Василий Головнин - В плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах

• Название: В плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах
• Автор: Василий Головнин
• Издательство: Издательство Главсевморпути
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1949

При описи Курильских островов, когда «Диана» бросила якорь у острова Кунасири для пополнения запасов провианта и пресной воды, Головнин и сопровождавшие его два офицера и три матроса были вероломно захвачены японцами в плен. В томительные дни пребывания в течение двух с лишним лет в японском плену, почти без всякой надежды на освобождение, раскрываются во всей полноте благородные личные качества этого замечательного русского человека – его мужество, великодушие, патриотизм, любознательность ученого-исследователя. Несмотря на тяжелые условия содержания в японской тюрьме, он ведет дневник, изучает, насколько это ему позволяют обстоятельства, жизнь, быт, религиозные воззрения японского народа, государственное устройство этой страны, тогда совсем почти не известной народам Европы. Записки «В плену у японцев», изданные Головниным вскоре по освобождении из плена, были переведены на многие европейские языки.

---

46

Орандо – по-японски земля Оранская. Японцы так называли Голландию, потому что знали (со слов торговавших с ними голландцев), что во главе правительства Нидерландской республики стоят члены Оранского дома (с 1815 года – королевская династия).

47

Кабо – по-испански и португальски значит мыс. Как имя собственное («Мыс») до сих пор сокращенно употребляется для обозначения провинции (прежде колонии) Мыса Доброй Надежды.

48

Японцы употребляют два способа писания. Один китайский, в котором почти всякое слово означается особенным знаком. Знаки сии, по словам японцев, они заимствовали около тысячи лет назад в Китае, так что название какой-либо вещи хотя совершенно различна выговаривается на китайском и японском языках, но пишется одним знаком. Этот способ употребляется в лучших сочинениях, в официальных бумагах и вообще в переписке – между людьми хорошего состояния. Второй способ – алфавитом, в котором у японцев 48 букв и посредством которого пишет простой народ. В Японии нет человека, впрочем какого бы низкого состояния он ни был, который не умел бы писать сим способом, и потому-то они удивлялись, каким образом из четырех человек наших матросов ни один не умел писать.

49

«Алфавит, в котором у японцев 48 букв». Оба японских алфавита (слоговые азбуки), катакана и хирагана, в настоящее время применяются обычно в комбинации с китайскими иероглифами; последние обозначают корни слов, а знаки слоговой азбуки – окончания, частицы и другие служебные слова. Грамотность среди японцев-горожан в начале XIX века была распространена гораздо больше, чем в остальных азиатских странах, и, вероятно, больше, чем во многих европейских странах, но массы городской бедноты и крестьянства тогда были неграмотны. Обязательное обучение детей школьного возраста было введено только в последней четверти XIX века.

50

Мы тогда их считали чиновниками, но они были не что иное как императорские солдаты, о коих я упоминал выше.

51

Связывать веревками в таком обыкновении у японцев, как то мы после узнали, что в училищах мальчикам за леность или за шалости связывают в наказание руки назад на некоторое время, смотря по важности вины.

52

Везде по дорогам в японских владениях на каждых четырех или пяти верстах сделаны для удобства путешественника беседки или шалаши.

53

«…Навсем берегу, по которому мы шли, протягивающемуся почти на 1100 верст, нет ни одного залива, ни одной заводи или даже изгиба берега, где бы не было многолюдных селений». У Головнина сложилось неправильное представление о заселенности южного берега Хоккайдо, по которому конвойные вели пленных русских: те селения, которые он считал многолюдными, были, за малыми исключениями, временными рыбачьими поселками, оживлявшимися только в летнее время (дело было в июле). На всем острове в начале XIX века было несколько десятков тысяч постоянных жителей – японцев; даже через 60 лет (в 1869 году), по официальным данным, на Хоккайдо их было всего лишь 60 тысяч. Численность же айну (курильцев) и тогда не могла быть велика: на малолюдность их селений указывает ниже сам Головнин.

54

Раковины. Речь идет о съедобных ракушках.

55

«Кончаются курильские селения». Цепь селений айну кончалась у входа в Вулканический залив, там, где теперь стоит город Муроран. В 45 километрах к северо-востоку от него до настоящего времени сохранилась «показательная» деревня айну.

56

Во всей Японии нет другого строения, кроме деревянного. Японцы несколько раз говорили нам, что они могли бы строить каменные дома не хуже других народов, но землетрясения, часто у них бывающие, того не позволяют.

