Андрей Астахов - Сага о Рорке

• Название: Сага о Рорке
• Автор: Андрей Астахов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-289-02479-4

Пророчества говорили о нем задолго до его рождения. Сын славянской княжны и варяжского воина, он был объявлен проклятым. Боги Севера наделили его таинственной силой. Ему предопределено стать великим правителем своего народа. Но прежде ему предстоит встретиться с жестоким Королем-Зверем и его зачарованными рыцарями, одолеть необоримую мощь черной магии и человеческого коварства. И кто знает, будет ли дописана сага о его подвигах до конца?

---

– У тебя было только двое мужчин, а ты создана для любви! – говорил демон-искуситель голосом Аргальфа. – У тебя, у королевы, не было свободы любви. Ничтожный старик, а потом король-воитель, месяцами проводивший вдали от дома и твоего ложа. Твои волосы, твое лицо, твоя кожа, твое тело – они не знали истинной любви, истинного обожания, истинной страсти! Ты позволяла времени отбирать у тебя твою красоту. Вместо того, чтобы наслаждаться ею. Останови время, возьми счастье, сколько сможешь! Открой для себя волшебную незамутненную предрассудками и людской пошлостью любовь. Стань женщиной, стань женщиной, стань женщиной…

Ингеборг согласно кивала, внимая голосу. Ее жип уже лег, сброшенный, кожей на пол. Сильные руки Аргальфа подхватили ее, понесли куда-то. Она слушала, лишь замечая, что они с Аргальфом уже в опочивальне, на ложе, и ласковые руки банпорского короля развязывают шнурки ее платья, гладят ее бедра, касаются ее груди. Божественное лицо ангела смотрит на нее, глаза полны страсти и света любви. Так никто не смотрел на нее, так никто не говорил с ней.

Платье сорвано, теперь она всей кожей впитывает тепло тела Аргальфа. Голова банпорца оказывается меж ее разведенных ног, и Ингеборг содрогается от нежного прикосновения его языка и губ. Мир замкнулся на собственном теле, нет ничего – лишь кровавые волны прибывают одна за другой, забирая остатки сознания. Медленно нарастает экстаз, который превращается в обжигающий жар, едва Аргальф вошел в нее, сильно и нежно. Ингеборг слышит только собственный крик, потом ощущает, как ее тело начинает двигаться в такт движениям Аргальфа – и сердце ее остановилось. Свет затопил весь мир, освобождение хлынуло в каждую клеточку ее тела, и Ингеборг перестала существовать. Дно бездны было достигнуто, и лишь через время готская королева осознала себя. Из небесного сияния над ней вновь появилось прекрасное лицо Аргальфа.

– Теперь ты поняла? – Он припал к ее губам, и не было ничего чудеснее этого поцелуя. – Теперь ты знаешь?

– Да, – Ингеборг решила, что умерла, потому что нельзя пережить такое счастье и остаться в живых. – Ты… показал мне.

– Я люблю тебя.

– Я умру за тебя.

За стенами Шоркианского замка свирепый ветер швырял пригоршни ледяной крупы в витражные окна. На землю Готеланда пришла снежная буря.

IV

– Тсс! Слышишь?

Турн прислушался, но ничего не поведал ему зимний бор, лишь где-то высоко наверху уныло вздыхал предвечерний ветер. Но Рорк явно что-то слышал. Кузнец уже давно привык к тому, что юноша вдвое моложе его умеет то, что недоступно другим смертным. Ему, Турну, в том числе.

– Опасность? – осведомился Турн.

– Не думаю. Где-то поблизости люди. Я слышу пение.

– Вряд ли в такой чаще кто-то живет.

Турн сам сомневался в своих словах. Война выгнала людей из деревень и городов и загнала в леса. Два дня назад они уже наткнулись в лесу на замерзшие тела нескольких крестьян: бедняги хотели укрыться в чаще или шли куда-нибудь, но заблудились и погибли.

– Что будем делать? – спросил Турн.

– Пойдем посмотрим, кто там поет.

Уже пять суток Турн и Рорк пробирались дикими чащобами на юг, к Балиарату, исполняя приказ Браги. Сейчас от их предприятия зависело очень многое. Неожиданный удар, нанесенный Аргальфом в Целеме, совершенно сбил с толку Браги и его командиров. Особенно тяжелое впечатление на всех произвела смерть Вортганга – человека бесстрашного и в бою доселе непобедимого.

Головы Вортганга и Винифреда Леве были выставлены в центре стана, чтобы воины могли проститься с ними, а тем временем Браги и прочие вожди похода решали, как быть дальше. Вызванный на совет отец Бродерик прочел письмо Ингеборг, привезенное парламентером. Она писала, что не нуждается в защите, что Аргальф ведет себя с ней как благовоспитанный и учтивый рыцарь, что ее сердце расположено к этому человеку, и потому она просит брата не проливать напрасно кровь и поскорее отбыть обратно в Хеймланд, как она выразилась. Письмо писала сама королева, отец Бродерик хорошо знал ее почерк, ибо сам учил ее писать и читать. На харатье была печать голубого воска с гербом королевского дома Готеланда – встающим на дыбы львом.

