Светлана Фортунская - Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна

• Название: Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна
• Автор: Светлана Фортунская
• Издательство: «Издательство АЛЬФА-КНИГА»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93556-933-4

С виду девушка как девушка, никогда и не скажешь, что ведьма. А ведь этим ведьмам – им ведь только попадись! Заколдуют, зачаруют, превратят! Вот и превратили: кого в Кота, кого в Пса, а кого и в Жаба. И живут теперь в современной трехкомнатной квартире и Кот, и Пес, и Жаб, и Паук, и многие другие. А домовой у них за хозяйку – ведьмы в домашнем хозяйстве не очень-то разбираются.

---

– Вон! – И замахнулась на нас подушкой.

Лицо ее распухло от слез, носик покраснел, веки набрякли, а глаза стали такими узкими, что я сомневаюсь, видела ли она что-нибудь сквозь эти щелочки. На всякий случай мы тактично удалились.

Но не успели мы еще притворить за собой дверь, как услышали знакомый мальчишеский голос:

– А где здесь сортир?

Мы осторожно заглянули в комнату.

Петух сидел на спинке кресла и внимательно смотрел на Ладу, склонив набок голову. А Лада, в свою очередь вытаращив свои зареванные глазки, уставилась на него.

– Ну? – переспросил Петух с нетерпением. – Сортир где? Надо!

– Там, – указала Лада дрожащей ручкой на дверь.

Петух плавно спланировал в коридор и приземлился прямо мне на голову.

– Но-но! – крикнул я. – Поосторожнее! И нечего притворяться неразумным! Слышали, как ты разговариваешь!

– Сортир! – заорал Петух. – Надо! – И наделал кучу в коридоре. Видно, ему действительно было очень надо.

Домовушка схватился за голову и кинулся за тряпкой. Мы с Псом поворотили носы, а Ворон, наоборот, приблизился к Петуху и внимательно посмотрел на него. Петух как ни в чем не бывало захлопал крыльями, охорашиваясь.

– Плохо! – убежденно сказал Ворон. – Сортир не здесь. Очень плохо. Стыдно!

Петух прислушался. Его лишенный всякого выражения круглый глаз глядел исключительно на Ворона.

– Куча здесь – плохо! – Ворон, как видно для пущей убедительности, громко орал. – Грязно! Убрать! Сортир – там! – И махал крылом, указывая то на кучу петушиного дерьма посреди коридора, то на дверь в туалет. Петух вертел головой, пытаясь сообразить, чего от него хотят, и наконец догадался.

– Там? – переспросил он дрогнувшим голосом. И покраснел – то есть его бледно-розовый гребешок стал пунцовым, как будто его вымазали яркой губной помадой. – Не здесь?

– Там, там, – подтвердил Ворон, кивая. – Не смей! – заорал он на Домовушку, прибежавшего с совком и тряпкой и натягивавшего на ходу огромные резиновые перчатки на свои худые лапки. – Сам он, сам уберет. Слышишь, убрать! Убери здесь!

Петух закивал с несчастным видом и взялся за тряпку кончиком крыла. Крыло у него еще не приобрело такую гибкость и уверенность, как у Ворона, который мог удержать в гибких кончиках крыльев ручку, и ножницы, и Даже вилку с ножом.

– Да я приберу, чего уж там, – сказал Домовушка жалостливо, глядя на неуклюжие попытки Петуха сгрести кучу дерьма на совок. – Он же не сможет, замарается только…

– Ничего, – сурово отозвался Ворон, – впредь ему будет наука. Сам нагадил – сам пусть и уберет. Выпачкается – помоется. А ты после дочиста пол подотрешь.

Я ожидал, что после такого афронта Петух долгое время не сможет прийти в себя от стыда. Ничуть не бывало. Не прошло и часа, как он гордо расхаживал по кухне, с победным видом склевывал то тут, то там крошки, никому, кроме него, не видимые, и гордо квохтал.

– Куриные мозги, – пояснил Ворон с пониманием дела. – Видишь ли, хоть он и Петух, мозгов у него, как у любой курицы. Одна извилина.

– И та прямая! – радостно квакнул Жаб.

Ворон бросил в сторону окна убийственный взгляд и продолжал:

– Поэтому с ним нужно разговаривать короткими емкими фразами. Никакого многословия. Никаких сложносочиненных или сложноподчиненных предложений, никаких периодов – тогда он, может быть, что-нибудь поймет.

– Или не поймет! – так же радостно добавил Жаб. Его, видимо, забавляла эта ситуация. На этот раз в качестве исключения Ворон согласился:

– Или не поймет. Тогда эксперимент придется повторить и попытаться выразить свою мысль еще короче… Э, да что ты делаешь, э, Петух!..

Ворон сорвался со своей жердочки, подлетел к Петуху и больно клюнул его в темя.

– Еда! – удивленно воскликнул Петух, указывая клювом на угол под потолком. Там в новой ажурной паутине устроился Паук, Петух же пытался взлететь и достать его клювом. Пока что, к счастью, ему удалось только оторвать краешек паутины, и Паук проявил некоторое беспокойство.

– Не еда, нет! – закричал Ворон в ужасе. – Друг! Друг, слышишь, ты? Друг!

