Энн Райс - Черная камея

• Название: Черная камея
• Автор: Энн Райс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23854-5

Тарквин Блэквуд, с детства отличавшийся необычными способностями, волей судьбы проникает в тайны своей семьи, и события начинают развиваться стремительно. Волей прекрасной и ужасной Петронии юный Куинн становится Охотником за Кровью. Подавленный обрушившимся на него Темным Даром, он обращается за помощью к вампиру Лестату...

---

Слева проходила извилистая дорога, по которой неслись машины, казавшиеся с такого расстояния крошечными жучками. Итальянское побережье, во всей своей изломанности и великолепии, а за дорогой тихо шумело море. Солнце, стоявшее высоко в небе, ослепляло и обжигало меня, и от него некуда было скрыться на этой террасе.

Что касается дома, то он оставался для меня закрытым. Я увидел лишь темно-зеленые запертые двери, не дававшие возможности сделать хоть какие-то предположения. Я снова повалился на кровать, и глаза мои против воли закрылись.

"Ты должен убежать отсюда. Должен каким-то образом спуститься со склона. Спрыгнуть вниз и удрать по крышам", – промелькнуло у меня в воспаленном мозгу. То, что это существо, Петрония, вознамерилось меня убить, я не сомневался.

На меня вновь накатила дурнота – жаркая, черная, полная отчаяния. Во мне все еще бродило зелье, которое я не мог побороть.

Прошло какое-то время, и я увидел на фоне голубого неба смутные очертания женщины, услышал, как она тихо и быстро что-то говорила по-итальянски, а потом почувствовал резкий укол в руку. Я разглядел, как она ловко управлялась со шприцем с иглой, и хотел запротестовать, но не смог. В следующий момент она уже брила мне лицо маленькой электробритвой, которая, как шумный зверек, бегала по верхней губе и подбородку.

Женщина разговаривала со своей подругой на итальянском, и, хотя я немного знал этот язык, удалось разобрать лишь, что она жалуется. Наконец она отошла в сторону, и я ее разглядел: молодая, черноволосая, с характерным разрезом глаз – типичная итальянка.

"Почему ты, хотелось бы мне знать? – обратилась она ко мне с сильным акцентом. – Почему не я после стольких лет? Я все служу ей и служу, а она приводит тут кого-то и велит мне подготовить его. Я всего лишь рабыня".

"Помоги мне выбраться отсюда, – попросил я, – и я сделаю тебя богатой".

Девушка расхохоталась.

"Ты даже не хочешь этого, а оно все равно тебе перепадает! – насмешливо сказала она. – И почему? Потому что у нее такая прихоть. – Она говорила без злобы, но упрямо. – Все делает только по прихоти. Приходит. Уходит. Живет то в одном палаццо, то в другом". – Девушка отложила шприц. Я услышал, как звякнул металл. Теперь в руке у нее оказались длинные ножницы, и она отрезала у меня локон волос.

"Что ты мне вколола? – спросил я. – Зачем побрила? Где Петрония?"

Она расхохоталась, ей вторила вторая молодая женщина, подошедшая ко мне с другой стороны. Эта тоже была стройная, модная итальянка с хорошеньким личиком, под стать той, что сейчас меня стригла. Она загородила собою солнце, так что ее тень падала на меня.

"Нам бы следовало тебя убить, – сказала эта новенькая, – чтобы ей ничего не досталось. А мы сказали бы, что ты умер".

Обе громко расхохотались своей шутке.

"Почему вы желаете мне зла?" – спросил я.

"Потому что вместо нас она выбрала тебя! – ответила та, что делала мне укол. Она разозлилась, но голоса не повысила. – Дазнаешь ли ты, сколько мы ждали? Она водит нас за нос с самого нашего детства. И вечно у нее находятся отговорки – разве что, когда разозлится, ей не нужны никакие отговорки и, Боже упаси, тогда попасться ей на глаза!" – Она принялась расчесывать мои волосы. – Ну, насколько я вижу, ты готов".

"Не бойся, – сказала вторая. Она возвышалась надо мной со сложенными на груди руками. Холодное выражение лица. Красивые губы скривились в презрительной усмешке. – Мы тебе не причиним зла. Она бы все равно узнала. И тогда уж точно поубивала бы нас".

"Вы говорите о Петронии?"

"Ты ничего не знаешь, – сказала та, что расчесывала мне волосы. – Она просто играет с тобой, а потом все равно убьет, как всех остальных".

Я чувствовал, как по жилам разливается лекарство, или мне это только казалось? Я мучился от жары, от дурных предчувствий, пребывая ни в забытьи, ни в сознании.

"Даже не пытайся подняться", – сказала женщина с расческой, но я попытался и оттолкнул ее от себя.

Она упала, пробормотав что-то по-итальянски. Кажется, она выругалась.

"Надеюсь, она будет тебя пытать!" – сказала итальянка.

Я лежал на спине и представлял, как подползу к балюстраде. Мне сразу следовало бы спрыгнуть вниз, пусть даже здесь и было высоко. Я глупо поступил, что не попытался этого сделать. Веки мои закрылись. До меня все еще доносились их голоса, вульгарный жестокий смех. Я возненавидел обеих.

