Николас Гудрик-кларк - Оккультные корни нацизма. Тайные арийские культы и их влияние на нацистскую идеологию

• Название: Оккультные корни нацизма. Тайные арийские культы и их влияние на нацистскую идеологию
• Автор: Николас Гудрик-кларк
• Жанр: История
• Год: 1993
• ISBN: 5-85233-003-18

Предлагаемая читателю книга доктора философии, оксфордского историка Николаса Гудрик-Кларка – интереснейшее свидетельство того, как «воображаемый мир, мир духов, мифов и волшебства» непосредственным образом влияет на принятие политических решений, формируя государственную идеологию. «Оккультные корни нацизма: тайные арийские культы и их влияние на идеологию германского нацизма» расскажет Вам о тех идейных силах, которые вдохновляли основателей одного из самых страшных режимов мира – Третьего Рейха.

---

Жизненно важным элементом для ариософского понимания национальных конфликтов и немецкого духа был расизм. Классическим источником по вопросу о превосходстве нордическо-арийской расы с пессимистическим предсказанием подчинения её неарийскими народами служили размышления Артура де Гобино. И хотя его творчество не вызвало немедленного отклика, идеи его отозвались длительным эхом, множество пропагандистов иначе интерпретировали его выводы – в пользу грядущего торжества германизма. Когда социал-дарвинисты заговорили о неизбежности биологической борьбы в человеческом мире, то подразумевалось, что арийцы (или истинные немцы) не подвергнутся разрушительным влияниям этой войны, что они смогут противостоять угрозе распада и смешения, утверждая свою расовую неприкосновенность и чистоту. Необходимость войны рас и евгенической реформы нашли широкий отклик в Германии на исходе века: основные работы Эрнста Краузе, Отто Аммона, Людвига Вильзера, Людвига Вольтмана – все социал-дарвинисты – были опубликованы между 1890-ми и 1910.

Выдающийся зоолог Эрнст Геккель, неоднократно предупреждавший об угрозе смешения рас, с целью популяризации расистской версии социал-дарвинизма среди немцев основал Монистическую Лигу в 1906. Эти научные воплощения расизма, в формулах физической антропологии и зоологии придали силу и без того предвзятым мнениям народных националистов в Германии и Австрии. Лист заимствовал опорные расистские понятия из практики движения. Ланц сотрудничал со «Свободным словом», полуофициальным журналом Монистической Лиги и с «Политико-антропологическим обзором» Вольтмана. Таким образом, огромная важность арийского расизма в ариософии, несмотря на её язык оккультных формул, может быть связана и с расистскими интерпретациями социал-дарвинизма в Германии.

Если некоторые аспекты ариософии связаны с проблемами немецкого национализма в империи Габсбургов конца XIX столетия, то другие её стороны имеют причиной особенности венской жизни. В отличие от этнически разнородных провинций Вена была традиционно немецким городом, коммерческим и культурным центром австрийского государства. Однако, в 1900 г. стремительная урбанизация её окраин в соединении с притоком людей других национальностей сильно изменила её облик, а в некоторых центральных районах – и этнический состав. Старые фотографии красноречиво свидетельствуют о переменах венской жизни в конце XIX века. В 50-е годы старый звездообразный вал принца Евгения был разрушен, чтобы дать место для новой Рингштрассе с её великолепными новыми дворцами и общественными зданиями. Если сравнить облик Вены до и после произошедших метаморфоз, легко заметить утрату интимной, эстетической атмосферы королевской резиденции среди великолепных парков; её сменил жёсткий, монументальный стиль метрополии. Может быть, реагируя на новую Вену, Лист отвергал городскую культуру и прославлял средневековую сельскую идиллию.

Между 1860 и 1900 гг. население города возросло почти втрое, породив в результате серьёзный жилищный кризис. В 1900 году не менее чем 43 % населения занимали помещения из двух комнат и менее, широко распространились бродяжничество и нищета. Одновременно с перенаселением и возникновением трущоб, произошло крупное переселение евреев из Галиции. В 1857 только 6 тыс. евреев остались в столице, а в 1910 эта цифра возросла до 175 тыс., что составляло более чем 8 % всего населения города: на отдельные районы приходилось до 20 % временных жителей. Восточные евреи носили традиционный костюм и вели жизнь мелких торговцев или разносчиков. Немцы, озабоченные духом народа, определённо могли рассматривать это новое вмешательство как серьёзную угрозу этническому характеру столицы. В качестве примера такой реакции можно вспомнить описание Гитлером своей первой встречи с евреями во внутреннем городе. Озабоченность ариософов растущим преобладанием негерманских национальностей в Австрии наряду с такими местными переменами могли бы завершить предварительное обследование проблемы.

