Игорь Гергенрёдер - Дайте руку королю

• Название: Дайте руку королю
• Автор: Игорь Гергенрёдер
• Жанр: Современная проза

---

Поли делятся впечатлениями не умолкая. Еще недавно как было бы обидно Скрипу, что он не увидел этой картины. А сейчас...

Когда они умолкнут, надо будет начинать. Хоть бы не успокаивались подольше... Нет!.. скорей!

Свет выключен. Храп. Это Коклета. Петух, Владик устало посмеялись над ним. Еще два слова о фильме... Тихо.

– Может, в другой раз... – еле слышно прошептал Проша.

У Скрипа перестали стучать зубы. Пожалуй, лучше бы в другой раз... Но тут Киря позвал, как было условлено:

– Мне в уборную надо! Э-ээ!

Скрип поднялся, развязывает его бинты. Руки – не свои. Возится долго. Наконец Киря вылез из гипсовой лодочки, спустился с койки на тележку. Громко повторяя: – Надо мне! Надо! – открыл тумбочку, переложил в карман палочки бенгальского огня, спички. Оттолкнулся утюжками от пола – покатил.

На кровати ворочается Глобус – главный сыщик.

– Что он взял? – Влез в свой корсет с головодержателем. Отправился в уборную.

Вернулся, возбужденно мыча. Головодержатель мешает говорить, но он выкрикнул:

– Жгет... огни! Ново... годние! – Притопывает, размахивает руками.

– Огни? Кого? – кто-то встрепенулся спросонья.

– Здравствуй, жопа Новый год! – сказал Владик, залился смехом.

– Заткнись! – рявкнул Сашка-король. – Че там, Глобус?

– Скорей! Бенгальские... – тот взбудораженно взмыкнул, убежал.

Король на клюшках поскакал за ним. Поли повалили следом. Спешат в уборную, где Киря вытворяет что-то загадочное.

В темной палате – Скрип и Проша. Двое лежачих далеко – не разглядят.

* * *

Проша отодвинулся, отогнул край матраца. Скрип вытащил из-под него доску. Опираясь на клюшку, поволок к окну. Собрав все силы, занес конец доски на подоконник, толкнул. Сил не хватило – она поползла назад, уперлась в грудь. Его шатнуло – только б нога не подогнулась!

Вот-вот возвратятся поли... Киря, задержи их! задержи их!.. Напрягся так, что в правом ухе щелкнуло. Доска подалась вперед... Он расположил ее по длине подоконника. В темноте доску от него не отличишь.

Теперь в карман за шариками... насовать их под доску... второй, третий, четвертый... Под ней все одиннадцать! Толкни – и она съедет на них за окно.

Скрип двинулся к койке. Нога подломилась, клюшка не удержала – хряп об пол. Вставать некогда. Взяв клюшку посередке зубами, пополз на четвереньках.

39

Поли вваливаются в палату. Впереди скачет Сашка. За ним катят на тележке Кирю.

– Тише! – командует король на ходу; шум может заставить сестру Светлану прийти из сестринской. – Не мешайте Светке е...ся! Свет не включайте. – Присел на свою кровать.

Раздался звук удара – Петух хватил Кирю кулаком по спине.

– Я тя понял, курва! Без нас жег, чтоб нас завидки взяли...

– А эти знали, знали! – Владик показывал рукой на Прошу и на Скрипа, который не успел влезть на койку: лежал около. – Вместе подстроили.

– Щас проверим, – сказал Сашка-король. – Скрипач, ко мне!

Он еле поднялся. Его бьет дрожь. Шаг-второй... нога вновь подсеклась. Треснулся затылком – в глазах пыхнули бенгальские огни.

– Падать вперед надо! – бросил король. – Падать ниц!

Дружно захихикали. Сашка подобрал ноги на койку, кинул тело на подоконник – гр-р-р-ы...

* * *

С трудом подняв голову, Скрип увидел, как Сашка спиной опрокинулся за окно. Гр-р-р-ы – с этим звуком доска, на которую он вскочил, съехала наружу.

Мальчик зажмурился. Открыл глаза. В широком темном проеме окна далеко-далеко блестят звездочки. Что-то протяжно, жалобно скрежещет. Он встал, оперся на клюшку. Различил над подоконником светловатое пятно. В глазах прояснилось: лицо Сашки отплывало в черноту, как будто тот стал невесомый и плавал в воздухе... Скрип вглядывался, вглядывался и понял: Сашка висит на оконной створке, которая со скрежетом отъезжает наружу.

Скрип – у окна. Поли молчат. Ошарашены. А король... даже не крикнет. Кричи же! И вниз! Скорей!

Сашка дрыгнулся – как бы оттолкнулся ногами, туловищем от воздуха. Створка качнулась к окну. Рука выбросилась вперед – бац о подоконник.

Жадно царапает его ногтями, скребет, передвигается... Кончики пальцев зацепились за его внутренний край. Расплющились. Стали тоненькие, как копейки. А рука, крепкая круглая и упругая Сашкина рука дрожит. Чувствуется, как она напряжена и напрягается еще, еще... Она такая сильная, такая отличная, эта рука, что он потрогал ее, повел по ней пальцами и вдруг увидал глубоко внизу – глубоко-глубоко! – асфальт... На нем яркие прямоугольники света от нижних этажей.