"Послушайте, – сказал я. – Помогите мне добраться до перил, я сам перемахну через них. Позже скажете, что я спрыгнул. Скорее всего, я умру, и вы тогда порадуетесь, что освободились от меня, совсем, как... совсем как..." – Я не мог заставить язык повернуться. Я даже не был уверен, удалось ли мне произнести то, что, как мне казалось, произнес.

Я медленно терял сознание и уже не видел ничего вокруг.

Кровать начала куда-то перемещаться, и вначале я подумал, что это мне кажется из-за головокружения, но потом я услышал скрип колесиков. Наступила блаженная прохлада, с меня начали срывать одежду, а потом погрузили мое тело в теплую воду.

Какое блаженство, подумал я. Меня купали, смывая пот и жар, но я больше не слышал голосов молодых женщин.

"Послушай меня", – произнес чей-то голос прямо у меня над ухом.

Я попытался открыть глаза. В первую секунду увидел потолок, украшенный живописью – огромное синее небо с летающими по нему богами и богинями: Вакх на колеснице в окружении сатиров, несущих венки и побеги зеленого плюща, а за ними шествуют менады, вечные спутницы этого бога, в разорванных одеждах, со спутанными волосами.

Потом я разглядел юношу, который меня купал. Это был один из тех необычайно красивых молодых итальянцев, у которых густая вьющаяся черная шевелюра, мускулистые руки и широкая грудь.

"Я с тобой говорю, – сказал он с сильным акцентом. – Ты меня понимаешь?"

"Вода очень приятная", – попытался сказать я, но не уверен, что мне это удалось.

"Ты меня понимаешь?" – повторил он свой вопрос.

Я попытался кивнуть, но голова упиралась в край ванны, поэтому сказал: "да".

"Она подвергнет тебя испытаниям, – сказал он, продолжая свое дело. Он зачерпывал воду ладонями и выливал на меня. – Если не пройдешь проверку, она тебя убьет. Так происходит всегда с теми, кто не оправдывает ее ожиданий. Ты ничего не добьешься, если начнешь ей сопротивляться. Запомни мои слова".

"Помоги мне убраться отсюда", – сказал я.

"Не могу".

"Я тебя награжу, – стараясь говорить как можно четче, произнес я. – У меня много денег. Ты веришь?"

Он выпучил глаза и покачал головой.

"А это не важно, даже если и верю, – ответил он. – Она бы все равно меня отыскала, где бы мы с тобой ни скрылись, и никакая твоя награда уже бы не помогла. Мне от нее никогда не скрыться. Моей жизни пришел конец в тот вечер, когда она увидела, как я обслуживаю столики в одном венецианском кафе. – Он горестно хохотнул. – Как я теперь жалею, что подал ей тогда бокал вина, тот дурацкий бокал вина".

"Должен же быть какой-то выход, – сказал я. – Она ведь не Всевышний, эта особа". – Я снова начал терять сознание. Я боролся, чтобы не отключиться. Вспомнил звезды вокруг себя, ночную прохладу. Кем была эта женщина? Каким таким чудовищем?

"Да, не Всевышний, – он горестно улыбнулся. – Просто всесильная и очень жестокая".

"Что ей от меня надо?" – спросил я.

"Постарайся выдержать ее испытания, – ответил он. – Постарайся, чтобы она осталась довольна. Иначе ты умрешь. Она всегда так поступает с теми, кто ее подводит. Она отдает их нам, а мы избавляем мир от трупов, и за это нам позволяется жить дальше. Таково наше существование. Можешь себе представить, какое место нам уготовано в аду? А ты, если веришь в Бога, воспользуйся этим временем, чтобы помолиться".

Я не мог больше говорить.

Юноша поднял мои руки, одну за другой, и выбрил подмышки. Странный ритуал, я никак не мог понять, зачем кому-то понадобилось делать это со мной, а затем он прошелся бритвой по моему лицу с большой тщательностью.

"Не знаю, что это значит, – тихо сказал он, – но она приказала нам, чтобы с тобой мы обращались очень осторожно. – Он печально покачал головой. – Может быть, это пустяки, а может быть, и важно. Станет ясно только со временем".

Кажется, я опустил ладонь на его руку и слегка похлопал, стараясь утешить юношу – уж очень сильно он опечалился.

Все это время вода в ванне была теплой и нестоялой, а потом юноша прошептал мне на ухо, что он сейчас отвезет меня в такое место, где я приду в себя от лекарств, которые в меня вкололи, но все равно я не должен шуметь.

Я заснул.

Очнувшись, я понял, что один. Стояла звенящая тишина. Я лежал на диване, окруженный золочеными прутьями.

"Как этот мой приятель любит золото, – прошептал я, – впрочем, я сам его всегда любил".

Через секунду до меня дошло, что я нахожусь в красивой круглой клетке, дверь которой была надежно заперта на замок, а на мне не было ни ботинок, ни даже сандалий, чтобы пнуть ее как следует, кулак же здесь был бесполезен.