– Я бы предпочел, чтобы письмо это было поддельным, – сказал Браги. – Получается, все кончено.

– Странно, что никто из людей Вортганга не уцелел, – заметил Хакан Инглинг. – Не думаю, что они сдались. Верно, все они уже в Валгалле.

– И я так думаю, – поддержал товарища Эймунд.

– Наверняка тут опять рыцари Ансгрима, – добавил Ринг. – Не поверю, что жалкие наемники изрубили дружину Вортганга.

Отец Бродерик красноречиво возвел руки к пологу шатра, как бы говоря: «А я о чем вам толковал?!» Браги в раздражении покусывал бороду.

– Если Ингеборг признала Аргальфа королем, наш поход потерял смысл, – произнес он.

– А нет ли здесь колдовства? – поинтересовался Ринг.

– Кто знает? Похоже, Аргальф нас перехитрил. – Браги даже засопел от ярости. – Это я во всем виноват. Ингеборг решила идти к нам, вот и попалась. Непоправимая оплошность. Клянусь змеей Мидгард!

– Странно, почему в письме Ингеборг нет ни слова о дочери, – вдруг сказал отец Бродерик.

– Что ты сказал? – оживился Браги.

– В грамоте ни слова о принцессе Аманде.

Железная Башка вскочил на ноги, выхватил у монаха пергамент, будто собрался прочесть его сам.

– Говори! – велел он.

– Королева любит дочь больше всего на свете, и удивительно, что она даже не упомянула о ней в этом письме, – произнес отец Бродерик. – Меня это поражает больше всего.

– Клянусь Одином, ты прав, монах! – Браги бросил письмо на ковер перед ярлами. – И есть только два объяснения тому.

– Письмо поддельное! – вскричал Ринг.

– Это первое объяснение.

– А второе? – осмелился спросить отец Бродерик.

– Королева у Аргальфа, а принцесса – нет.

– Разве такое возможно? – с недоверием спросил Ринг.

– Ответь мне на один вопрос, монах, – обратился Браги к отцу Бродерику, – только прямо, без уверток. Тебя ведь Адмонт приставил к королеве?

– Да, преславный ярл.

– А теперь будь со мной предельно искренен, монах, если хочешь жить, если хочешь, чтобы жила твоя королева. – Браги схватил отца Бродерика за плечи. – Ты говорил с человеком, который приезжал от королевы. Где пряталась Ингеборг?

– Пресвятой Адмонт придумал спрятать королеву и ее дочь там, где ее не стали бы искать, – заикаясь, ответил отец Бродерик.

– В одном из замков?

– Лучше, много лучше. В Балиарате.

– Что это за место? Говори!

– Это… селение прокаженных.

Лица молодых ярлов исказил ужас. Но Браги, выпустив отца Бродерика, вдруг расхохотался громко и весело.

– Молодец Адмонт, умница Адмонт, хитрый дьявол Адмонт! – приговаривал он сквозь смех. – Сам Локки не придумал бы лучшей хитрости. Искать королеву там, куда никто по доброй воле носа не сунет! Клянусь Одином, этот Адмонт просто великий мудрец!

Когда веселье Браги немного улеглось, рыжий ярл изложил свой план. Нужно послать людей в Балиарат. Если королева и маленькая принцесса все еще там, и письмо всего лишь искусная подделка, план компании не изменится. Если же Ингеборг все-таки попала в руки врага, есть надежда, что девочку она не взяла с собой в опасный поход по кишащим врагами землям, оставила в надежном убежище. В этом случае готская принцесса окажется у союзников, и это будет сильным аргументом в переговорах с Аргальфом.

– Если принцесса будет у нас, это заставит Ингеборг одуматься, – подытожил Браги. – Не думаю, что она променяет собственную дочь на этого пса.

– И мы отомстим за Вортганга, – сказал Ринг.

– Но кого послать в Балиарат через всю страну? – обратился к Железной Башке Эймунд.

– А ты не знаешь? Есть у меня человек, который проберется там, где любой другой сложит голову.

– Рорк! – воскликнули одновременно несколько голосов.

– Рорк, – подтвердил Браги. – У моего сыновца[90] чутье зверя и отменный глаз. Ловить его все равно, что ловить призрак. В подмогу ему дам Турна, вдвоем они справятся.

Идея Браги понравилась всем, особенно антам – их устраивал любой способ избавиться от Рорка. Так Рорк стал лазутчиком.

По словам отца Бродерика, тайное убежище королевы готов находилось недалеко от границы Готеланда с землями народа раков, в семидесяти-восьмидесяти милях от побережья Шейхета. Хороших дорог и поселений там было мало, а вот речных долин, ущелий и дремучих лесов – сколько угодно.

Переход по лесам продолжался пять дней. Никаких припасов брать с собой не стали, лишь несли оружие: Рорк – меч, а Турн – боевой топор. Даже лука Рорк не взял, охотился голыми руками, ловил зайцев, а однажды поймал зазевавшегося тетерева. У Турна такая нечеловеческая ловкость вызывала суеверный страх, но Рорк только отшучивался:

– Я лесной житель, мне по-другому нельзя. Живи ты в лесу, научился бы не хуже меня.