Евгения Горенко - Брат-чародей

• Название: Брат-чародей
• Автор: Евгения Горенко
• Жанр: Фэнтези

---

…Во время долгожданных перерывов на отдых служанка приносила поднос с чаем и печеньем, и они болтали о разных разностях или заводили своеобразную игру, выясняя, кто из них самый бывалый путешественник, в смысле кто где больше побывал. Кастема заметно выигрывал по малочисленной и небогатой северной окраине страны и по Жервадину (жители которого, по стойкому убеждению Жоани, были "неотесанными чурбанами, не умеющими толком даже смеяться"), так что Дженеве удалось сравнять счёт лишь благодаря почти бесчисленному количеству посёлков и деревень Астарении и верховьев Ясы, которые она исколесила в фургончике бродячих артистов.

Дженева как-то раз призналась, что ей сейчас очень не хватает дороги; на что чародей, весьма обрадовав её этим, пообещал взять её в ближайшее своё путешествие — пусть только его нога заживёт… Много говорили и о делах далёкой старины, и о последних дворцовых интригах, и о поэзии, и о способах лечения простуды…

И годы спустя Дженева вспоминала эти неспешные беседы, считая, если это были и не самые счастливые, то уж точно самые безмятежные дни её жизни…

Переговоры ещё продолжались, как Венцекамень вновь загудел — на сей раз от королевского решения "раз и навсегда покончить с осиным гнездом на границах страны", для чего на юг с соответствующими инструкциями стали отправляться армейские части. Вешкерия не видела столько солдат со времён последней войны. Лорд Аллиро, узнав, что дополнительные войска идут ещё и в Бериллен, поспешил к Ригеру выяснить причины этой меры (явно излишней для решения чисто вешкерийской проблемы) — на что получил ответ, что "раз уж начали давить разбойничков, так везде". Между Венцекамнем и Серетеном залетали дипломатические гонцы. Результатом этой почтовой активности стало то, что посол снял траурную ленточку и начал припудривать багровый шрам на щеке.

…Однажды, когда, как обычно, после полудня Дженева уходила, Кастема сказал, что их совместные занятия закончились. Она достаточно научилась, чтобы отныне делать эти упражнения самостоятельно. Дженева, одновременно обрадованная признанием чародея её успехов и огорчённая тем, что этих уроков больше не будет, принялась задавать разные технические вопросы по существу и так вошла во вкус, что чародею пришлось напомнить ей — они расстаются не навсегда и уже очень скоро она снова сможет найти его в университете. Тем более, что им надо будет оговорить условия предстоящей поездки… Кстати, как она собирается провести наступающий праздник щедрого солнца? — поинтересовался чародей… Дженева ответила, что они с Граженой ещё точно не решили. Но обязательно что-то решат…

Прибывшие на место дислокации первые воинские отряды уже начали тщательное дело прочёсывания глухих чащоб и проверки стоявших на отшибе деревень. Тюрьмы переполнились подозрительными особами, многие из которых после длительных проверок таки отпускались по домам. А из победных реляций, отправляемых в Венцекамень, вырисовывалась весьма успешная картина выкорчёвывания разбойничьей вольницы — вместе с корнем и подчистую.

* * *

Сказать, что они с Граженой что-то решат насчёт приближающегося праздника, было легко; сложнее оказалось осуществить это. Нанесённая той год назад сердечная рана, которая, казалось, совсем уже зажила, теперь вновь заныла от лёгкой предпраздничной суеты и счастливых ожиданий, всегда связанных с этими днями. Дженева заметила, что на подругу стали накатывать приступы непонятных слез или вспышки беспричинного раздражения, и даже догадалась, что они как-то связаны с обсуждением возможных планов празднования — поэтому она почти перестала поднимать эту тему. А так как остаться в этот праздник дома, одним-одинёшеньким означало подписать себе приговор отщепенцев или безнадёжных неудачников, волей-неволей Гражене всё же пришлось определиться с компанией.

Когда Дженева узнала о её выборе, то чуть сама не расплакалась — вечера, которые устраивал у себя молодой лорд Скарт, местные остряки уже успели наградить прозвищем "собрание старых дев и безнадёжных холостяков". Попытаться переубедить угрюмо замкнувшуюся в себе подругу Дженева не рискнула, поэтому в назначенный час они стучались в двери старенького флигеля, спрятавшегося в конце Узкой улицы.

Их встретил сам хозяин — худощавый, лет двадцати пяти, с уже редеющими волосами и чуть застенчивой улыбкой — и провёл в комнату. Там сидело и бродило с полтора десятка серьезных молодых людей обоего пола. Несмотря на полумрак — на благо освещёния трудился только огонь камина — было хорошо видно, что обстановка комнаты оказалась гораздо более приличной, чем это стоило ожидать по захолустной улице и внешнему виду домика.

