Альфред Дагген - Деус Вульт!

• Название: Деус Вульт!
• Автор: Альфред Дагген
• Издательство: Издательство «ОЛМА-ПРЕСС Инвест»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-94848-321-5

В этой книге рассказывается о начале крестовых походов и о странствии крестоносцев по неизведанным землям. Адриатическое море было в ту пору краем западного мира, и пересекавшие его пилигримы попадали в волшебную страну, где возможны любые чудеса. В центре повествования — образ молодого англичанина, никогда ранее не уезжавшего из дому. Согласно данному обету, терпя голод, жажду и подвергаясь постоянной опасности, он три года проводит в битвах и встречает победу на стенах завоеванного Иерусалима.

---

Он любил жену. И все же ему было бы легче, если бы с ней не приходилось разговаривать. Другие даже не пытались делать вид, что прислушиваются к женским советам. Но тогда их брак потеряет всякий смысл. Лучшие труверы Запада собрались в их войске. Они воспевали любовь с не меньшим пылом, чем войну, однако это была совсем не та любовь, которая соединяет мужа и жену. В мире, где браки заключаются родителями по денежным или дипломатическим соображениям, любовь превращалась в нечто неосязаемое. Куртуазность требовала от мужчин соблюдения определенных правил политеса. Они должны были поклоняться женщине как неземному существу, а супружеские пары строили свои отношения так, чтобы не нарушать уединение друг друга. Рожер же весь день скакал рядом с женой, ночью делил с ней ложе и не отходил от нее ни на шаг. Жизнь была бы куда легче, если бы Анна на время онемела.

* * *

Чем ближе становилась Антиохия, тем медленнее продвигались паломники. Дорога становилась все круче. Поступили донесения, что впереди стали появляться турецкие всадники, и Рожеру вместе с другими рыцарями — теми, кто успел обзавестись местными лошадьми, — пришлось отправиться в авангард. Их прозвали «туркополами», или «турецкими жердями», потому что владельцам низкорослых турецких лошадок волей-неволей приходилось сражаться на местный манер: щиты и копья они оставляли в обозе и везли с собой лишь короткие луки. Рыцари не умели стрелять назад или вбок, как это делали турки, но их доспехи были непробиваемы для стрел, а враг, не понимая этого, держался на почтительном расстоянии.

Войско стало многочисленнее, чем раньше. К колонне пехоты примкнуло много местных христиан, а из Киликии, покрывшейся сетью гарнизонов графа Танкреда, выходили небольшие группы оказавшихся лишними рыцарей и арбалетчиков и быстро догоняли неспешно передвигавшихся паломников. Даже от Балдуина, создавшего и наполовину покорившего графство Эдесса, то и дело прибывали люди. Приближалась решающая битва, и каждый пилигрим пытался встретить ее во всеоружии.

На закате девятнадцатого октября Рожер возвращался в лагерь. Весь день впереди на безопасном расстоянии маячили турецкие всадники. Рыцарей сменили пикеты местных христиан, и «туркополы» получили передышку до завтра. Анна уже выбрала местечко для ночлега, и он быстро разыскал ее разведенный неподалеку от кухни и укрытый от ветра костер. Когда он спешился, кто-то из толпы окликнул его по имени. Это оказался кузен Роберт собственной персоной. Он был одет в длинную тунику из красного шелка и прямо-таки мучился от самодовольства.

— Здравствуй, братец! — ответил довольный Рожер. Он был рад увидеть знакомое лицо в шумной, безымянной толпе. Но когда они обнялись, юноша постарался сдержать свой порыв. Он завидовал Роберту, бросившему войско ради собственной корысти, и презирал его за это. Забыв, что сам готов был присоединиться к нему и только потом вспомнил о необходимости выполнить свой долг, он решил держаться с отступником сухо, но голос выдал его волнение. — Добро пожаловать, кузен. Что за прекрасная туника и как она тебе к лицу! Вижу, голодать вам не приходилось. Но и я получил кое-что от этого похода. Госпожа де Бодем, могу я представить вам моего итальянского кузена, Роберта де Санта-Фоска? Роберт, это госпожа Анна де Клари, моя жена.

Роберт по-братски поцеловал ее в щеку.

— Как чудесно, госпожа, встретить прекрасную даму в этих безлюдных пустынях! Вы должны рассказать мне о своих приключениях. Будем говорить по-французски или вы предпочитаете итальянский? — Анна слегка нахмурилась, пытаясь понять его скороговорку. — Ах, вы родом из Прованса, страны поэтов? Ну что ж, я немного говорю и по-вашему. Рожер, как же ты общаешься с женой? Или ты ее безмолвный и суровый повелитель?

Он наступил брату на больную мозоль. Многие северные французы говорили на лангедокском наречии, изысканном языке любви и поэзии, и Рожер ощущал недостаток воспитания каждый раз, когда не мог понять какую-нибудь цветистую фразу; но жена была обязана изучить язык мужа. чтобы не оставаться в стороне от разговора, он перешел на медленный, но правильный северофранцузский.

— У нас не было приключений. Мы оставались с войском, а это означало тяжелый поход и скудную пищу. Расскажи нам лучше о графе Танкреде и о том, как ты раздобыл эту шелковую тунику. Ведь пока мы пробирались через эти холмы, ты завоевывал графства и освобождал города.