57

«Во всей Японии нет другого строения, кроме деревянного». В Японии в начале XIX века действительно было лишь несколько каменных зданий – замков

58

Курильцы острова Мацмая отчасти особенный народ от жителей других Курильских островов и имеют свой язык, в котором хотя и есть много курильских слов, но курильцы их понимать не могут. Алексей и жители островов Итурупа и Кунасири совершенно разумели друг друга, но с мацмайскими курильцами он объяснялся с большим трудом, а иногда и понимать их не мог; но в том, что все они некогда составляли один и тот же народ, нет ни малейшего сомнения: наружный вид, обычаи и множество сходных слов в их языках слишком достаточно о том свидетельствуют.

59

Когда японцы хотели известить нас о чем– либо, то всегда делали это с некоторой важностью и торжественно: сами становились в ряд против нас; переводчик их и наш Алексей становились на колени между ими и нами. Потом провозглашаемо было, чтобы все предстоящие молчали, и тогда уже старший из них начинал объяснять дело тихим голосом и медленно своему переводчику, тот – Алексею, а он нам.

60

Японцы на караулах часы бьют двумя сухими звонкими дощечками; сначала мы называли их трещотками. Дозоры такие ходили и на дороге вокруг домов, где мы имели ночлег. Долго нам неизвестно было, что они значили; но после уже мы узнали, что это патрули караульных, бьющие часы и осматривающие посты.

61

После мы узнали, что переводчика зовут Вехара-Кумаджеро.

62

Лекарь прозывался Того.

63

Я сказал это для того, что в жестоком нашем положении не хотел показать несчастным своим товарищам, что одного предпочитаю другим.

64

В Хакодате кормили нас очень дурно, а особливо сначала: обыкновенную нашу пищу составляли каша из сарачинского пшена, похлебка из простой горячей воды с тертой редькой, без всякой приправы, горсточка зеленого луку, мелко накрошенного, или вареных бобов, а иногда, вместо луку или бобов, кусочка по два соленых огурцов или соленой редьки. Изредка варили нам лапшу из бобовой муки, подавали гнилую треску или китовый жир вместо редечного супу, и раза два в пятьдесят дней дали по половине камбалы с соей на человека; есть давали три раза в день: в восемь часов поутру, в полдень и в четыре часа вечера; пить же давали теплую воду, а иногда очень дурной чай без сахара.

65

«Японцы фамилию мою произносили почти как Ховарин». В японском языке нет звука «л»; в иностранных словах он заменяется звуком «р».

66

У японцев левая сторона имеет преимущество, как у нас правая; мы везде это у них замечали, а после они и сами то же нам сказывали, но причины сего обычая объяснить не могли.

67

Этот вопрос немало сделал нам затруднения. Алексей, не умея выразить его по-русски, спрашивал нас: «Какой хвост у твоего имени?» Надобно знать, что на курильском языке хвост и конец называются одинаково. Мы не могли понять, что он хочет сказать, пока не вошла ему в голову счастливая мысль объяснить вопрос свой примером. Он сказал: «Вот меня зовут Алексей, и еще хвост у имени моего, Максимыч, а у тебя какой ич?»

68

«Уборы головные не входят в наши законы». Поручик Лаксман, служивший при Екатерине II и бывший в Японии в 1792 – 1793 годах, носил пудренный парик с косичкой, как тогда полагалось по форме. При Александре I этот «закон» в России был изменен.

69

Японские лекари нимало не заботятся, чтобы больные их наблюдали диэту; они всегда советуют им более есть, и чем более больные едят, тем они довольнее, ибо хороший аппетит, по их мнению, всегда есть верный признак скорого выздоровления.

70

Имя этого чиновника Отахи-Коеки.

71

Японцы большие охотники до редкостей: первая их страсть собирать какие-нибудь необыкновенные вещицы. При нас не было ни одного солдата, который бы не показал нам чего-нибудь почитаемого им редкостью; у некоторых хранились в нескольких бумагах складные матросские ножи, полученные ими от Лаксманова экипажа; другие берегли медные деньги наши или пуговки; иной хранил какую-нибудь бездельную ракушку или камешек и т. п.

72

По главному начальству сего чиновника над всей областью, должность его, конечно, соответствует тому званию, что в Европе называется губернатором; почему мы его и называли так, но у японцев он называется, когда о нем говорят с почтением, буйнио или, в обыкновенных разговорах, бунио и буниосо; почему впоследствии я буду называть его бунио.

73

Американские компанейские селения – промысловые поселки Российско-Американской компании на Аляске.

74

«Зачем русские строят такие крепкие суда, что они могут так долго плавать в открытых океанах?» В 1636 году правитель (сегун) Японии запретил своим подданным под страхом смертной казни посещать чужие страны и строить крупные суда, годные для дальнего плавания. Запрет этот существовал до шестидесятых годов XIX века. Воспитанные в таких традициях, японские чиновники, допрашивавшие пленных, считали, что и русские могли покидать свою родину и совершать дальние плавания только для выполнения очень важных правительственных заданий.