— Ваша плата за вход, юные дамы! — к девушкам тут же подскочил невысокий и юркий школяр, которого они иногда видели среди старших «классиков». После выяснения правил новой игры, оказалось, что им надо рассказать какую-нибудь патриотическую историю — обязательно красивую и по возможности малоизвестную. Посовещавшись между собой, Гражена и Дженева на два голоса рассказали историю о том, как Глендур Однорукий одной только мудростью и милосердием предотвратил разрастание мятежа астаренских баронов, и даже разыграли возможный диалог между королём и предводителем мятежников. Получив должную порцию хлопков и одобрительных возгласов, девушки уселись на свободный диванчик и принялись ненавязчиво разглядывать присутствующих.

Дженева почувствовала, как на её глаза снова наворачиваются слёзы — и в этой-то скукотище ей придётся провести чудесную ночь праздника юной любви!

Вот если бы здесь появился Мирех…

В комнату внесли напитки. Высокие хрустальные стаканы из рук в руки докочевали до Дженевы и Гражены. В них оказалась наполовину разбавленная (как того и требовали правила хорошего тона) "золотая грива".

Рядом очень тихо ссорились двое. Он время от времени пытался примирительно взять её за руки; она каждый раз выдёргивала их, а лицо её при этом становилось всё более обозлённым. Дженева довольно долго не могла понять, что не так в этой картине, пока не сообразила: с таким лицом девушка уже должна была встать и уйти — но раз почему-то этого не делает, значит, они помирятся. Может быть, даже ещё сегодня.

Придя к такой мысли, она переключила своё внимание на других.

Группа возле камина обсуждала что-то со средней степенью увлечённости. Прислушавшаяся Дженева уловила уже успевшие надоесть слова — Серетен… посольское право… безопасность передвижения… — и, зевнув, забарабанила пальцами по дивану. Чем бы занять себя, чтобы не помереть со скуки?…

Оглянулась на Гражену. Та тоже не выглядела весёлой и довольной своим решением прийти сюда.

О, наконец! Духи ночи услышали её жалобы и праздник потихоньку проснулся: кто-то вытащил скрипку и, после всеобщей недолгой суеты и отодвигания стульев к краям комнаты, в комнате раздалась мелодичная "Волна ударилась о берег". Когда песенка сменилась на более оживлённую "Милая, где ты была этой ночью", первые парочки неуверенно поднялись для танца на двоих. Праздник затеплился: на танец, в конце концов, поднялась даже Гражена. Потом скрипача сменила Дженева со своей флейтой. Доигрывая последнюю мелодию, она заметила в числе танцующих тех двоих. Лицо девушки было светло и мягко. Дженева подумала о своём — и не стала спешить обрывать музыку.

После снова появились стаканы с напитком. Гражена, с ногами забравшаяся на свой диванчик, тихонько потягивала разбавленное вино; Дженева беседовала с уже подвыпившим хозяином "о новом искусстве" — точнее, говорил почти всё время тот, а она разве что поддакивала. Когда лорд Скарт принялся доказывать ей, что и сейчас, а не только в славную старину, могут появляться замечательные творения и новые стили — и в доказательства своих слов приводил точёный ритм "Героической поэмы" — "Ты только послушай… Там по небу вольный летит, свободы искрящейся полный… Каково, а?", Дженева краем глаза заметила входящего в комнату Миреха.

Сердце сжалось. Не дослушав очередную цитату, она отрывисто хрипнула "извини, я сейчас" — и оказалась прямо перед ним, снизу вверх заглядывая в его лицо, так загадочно освещённое бликами каминного огня, своими широко раскрытыми глазами.

— А, здравствуй, пигалица! — дружески обнял её за плечо Мирех и, развернувшись, открыл Дженеве зрелище входящей вслед за ним в комнату молодой, приятной на вид женщины с округлёнными движениями. — Знакомьтесь, это Дженева — моя лучшая ученица… А это Тамина… (и он заговорщически зашептал на ухо ученицы) Мы как раз сегодня решили сыграть свадьбу — чтобы наш сын, не был, как я, материным ребёнком.

— А если будет дочка? — негромко засмеялась женщина.

— И если дочка! — самоуверенно кивнул Мирех.

— Света тебе, Дженева!… И не обращай на него внимания, милая, — наклонилась женщина к Дженеве, буквально обдав её теплом переполнявшего её счастья. — Ему сегодня досталось слишком много вина.