Кори Доктороу - После осады

• Название: После осады
• Автор: Кори Доктороу
• Жанр: Научная Фантастика

Осада снята, но самое трудное - "вернуться с той войны".

Кори Доктороу – автор многих сетевых и традиционных журналов, его романы удостоены премий имени Джона Кэмпбелла, журнала «Locus», а книга «В магическое королевство и обратно» вышла в финал премии «Небьюла».

---

– Скажи, тебя ранили?.. - снова спросила Валентина, но мать не ответила. Закрыв лицо руками, она зарыдала так громко, что заглушила даже вопли Тровера, который проснулся и завыл, едва только мама переступила порог.

Мамины плечи тряслись. Она всхлипывала и глотала слезы. Но вот она отняла от лица мокрые, натруженные руки и вытерла о штанины своего парашютного комбинезона. Потом она привлекла Валентину к себе и прижала так крепко, что девочке показалось - у нее хрустнули ребра, которые день ото дня все сильнее натягивали кожу на боках.

– Они убили твоего отца, Валя!

Валентина на мгновение замерла, потом резким движением вырвалась из материнских объятий.

– Нет, - ответила она с ледяным спокойствием в голосе. - Это неправда. Мой папа копает траншеи далеко от линии фронта. Там безопасно. С ним не может случиться ничего плохого!

С самого начала - с того самого момента, когда после своей маленькой патриотической речи мать шагнула за порог квартиры - Валентина была внутренне готова к тому, что на фронте погибнет именно мама, а не отец. Она относилась к этому факту, как к чему-то предопределенному, но, приняв его в душе, старалась думать о нем как можно меньше. С другой стороны, каждый раз, когда Валентина заглядывала в будущее, она видела в нем папу, себя и Тровера - Героев войны, которая, конечно же, скоро закончится, и даже представляла, как они втроем будут четыре раза в год ходить на могилу матери, как еще совсем недавно они посещали мемориал Героев, павших в годы Революции.

Но война все не кончалась, и Город продолжал нести гигантские потери. Только на улице, где жила Валентина, были полностью разрушены три многоэтажных здания. Предупреждение о воздушном нападении в тот раз почему-то не прозвучало, и все, кто находился в домах, оказались погребены под развалинами. Валентина от души жалела всех, кто погиб в Городе и на фронте, однако понять, почему ее мать все живет и живет, когда столько людей погибает ежедневно, она не могла.

– Нет, - снова сказала она. - Ты ошиблась.

– Но я сама видела тело! - голос матери неожиданно сорвался на визг. В этот момент она была очень похожа на Тровера, когда тот устраивал очередной «концерт». - Он мертв, Валя!.. Я держала в руках его голову!

Смысл последних слов матери до Валентины, к счастью, не дошел, однако ей все равно не хотелось оставаться в квартире и слушать мать дальше. Резко повернувшись на каблуках, она выскочила из квартиры и бегом спустилась на улицу.

На мостовой лежал снег. Мокрый снег сыпался и с холодного ночного неба; подхваченный пронизывающим, ледяным ветром, он несся вдоль улиц, сек кожу на щеках, залеплял глаза. Валентина сразу замерзла, но возвращаться домой за зимним пальто, которое все равно было ей мало, не хотелось. Она была уверена: стоит ей показаться на пороге, как мать снова начнет нести околесицу о том, что папу якобы убили.

На первом же перекрестке Валентину остановил какой-то мужчина. Он сказал, что она нарушает приказ о комендантском часе и что ей следует немедленно вернуться домой, иначе ее могут застрелить. Дрожа от холода, Валентина выслушала незнакомца и, не обратив никакого внимания на его слова, зашагала дальше. Никакой особой цели она не преследовала - девочка просто шла, куда глаза глядят. Это было все же лучше, чем возвращаться домой или торчать на перекрестке и слушать всякий бред.

Через дверь кафе на соседней улице Валентина увидела нескольких солдат, которые пили вино или, может быть, что-то более крепкое. Заметив ее, они замахали руками, усиленно зазывая к себе; при этом они выкрикивали такие слова, которые обычно не полагается знать маленьким девочкам, однако Валентина хорошо понимала, что они означают. К этому времени она промерзла буквально до костей и вдобавок промочила ноги; все ее тело сотрясала крупная дрожь, с которой ей никак не удавалось справиться. Но домой она идти по-прежнему не могла, а ее папа был…

Валентина побежала.

Сначала она бежала по улицам, но потом кто-то крикнул ей, чтобы она остановилась, и Валентина, боясь, что сейчас в нее начнут стрелять, свернула в развалины разбомбленного дома. С огромным трудом преодолев груды щебня и обломков, она оказалась на одной из старых городских улиц, сохранившихся еще с дореволюционных времен. Кривая, грязная и вонючая, она была застроена покосившимися темными домами, которые еще не успели снести. Как ни странно, все они были целехоньки: сюда не попала ни одна бомба, и Валентина спросила себя - может, враги специально оставили эту улицу в качестве образца, наглядного примера того, каким должны сделать свой Город обороняющиеся, если хотят остаться в живых?