Остаётся выяснить, каким образом ариософия впитала оккультные идеи популярной в Вене теософии. Хотя Теософское общество возникло там в 1886, немецкий перевод основного текста движения, «Тайной доктрины», был опубликован только в 1901. В 1900-х можно было наблюдать целую серию немецких теософских публикаций. Но ариософские тексты (с 1907) явно были связаны с европейской модой на теософию, в связи с чем нелегко было приписать специфически австрийское качество народническо-теософскому феномену. Мистические и религиозные спекуляции смешались также с псевдонаучными формами (социал-дарвинизм, монизм) народнической идеологии в Германии. Существенно и то, что многие ариософские авторы и сторонники общества Листа жили за пределами Австрии. Таким образом, хотя народнический расизм, антикатолицизм и ненависть к современности ариософии связываются со специфическими австрийскими факторами, вовлечение в её орбиту теософии указывает на более общий феномен Не только венские ферейны, но и маленькие кружки нашли в новой доктрине «свежее» доказательство для собственных теорий арийско-германского превосходства. Особенная уместность теософии для оправдания элитаризма и расизма ещё будет обсуждаться в дальнейшем.

Сформулируем выводы: рождение ариософии в Вене связано с проблемами современности и национализма в империи Габсбургов начала века. Внешне всё ещё блистательная и преуспевающая, Вена была обращена в прошлое. Под давлением времени эта «старая, космполитическая, феодальная, крестьянская Европа» – всё ещё пульсирующая на землях империи – мягко и незаметно исчезала. Некоторые буржуа, особенно мелкие остро ощущали угрозу прогресса, безумного роста городов и экономической концентрации. Эти тревоги усугублялись растущей враждебностью среди народов империи разрушавшей и без того хрупкое равновесие много национального государства. Подобные crpaxи стимулировали возникновение оборонительных идеологий, которые их сторонники предлагали как панацеи для мира под угрозой. То, что многие искали безопасности и стабильности в доктринах немецкой идентичности, было в общем нормальной реакцией на жизнь в сердце империи, этом тигеле народов. Описывая свои чувств, к людям негерманского происхождения в современной ему Вене, Гитлер говорил: «Я нахожу смешение рас имперской столице отвратительным. Этот базар чехов поляков, венгров, украинцев, сербов и хорватов невыносим. Город кажется воплощением расовой нечистоплотности».

Кажется трагическим парадоксом, что насыщенное многоцветье народов Габсбургской империи, законность династической власти, одинаково расположенной ко всем, смогли породить расовую доктрину геноцида в наш век национализма и социальных метаморфоз.

Оккультное возрождение Германии (1880–1910)

Оккультизм берёт начало в религиозном типе мышления, корни которого уходят в античность и которое обычно характеризуется как западная эзотерическая традиция. Её необходимые составляющие – гностицизм, герметические трактаты по алхимии и магии, неоплатонизм и Каббала – возникли на востоке Средиземноморья в первые пять веков нашей эры. Собственно гностицизм связан с верованиями некоторых еретических сект в эпоху раннего христианства, они требовали обладания гнозисом или специальным эзотерическим знанием о духовных предметах. Хотя отдельные доктрины во многих аспектах отличались друг от друга, существовали две общие гностические темы: во-первых, восточный (персидский) дуализм, в соответствии с которым два мира Добра и Зла, Света и Тьмы, порядка и хаоса рассматриваются как независимые враждующие силы; и, во-вторых, убеждение в том, что материальный мир подвержен злу, так что человек может спастись только достигая знания о высших сферах. Гностические секты исчезли в IV веке, но их идеи воодушевили дуалистическую манихейскую религию (II век) и герметическое движение. Греческие тексты были собраны в Египте между III и V веками, здесь был завершён синтез гностических идей, неоплатонизма и каббалистической теософии. Поскольку эти мистические доктрины возникали на подвижной социальной и культурной почве, очевидна связь между разрастанием сект и распадом стабильного сельскохозяйственного порядка поздней Римской империи.

В XV веке новые научные открытия и географические удачи уничтожили условия средневекового мира, гностические и герметические идеи пережили краткое возрождение. Выдающиеся гуманисты и учёные маги в период Ренессанса опубликовали старые классические тексты и тем самым заново создали корпус оккультных наук. Но после триумфа эмпиризма в научной революции XVII столетия подобные идеи сохранились лишь среди немногих любителей древности и мистиков. В XVIII веке эти неканонические религиозные и философские теории были определены как «оккультные», поскольку располагались на крайней периферии общепринятых форм знания. Впрочем, реакция на рационалистическое Просвещение приняла форму живого романтического интереса к Средним векам, стремления к тайне и способствовала оживлению оккультизма в Европе около 1770 г.