, чем было надо, ощутил лишь мягкое, нежное прикосновение травяного покрова. Раздавленная мной трава пахла сильно и остро, так пахнет свежескошенная осока вблизи речки.