Энн Райс - Черная камея

• Название: Черная камея
• Автор: Энн Райс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23854-5

Тарквин Блэквуд, с детства отличавшийся необычными способностями, волей судьбы проникает в тайны своей семьи, и события начинают развиваться стремительно. Волей прекрасной и ужасной Петронии юный Куинн становится Охотником за Кровью. Подавленный обрушившимся на него Темным Даром, он обращается за помощью к вампиру Лестату...

---

"Не волнуйся, дорогой", – успокоила меня незнакомка и быстро повела по коридору в гостиную.

Я нашел лампу в высоком китайском комоде, стоявшем в простенке между дверей. Зажег ее и точно так же, как в столовой, поставил на подоконник.

Здесь прежней осталась только высокая золотая арфа, но все остальное неузнаваемо изменилось.

У меня как-то странно закружилась голова, я не осмеливался даже подумать о том, чтобы овладеть красавицей, о том, что она обнаружит мое полное невежество в этом вопросе.

"Ты мой дорогой, – ворковала она. – Хватит тебе разглядывать красивую мебель, сейчас это не важно".

Но я ничего не мог поделать, потому что всего секунду назад, когда я вынимал лампу из комода, все здесь было мне знакомо, а теперь опять изменилось: появились черные стулья, обтянутые фиолетовым атласом, зазвучал хор голосов, произносящих молитвы Святого розария!

На потолке играли отблески свечей. Что-то было не так, здесь произошло что-то ужасно печальное.

Меня зашатало, и я чуть не упал, когда обернулся на голоса. С каждой секундой они становились все громче. Внезапно комната наполнилась одетыми в черное людьми – они сидели на стульях, диванах и на маленьких складных табуреточках; громко всхлипывал какой-то мужчина.

Остальные плакали.

А что за маленькая девчушка уставилась на меня?

Перед окнами был выставлен гроб, открытый гроб, в воздухе стоял тяжелый запах цветов – от воскового аромата лилий было просто не продохнуть. А потом из этого гроба поднялась светловолосая женщина в голубом платье. Одним быстрым движением, словно подхваченная волной, она выбралась наружу и ступила на блестящий пол.

"Линелль!" – воскликнул я. Но ошибся. Это была Вирджиния Ли. Разве я мог не узнать прелестное личико Вирджинии Ли! Наша благословенная Вирджиния Ли. Крошечная девчушка душераздирающе закричала: "Мама!" Как могло случиться, что женщина восстала из гроба?

"Прочь из этого дома!" – приказала она и в ярости потянулась к незнакомке, стоявшей рядом со мной.

Белые руки чуть было не схватили красавицу, но та зашипела, брызгая слюной, и фигура Вирджинии Ли, нашей благословенной, милой Вирджинии Ли, нашей семейной святой, а также гроб, рыдающий ребенок, толпа скорбящих – все на секунду вспыхнуло и исчезло.

Хор голосов постепенно затих, словно волна, утянутая с пляжа обратно в океан. Радуйся, Мария, Благодати Полная, – а потом ничего. Легкий ветерок, мигающая лампа на подоконнике и запах горящего масла.

У меня так кружилась голова, что я с трудом устоял на ногах. Женщина прильнула ко мне.

Вокруг нас звенела тишина Мне хотелось что-то сказать, что-то спросить... Я попытался сформулировать мысль – как-никак здесь только что побывала Вирджиния Ли, – но в следующую секунду уже держал женщину в объятиях и целовал ее. Плотское желание стало болезненным, я уже не мог его сдерживать – это было еще хуже, чем проснуться после эротического видения, – и я залепетал:

"Нет, так нельзя, мы должны прекратить. Это смертный грех".

"Квинн, мой дорогой Квинн, ты моя судьба. – Ее слова прозвучали невыразимо нежно. – Отнеси меня в мою комнату".

За плотным кружевом поднимался дым. Тихо и безутешно рыдала какая-то женщина. Послышались детские всхлипывания, скорее напоминавшие кашель. Но красавица рядом со мной улыбалась.

"Я маленькая и легкая, – сказала она. – Видишь, какая у меня тонкая талия? Я вешу, как перышко. Отнеси меня наверх".

Я начал подниматься по скругленной лестнице все выше и выше. Нельзя упасть от головокружения, если подниматься вверх. Никогда в жизни я не испытывал подобного восторга. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким сильным.

Мы оказались в спальне, и хотя по расположению окон и арки дверного проема это была вроде бы моя комната, но на самом деле мы были в ее спальне. И вот мы уже лежим под кружевным балдахином на просторной кровати, в раскрытые окна влетает ветерок и шевелит кружево у нас над головами.

"Итак, мой большой мальчик, вот сейчас можно".

Она стянула с меня брюки и приподняла свои юбки. Ее кожа была горячей.

Я скользнул внутрь женщины! Впервые в жизни! Меня словно сдавили горячие тиски. Я достиг пика страсти, пролил в нее семя и почувствовал, как она вся трепещет, подталкивая меня бедрами, а потом она откинулась изможденно на спину и, задыхаясь, коротко рассмеялась.