– Друг? – Петух с сомнением склонил голову набок, посмотрел на паутину, потом на Ворона, потом опять на паутину. – Не друг, еда! – решительно сказал он и снова попытался вспорхнуть, за что получил еще один клевок в темя. Я по себе знал, как болезненны клевки Ворона, и испугался, что преминистр проломит Петуху череп. Но то ли череп у того был крепче, чем казалось, то ли Ворон соизмерял силу клевка, но череп остался цел, а Петух, распушив перья и надувшись, как индюк – гребешок его при этом побагровел и встал дыбом, – начал наскакивать на Ворона и ковырять лапой паркет.

– Ты гля, он драться лезет! – еще радостней, чем прежде, завопил Жаб, отбрасывая полотенце и устраиваясь так, чтобы ему было лучше видно. – Он бойцовский, не какой-нибудь бройлер! Вишь, хохлится!

Петух заквохтал яростно и наскочил на Ворона, выставив вперед клюв. Ворон хладнокровно взлетел и, совершая круги над мечущимся по полу Петухом, клевал его время от времени прямо в пунцовый гребешок. И тут я впервые за все время моего пребывания в этом доме услышал голос Паука.

– Отставить, – скомандовал он тихо, очень тихо и вроде бы совсем не властно, а даже как-то равнодушно, робко даже: – Отставить.

Петух замер, пытаясь вытянуть крылья по швам. Гребешок его, дернувшись, поник. И Ворон замер на лету, едва не свалившись, но ухитрился мягко спланировать на пол на почтительном расстоянии от драчуна. Да что там! Даже я, хоть и не занимался ничем недозволенным, а спокойно сидел себе, то есть полеживал, на лавочке, поскольку подушечка моя бархатная вчера сгорела, – даже я почувствовал себя как-то неуютно, и мне захотелось отставить хоть что-нибудь, только я никак не мог придумать, что именно.

А голос, шедший из самой глубины ажурных переплетений и узоров, продолжал все так же спокойно и буднично:

– Лейтенант, доложите обстановку на вверенном вам участке.

Петух откашлялся и начал:

– На вверенном мне участке происшествий нет, больных нет, отсутствующих нет. Докладывает лейтенант… лейтенант… – Петух, как и все мы, забыл после трансформации свое имя.

– Достаточно, лейтенант. Благодарю за службу.

– Служу Советскому Союзу! – гаркнул Петух во все горло и завершил фразу победным «кукареку!».

– Вольно, – скомандовал Паук. – На будущее подавать рапорт на вечерней и утренней поверке, дважды в день. Личный состав на поверку не строить, достаточно вашего присутствия. Штатских старше вас по званию не задирать, их распоряжения выполнять, как мои приказы. Вам ясно?

– Так точно! – гаркнул Петух. – Разрешите вопрос?

– Разрешаю.

– Кто из штатских старше меня по званию?

– Все, – сообщил Паук по-прежнему спокойно и мягко. – Лада – полковник, Ворон – подполковник, Домовушка, а также Пес – в чине майора, остальные – старшие лейтенанты. Я – капитан милиции Паук.

– Так точно, товарищ капитан. Разрешите идти?

– Идите.

Петух, вытягивая носочек, как солдат почетного караула, промаршировал мимо нас на выход. Мы затаив дыхание следили за ним, пока он не завернул за угол коридора, а потом облегченно вздохнули и переглянулись. С опаской переглянулись. Кому как, а мне не очень понравилось, что нас произвели в офицеры.

– Ммм… Э-э-э… – промямлил Ворон, – конечно, спасибо, товарищ капитан Паук, но только…

– Да полно вам, Ворон, – все так же мягко сказал Паук, вылезая из своей паутины и приступая к починке разрушенного Петухом участка. – Просто Паук. Это для лейтенанта все эти чины, звания – чтобы хоть немного привести его в чувство. Ему будет легче, если он будет слушаться приказов. Натура такая.

– А… да. Мгм, – согласился Ворон. – Но все равно спасибо.

– Не за что, – вежливо ответил Паук.

Этот долгий, насыщенный событиями день завершился поздним вечером, когда мы, на всякий случай убрав аквариум Жаба и миску Рыба, собрались в кружок перед кухонным окном. Лада сплела магическую охранительную сетку на дверь, а на окно не стала. Мы проводили эксперимент.

Цели эксперимента:

а) узнать, что или кто покушался на нас прошлой ночью;

б) выяснить, было ли это нападение случайным, или же его спровоцировало отсутствие дома Лады;

в) найти быстрый, безопасный и не очень грязный способ борьбы с нападающим на нас существом (или веществом).

Мы с Псом заняли места на переднем крае. Ворон сидел на своей жердочке, вооружившись сегодня магопенсне – вчера он просто не сообразил нацепить на клюв этот ценный прибор. Лада устроилась в ложе бельэтажа – на моей скамеечке, поставленной достаточно близко от окна, но в то же время так, чтобы не мешать нашим с Псом оперативным действиям. Домовушка с двумя ведрами живомертвой воды обосновался в коридоре, чтобы в случае непосредственной опасности принять необходимые меры. Здесь же прохаживался важной походкой Петух. Паук на этот раз покинул паутину и сидел у Петуха на шее, чтобы в нужный момент дать ему команду кукарекнуть. Мы несколько раз отрепетировали свои действия и обнаружили, что Петух будет слушаться беспрекословно только Паука: невзирая на многочисленные попытки вбить в его голову, что все живущие в нашей квартире – его, Петуха, начальство, он признавал непосредственным своим командиром одного лишь Паука. Нам пришлось смириться.