Он увидал этот страшно далекий асфальт, увидал изуродованные Сашкины ноги. Они свисают, дергаются над этой глубиной... Его затошнило. Он отшатнулся, чтобы не видеть.

Король дрыгнулся опять – рука продвинулась. Миг – и она вся охватит край подоконника. Сашка подтянется, влезет...

Скрип ударил по пальцам кулаком, стал отгибать их. Все тело короля вздрагивает, тужится. Надрывается. И глаза выпучиваются. Надрываются. Держатся за него, за Скрипа. Впились в его, Скрипа, глаза и держатся-держатся-держатся за них!..

Король засопел и тихо, с иканием, охнул.

– Щас... в-ввв... все-о-оо...

Он зажмурился и схватился за створку, за внутреннюю схватился створку, чтоб захлопнуть, рубануть по Сашкиным пальцам... Затошнило сильнее, сильнее, и больно-больно закололо сердце. И руки, проклятые руки, выпустили створку, вцепились в Сашкин локоть и потянули. Проклятые-миленькие-хорошие руки изо всех сил потянули короля.

Скрип уперся коленками в стену под подоконником и тянулся всем телом назад, и тянул, тянул за собой Сашку. Сашкина пятерня сжала край подоконника, другая рванула Скрипа за предплечье – ноги отделились от пола. Секунда – и он вылетел бы наружу. Но король уже влез.

Рухнул на койку.

* * *

Сашка судорожно вращается на койке. Громко всхлипывает. Кряхтит. Стал бешено чесаться. Изо рта вырвалось:

– Б-б-ыб-ббб... б-б-ыб-ббб!

Петух потянул носом воздух. Тут же и другие стали принюхиваться.

– Ф-ффу!

Владик принялся размахивать полотенцем.

– Вонища!

Палата захихикала. Поли машут полотенцами.

– Ф-ф-ффу! – кто-то сплюнул.

Сашка встал с койки, одну клюшку сунул под мышку, на другую оперся. Свободной рукой обнял Скрипа.

– В уб-ббб-о-о... – и не мог договорить.

Они заковыляли в обнимку.

40

В уборной король разделся, бросил вонючие штаны, трусы в раковину, открыл кран. Скрип стоял оглушенный: он спас короля? И тот его обнял...

Зашли Петух, Глобус, Владик. С любопытством озирают голого Сашку, обтирающего зад мокрой тряпкой. Петух обвис на костылях, небрежно отставил ногу, загипсованную от пальцев до ягодицы.

– Помыться б, да? А негде...

Король медленно обернулся, не поднимая глаз: словно занятый какой-то важной мыслью. Спокойно-озабоченный. Казалось, он не сознает, что наг, что в раковине – его засранные портки. Нельзя поверить, что пять минут назад он слова не мог выговорить из-за дрожи.

Оттолкнувшись клюшкой, вдруг прыгнул на Петуха – головой треснул в подбородок: аж ляскнули зубы. Петух во весь рост грохнулся навзничь. Гипс глухо стукнул об пол, выложенный плитками. Загремели костыли. Сашка яростно бил упавшего по лицу.

– Ага! Два креста!

Над бровями Петуха лопнула кожа: кровь. Кровь из носу.

– Я тя умою! – король трет его лицо грязной смрадной тряпкой, вкручивает ее в рот.

Избитый слабо шевелится, надрывно стонет носом. Глобус, Владик в ужасе пятятся к двери. Сашка вскочил на клюшки. Приказал лежащему:

– Курить тащи! Быстро!

Тот еле поднялся, окровавленный. Скорей-скорей за бычками, за спичками.

* * *

Он скакнул к Скрипу, тот прижался к стенке. Они одни в уборной.

– Не ссы! – сказал голый. Краску, зубную пасту он смыл с лица. Но складной ножичек, как всегда, блестит в волосах. – Умно подстроили... – выговорил почему-то шепотом. – Ох, и умно-оо! Три удава! Но я... – припоминал слово, – я – благородный! Не веришь, в рот тя е...ть?!

Скрип молчит. Если б король убился, сейчас не было бы ужаса. Но завтра... мучил бы Петух.

– Ты меня... ты ко мне отнесся... – выдохнул Сашка в лицо, – и я тя спасу! Ведь ты сдохнуть должен. Скоро! Это я узнал – я! Мы не только зырили, как Свету е...т, мы слушали. Знаешь, зачем мы военным? – И он объяснил, как смог, то, что можно передать короче, точнее.

Военные вывели вирус "бэшку". Для этого использовали вирус полиомиелита и другие. Начнется война, и страшной болезнью будут заражать американцев, немцев, японцев... "Бэшка" должна быть неизлечимой и быстродействующей. И надо, чтобы она не передавалась от человека к человеку: иначе пострадают и свои. Ее будут распылять в воздухе.

Работа еще не закончена. Военные не совсем довольны "бэшкой". Им нужно исследовать ее действие на тех, кто переболел полиомиелитом, кто болен церебральным параличом. Тех, кого они выбрали, направят в Челябинскую область, на секретный объект...