Я рухнул на кровать. Потянуло дымом, но это не имело никакого значения. Внизу метались люди, но это тоже не имело значения. Женщина повернулась ко мне и, опершись на локоть, сказала:

"Найди там то, что осталось от меня, Квинн. Найди то, что осталось от меня. Узнай, что они со мной сделали".

Какой страстной и утонченной она была, какой хрупкой и сломленной. Серьги-камеи подрагивали возле тонкого личика. Я коснулся ее ушка. Коснулся того места, где сережка пронзила мочку, а потом красивой черно-белой камеи у горла.

"Ревекка..." – только и смог выдавить я.

И в то же мгновение увидел за ее спиной Гоблина, который все так же отрицательно качал головой. Гоблин был как живой – видимо, использовал всю свою энергию.

"Сделай это для меня, – продолжала женщина. – Сделай это, и я вернусь к тебе, Квинн. И это будет сладостно, каждый раз сладостно. Я была рождена для того, чтобы приносить другим счастье. Я верю в это, Квинн. Я подарила тебе твой первый раз, Квинн. Не вздумай меня забыть. Я всю жизнь старалась делать только одно: дарить наслаждение".

Камея у ее горла очень походила на те, что хранила у себя тетушка Куин, и в то же время она была другая. Все происходящее казалось мне вполне разумным. Ревекка умерла где-то там, и на ней была эта камея. Да. Я протянул руку, чтобы дотронуться до ее мягких каштановых волос.

"Тарквиний, Тарквиний, Тар-кви-ний", – раздался крик Жасмин.

Она бегом поднималась по лестнице, топая так, что даже пол дрожал.

Я был один в комнате.

Сел. Брюки расстегнуты. Залиты семенем, как и покрывало. Я быстро привел себя в порядок, а потом, схватив стопку бумажных салфеток с ночного столика, стер все улики и, когда Жасмин вбежала в комнату, встретил ее стоя.

"Ты совсем ополоумел! – кричала Жасмин. – Зачем поставил лампы на подоконники? С ума сошел? Ты поджег занавески! О чем ты только думаешь!"

Я заметался. Пожар! В Блэквуд-Мэнор! Не может быть! Но Жасмин схватила меня за руку, когда я рванулся прочь мимо нее.

"Мы уже все потушили! – сказала она. – Почему ты это сделал? Могла случиться большая беда".

Тем же днем Лолли и Большая Рамона с помощью Обитателей Флигеля заменили сгоревшие кружевные занавески. Тяжелые портьеры не пострадали. Не успели вспыхнуть.

Меня охватил ужас. Я оцепенело сидел в своей комнате, не отвечая ни на какие вопросы. Появился Гоблин. Уселся в кресло по другую сторону камина и обеспокоенно уставился мне в лицо. Компьютер включился сам по себе. Но я не тронулся с места Не хотел, чтобы Гоблин начал набирать текст моей рукой. Мне было нечего ему сказать.

Наконец, устав от его пытливого взгляда, я спросил:

"Зачем она приходила? Откуда она взялась?"

Он не мог ответить и смешался.

Я подошел к компьютеру и позволил Гоблину взять мою левую руку. Он напечатал: "Ревекка – очень плохая. Сожгла дом. Ревекка злая".

Я напечатал в ответ: "Скажи мне то, чего я не знаю. Например, откуда она явилась?"

Наступила долгая пауза – никакого ответа. Я вернулся в кресло и вновь погрузился в мрачные мысли.

За ужином, когда за столом собрались Папашка, Жасмин, Лолли и Большая Рамона, я рассказал им почти все, что произошло. Не скрыл и эротической части, того, что был близок с призраком. Я пытался объяснить, что происходившее казалось мне реальным, что просьба Ревекки зажечь лампы была вполне разумной, и пересказал им все, что говорила Ревекка.

Я показал им камею, найденную в сундуке наверху, ту самую, что присоединил к коллекции, выставленной в гостиной, ту самую, что, несомненно, когда-то давно принадлежала Ревекке Станфорд.

""Ревекка у колодца" – видите? Ее тоже звали Ревеккой. Кто она такая, зачем приходила?"

Внезапно я почувствовал головокружение и посмотрел на камею, лежащую на кухонном столе. Казалось, будто я вновь слышу голос Ревекки, а может быть, я просто пытался что-то вспомнить. Я сосредоточенно старался воссоздать в памяти произошедшее. "Умерла там. На ней была камея. Умерла там". Меня охватила дрожь. "Очень много красивых кружевных блузок. Он всегда любил белое кружево".

Я попробовал мыслить ясно. Рассказал о том, что она взяла с меня слово найти остров и разыскать там "то, что от нее осталось".

Когда заговорил Папашка, вид у него был по обыкновению мрачный. И голос звучал, как всегда, безразлично:

"Не нужно искать тот остров. Ты и сам должен понимать, что теперь от острова ничего не осталось. Его поглотило болото. А если когда еще раз увидишь проклятого призрака, то просто осени себя крестом".

"Это нужно было сделать сразу, – сказала Большая Рамона. – И тогда она потеряла бы свою силу, потому что явилась из преисподней".