Роберт напыжился словно трувер, приступающий к чтению стихов, положил руку на бедро, отвел ногу в сторону и принялся рассказывать.

— Верно, мы освобождали города, но кое-где нас не считали освободителями. Ты можешь представить себе игру в шахматы, когда за доской сидят четверо и каждый играет против трех остальных? Вот в такой ситуации оказались турки, армяне, лотарингцы и мы. При этом у несчастных турок не было никаких шансов: они думали только о том, чтобы сдаться западному рыцарю, который спас бы их от гнева местных христиан. Граф Танкред вел нас сначала к Тарсусу, гарнизон которого готов был сдать город, хотя у нас была всего сотня рыцарей, но внезапно появился граф Балдуин с гораздо большими силами: у него было по меньшей мере пятьсот рыцарей. Турки моментально удрали, и стены заняли местные жители, которым захотелось выбрать правителя из армян. Однако вокруг собралось слишком много западных рыцарей, и они начали было штурмовать наименее укрепленную стену. Но тут граф Балдуин пригрозил, что осадит город, если мы вздумаем его захватить, и нам пришлось отступить. Та же история повторилась в Адане: турки бежали, а армяне отказались пустить нас в город. В Мамистре турки замешкались и бежали в одни ворота, а мы в это время входили через другие. Только мы там обосновались, как подошел граф Балдуин и начал обстреливать стену. Но это было уже чересчур: даже его собственные вассалы плакали от стыда. В конце концов удалось договориться. Нас было меньше, но мы владели крепостью, и граф Балдуин оставил город в покое. Теперь граф Танкред стал князем Александрийским [34], а лотарингцы будут создавать свое графство в Эдессе, если сумеют ее захватить.

— Не очень-то это похоже на паломничество, — процедил Рожер сквозь зубы. — Слава богу, вы помирились раньше, чем пролилась кровь. Я рад, что мой герцог не стал вмешиваться в это грязное дело.

— Меня удивляет, — быстро сменила тему Анна, — что турки всюду бежали перед вами. Ведь эти города могли бы держаться очень долго. Значит, все наши трудности позади: нам нужно только добраться до Антиохии и Иерусалима, затем поселиться там и разбогатеть.

— Надеюсь на это, госпожа, — ответил Роберт. — Но местные христиане говорят, что Антиохия укреплена значительно сильнее, чем все города, виденные нами до сих пор, и что турки собираются защищать ее. Враг не знает, доколе мы будем гнаться за ним, и чувствует, что должен где-то остановиться. Нашим вождям следовало бы сообщить им, что Антиохия — конечная цель пилигримов, они сдадут ее без боя, если сумеют сохранить остальную Сирию.

— Мы не можем сделать этого, — быстро возразил Рожер. — Слишком многие хотят дойти до Иерусалима. Как вожди сумеют остановить нас, пока он не завоеван?

— Нет, — сказала Анна, — если турки будут отступать, это войско никогда не остановится. Как бы то ни было, нам нужна земля, и мне кажется, что замок Рожера лежит в стороне от маршрута паломников.

— Я понимаю вас, госпожа, — с улыбкой ответил Роберт. — Идеальное место для замка находится там, где можно устраивать набеги на вражескую территорию и где враг не сможет его осадить, верно?

— Пожалуй, да, но у меня ведь нет замка, — парировал Рожер. — И пока не закончится война, его и не будет. В конце концов я могу защищать стены Иерусалима, кому бы он не достался.

— Это было бы очень благородно, — вежливо заметил Роберт, — хотя и не слишком выгодно. Однако, кажется, пора ужинать. Нет, благодарю, я не останусь. Ваш паек не рассчитан на незваных гостей. Возможно, мы сумеем вместе пообедать, когда остановимся в деревне побогаче.

Он попрощался и важно удалился, красуясь развевающейся туникой.

— Красивый мерзавец, — сказала Анна, глядя ему вслед. — Эти итальянские норманны — отъявленные бандиты, по которым плачет веревка. Интересно, как он раздобыл эти шелковые одежды?

— Он прежде всего мой кузен, — мягко возразил Рожер. — Роберт наговорил много чепухи, но я думаю, это только болтовня. В Италии они ведут очень беспорядочную жизнь.

— В то время как ты вырос в отцовском маноре, который даже стенами не обнесен. Такие типы, как твой кузен, будут процветать всюду. Ты слышал, что он говорил о соглашении с неверными? Боэмунд идет впереди других вождей, а этот молодой человек распространяет сплетни о тайных переговорах. Нам необходимо получить землю немедленно, иначе будет слишком поздно!

— Моя дорогая Анна, — тихо сказал Рожер, заставив себя улыбнуться. Постоянные разговоры на эту тему изрядно надоели ему. — Если никто не даст нам землю, мы будем жить в городе. Мой отец не счел бы это бесчестьем. И в Провансе думают так же. Я смогу защищать Иерусалим. Это почти то же самое, что стать священником. Я не буду сражаться ни с кем, кроме неверных. Это было бы достойное дело и одновременно честный заработок.