Евгения Горенко - Брат-чародей

• Название: Брат-чародей
• Автор: Евгения Горенко
• Жанр: Фэнтези

---

— Н-нет, — замотала та головой, — туда я ещё не дошла.

— Во время царствования Глендура Однорукого появилось… э-э… поэтическое убеждение, что поступки и нравы людей самым непосредственным образом влияют на… м-м… на глобальные обстоятельства их жизни. И в качестве главного доказательства приводилась как раз Долгая Ночь, когда "живитель мира" — Солнце — "отверг свой лик" от развращённых роскошью и эгоизмом аларанов. И что если бы тогда счастливцы судьбы помогали менее благополучным их согражданам, а не отворачивались от их нужд, то и солнце не отвернулось бы от них.

— Логично, — хмыкнул Миррамат. — Жадных жлобов надо наказывать.

— И ничего не логично! — взвилась в его сторону Гражена. — Солнце тогда отвернулось не только от жадных! Но и от всех людей! И даже животных и растений! Лично я что-то не могу представить себе жадный куст сирени!

Кастема невольно улыбнулся горячности Гражены — и поддержал её сторону.

— Да, данная логика и правда был не очень удачной, так что это убеждение тогда не получило особой силы… Но вернёмся к древним чародеям — и Долгой Ночи… Опять-таки не буду вам долго рассказывать про неё… Даже малые дети знают о вдруг погаснувшем солнце и тех бедствиях, которые от этого постигли людей. Сейчас уже точно не известно — то ли оно тогда и вправду почти погасло, то ли всё дело в покрывших небосвод тучах, непроницаемых для света и тепла, которые не мог разогнать даже самый сильный ветер. Не известно. И сама Долгая Ночь скорее была тёмными сумерками с мимолётными проблесками тусклого света из редких прорех тяжёлого неба. Тьма, холод, голод — и так долгие и долгие годы…

Повинуясь неодолимому импульсу, Дженева оглянулась на раскрытые окна, за которыми золотисто-свежей зеленью, щедро политой дождём и солнцем, буйствовала весна. Залетевший в комнату порыв ветра принёс такой пьянящий аромат цветущей черёмухи пополам с отрезвляющим запахом сосновой смолы, и был так прохладен и игрив, что, казалось, всем своим неоспоримым существованием он не менее неоспоримо обещал — лично ей — отныне в жизни никогда не будет ни бед, ни печалей. Она задержалась так, всеми фибрами души жадно впитывая весну и жизнь — и лишь потом медленно повернулась к чародею. Тот уже вовсю рассказывал о том, как на третий год Долгой Ночи собрались все оставшиеся в живых чародеи, чтобы решить, каким именно образом они вместе смогут справиться с обрушившейся на землю великой бедой.

— Это был первый раз за много веков, когда чародеи собрались все вместе, и, похоже, первый раз, когда они всерьёз думали не только о себе, — снова и снова Кастема повторял эту мысль. — Даже самым упрямым к тому времени стало понятно, что в одиночку никому из них не выжить и что нужно соединять все их усилиях. Несколько месяцев они думали и решали, ссорились и мирились, уезжали и возвращались, интриговали и заключали союзы одних против других, временные, как рисунок облаков в ветреную погоду…

История рождения Круга, которую рассказывал Кастема, оказалась захватывающей. А ещё настолько подробной, что Дженева в какой-то момент даже мимолётно удивилась, откуда сохранилось столько деталей — за минувшие с тех пор почти одиннадцать-то веков?

— Перелом наступил, когда, наконец, все окончательно выдохлись в своих претензиях и поняли, что их личные амбиции не достижимы. Это был момент великого разочарования — и одновременно великого отрезвления. И одновременно с этим они приняли решение. Точнее даже не столько приняли его, сколько оно само пришло к ним. Решение было простым и лежало на поверхности. Они ведь ещё раньше поняли, что для того, чтобы справиться с бедой, им нужно соединить усилия. Это было как тактическое решение, которое значило, что им нужно будет без остатка соединить их магические силы в одну цель. Так и стратегическое, означавшее, что их цель — магически объединить всех аларанов… то есть всех оставшихся в живых аларанов… Технические подробности осуществления этого плана я пока просто не смогу вам рассказать. Пока никому из вас не хватит полученных знаний, чтобы разобраться в сути… В общих же чертах они решили создать что-то вроде зрячего и разумного… м-м…

— Муравейника, — негромко подсказала Кемешь нужное слово.