Валентина все бежала. С одной улицы она сворачивала на другую, петляла по переулкам и аллеям и остановилась, только когда оказалась в тупике. Бег немного согрел ее, и она перестала дрожать, но грудь буквально разрывалась от недостатка воздуха, а колени подгибались от усталости. Сначала это удивило ее, но потом Валентина поняла, что за последние несколько недель, проведенных на диете из кислой капусты и холодных каш на воде, она очень ослабла и не может больше бегать, как раньше.

Прошло еще сколько-то времени, и холод снова дал о себе знать. Вокруг царил полный мрак - окна в домах были затемнены глухими занавесками и портьерами, сквозь которые не пробивался ни один, даже самый тонкий луч света. Снег прекратился, но плотные серые облака по-прежнему закрывали луну, и в Городе было темно и холодно, как в ледяной пещере глубоко под землей.

В конце концов Валентина не выдержала и заплакала. Она не плакала уже очень давно - наверное, с тех самых пор, когда погибла Тина. Эта девочка ей вовсе не нравилась, но узнать, что человек, с которым ты виделся и разговаривал всего несколько дней назад - мертв, было невероятно тяжело. Тяжело и страшно, словно ты сам немножечко умер.

Валентина все еще всхлипывала, когда ее нашел Волшебник. Он вышел из стылого ночного тумана, держа в руке крошечный фонарик размером с горошину, который он к тому же прятал в ладони, чтобы скрыть большую часть света. На вид он был не старше Валентининого отца, но лицом больше напоминал маму. Такие лица бывают у людей, которые прошли страшные испытания, но, уцелев физически, все же утратили что-то очень, очень важное. Одет он был как в мирное время - в красивую, яркую одежду, да и в глазах его не видно было голодного блеска, который появился последнее время у всех жителей Города.

– Эй, кто здесь?.. - спросил Волшебник и опустился на корточки, чтобы посмотреть Валентине в глаза. - Откуда ты взялась, девочка? Ой-ой-ой, а почему мы плачем?

Валентина терпеть не могла, когда взрослые обращались к ней покровительственным тоном, а голос Волшебника звучал так, словно он был абсолютно уверен - у детей просто не может быть по-настоящему серьезных причин для слез.

– Мой папа погиб сегодня на войне! - сердито сказала она. - Он копал траншеи и…

– А-а, американские противоблиндажные ракеты!.. - произнес Волшебник и с пониманием кивнул. - Готов спорить, сегодня многие дети потеряли своих пап!

Это заставило Валентину перестать плакать. Многие дети, сказал он… Значит, погиб не только ее папа, но и много других отцов. И матерей тоже…

– Вот что мы сделаем, - продолжал тем временем Волшебник. - Сейчас мы тебя почистим, оденем, покормим и отправим домой. Идет?

Валентина с подозрением глянула на него исподлобья. О незнакомцах, которые вот так, за здорово живешь, приглашают тебя домой и обещают накормить, она знала все. Но, с другой стороны, она замерзла, заблудилась да и голод давал о себе знать.

– Моя мама - Герой Революции и солдат, - сообщила она на всякий случай. - Она убила много людей!

Волшебник кивнул.

– Я буду иметь это в виду, - сказал он.

Как выяснилось, Волшебник жил неподалеку, в старой части Города, в довольно старом доме. Впрочем, старым он выглядел только снаружи; внутри дом был настолько новым и современным, насколько вообще возможно. Стены комнат были красиво изогнуты, а новая, яркая мебель выглядела так, словно ее сматрицировали («напечатали» - как говорили в мирное время) только сегодня. А еще здесь было очень много света, яркого электрического света, который в доме Валентины включали дважды в день, да и то очень ненадолго.

Еды тоже было много. Волшебник дал ей гамбургеров, шипучки из бузины, горячих котлет из настоящего мясного фарша и огромных пирожков с гусиной печенкой величиной с Валентинин кулак. Его домашние роботы - а их было немало - стайкой следовали за хозяином, готовили пищу, мыли и убирали тарелки, вытирали с пола, мокрые следы башмаков. Еще у самого порога, когда Волшебник помог Валентине снять куртку, вокруг нее сразу заплясали хорошо знакомые разноцветные лучи измерительных лазеров. Такие устройства она видела в магазинах одежды, куда ходила вместе с мамой. К окончанию ужина ее уже ждали две пары новых брюк, два шерстяных свитера, теплое зимнее пальто, три пары белоснежных хлопчатобумажных панталон (ее прежние панталоны посерели, как только она начала стирать их, вместо того чтобы «печатать» новые каждое воскресенье) и даже…