— Да, муравейника… Представьте себе такую ситуацию. Охотнику досталась великолепная по тем голодным временам добыча — здоровенный лось. Но охотник один. Донести всю добычу целиком он не сможет. Пускай дотащит он мяса, сколько сможет, а всё остальное, на чём деревня жила бы целую неделю, безвозвратно будет потеряно. Вот если бы там вовремя узнали о его добыче, узнали, где нужно искать, снарядили ему помощников… Это простой пример. Могут быть более сложные вещи. Скажем, если несколько человек видят по отдельности разные части одной головоломки. Но разгадать её можно, только увидев — сразу или по очереди — все из них… То есть, если бы был кто-то… многозоркий… кто мог бы увидеть все части головоломки чужими глазами. И даже собрать её — чужими руками.

Чародейка опять что-то шепнула ему, только на сей раз так тихо, что никто не услышал. Кастема только кивнул.

— Именно это чародеи тогда и осуществили, — снова продолжил он свой рассказ. — Если представить жизнь всех людей в стране, их поступки, намерения и действия как единое целое, то чародеи тогда создали возможность ясно видеть ключевые моменты этого единого целого. И, соответственно, возможность влиять на них. Теперь, к примеру, если бы кто-то из аларанов вдруг случайно увидел в лесу стаю голодных волков — четвероногих или двуногих — целенаправленно бегущих в направлении жилья людей, — то вместе с ним всё то, что увидел и понял этот случайный путник, тут же бы увидели и поняли все чародеи, находящиеся неподалёку. И, соответственно, у них было бы больше шансов отразить надвигающееся нападение.

— А как кто-то может увидеть то, что… вижу я сам? — подался вперёд Керинелл.

Кастема немного помолчал.

— На самом деле никто ничего не может увидеть чужими глазами. Здесь иначе. Представь, что в эту комнату вдруг заползла ядовитая змея и её бы первым увидел… ну пусть, Михо (мохон, по детски довольный общим вниманием, устремлённым к нему, принял, как ему казалось, максимально горделивую позу). Нет, Михо, не так, — засмеялся чародей. — Представь, что прямо у твоей ножки стула ты действительно увидел мелькнувший узор болотной гадюки. Сыграй это… Стоп!

Кастема быстро оборвал Михо, который только-только начал разыгрывать представление "у меня под ногами ядовитая змея!".

— Теперь твоя реакция, Керинелл. Какая бы она была?

— Я бы вскочил посмотреть, что там такое. Михо сидит далеко — я отсюда не вижу… Да, я, кажется, понял, в чём дело. Я не вижу глазами Михо, но могу понять, что сейчас он разглядел опасность…

— Правильно.

— Стоп. Но ведь для этого я должен его видеть! — нажал на последние три слова Керинелл.

— Сейчас — да. Но потом, после соответствующего обучения, ты бы смог «увидеть» взрыв чужого страха, стоя спиной к тому человеку… или находясь в другой комнате… или в другом доме… или даже в другом городе. Эмоции, — чуть повысил голос чародей, — эмоции определенного сорта и значения. Нужно умение чувствовать их, не чувствуя, — и понимать их.

— Как это — чувствовать, не чувствуя? — недоверчиво переспросила Дженева.

— Это значит, что Керинеллу здесь совсем не нужно было бы испытывать на своей шкуре всё то, что досталось бы Михо… Но давайте сейчас вернёмся обратно… не будем идти в эту сторону — просто здесь очень много всего и хватило бы на двадцать таких бесед. Добавлю только, что то, чем вы занимались на живых уроках у Миреха, это и есть как раз тренировка и очистка вашего умения чувствовать.

— Будут вопросы — потом подойдите ко мне, — негромко добавила Кемешь.

— И то дело, — согласно кивнул Кастема. — Вернёмся к истории создания Круга… Теперь вы можете увидеть, что Круг — это не просто собрание чародеев. Это тот центр… тот механизм, который видит… понимает… и действует. А теперь вспомните "Ренийскую Книжицу", которую у нас все знают наизусть чуть ли с детства, — и ту бессмыслицу из неё: "чародеи суть прочные нити, коими превечно связаны и Тело и Дух Королевства".

Наступившую после этих слов полную и довольно долгую тишину разбил негромкий резкий смех Дженевы — потом скрипнул стул под Керинеллом — потом сумбурно зашумели все остальные ученики.

— Точно, — пробормотала в воздух перед собой глубоко ушедшая в мысли Гражена. — Как же я сразу этого не поняла?… И как всё просто… оказывается…

— Я вот только вот чего не могу понять, — возвысил над шумом свой голос посерьёзневший Эд-Тончи. — Все эти примеры… этот охотник… или волки — это всё мелко. Я понимаю, если использовать магию для того, чтобы выиграть войну. Или найти золотые россыпи. Или… А тут, — он пренебрежительно развёл руками, — чтобы донести до дома побольше мяса.