Наташа Маркович - Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга

• Название: Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга
• Автор: Наташа Маркович
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-7905-4787-7

Флаттер (от англ. flutter) — жесткая вибрация самолета, чреватая полным его разрушением. Именно флаттер долгое время препятствовал преодолению сверхзвукового барьера — сильнейшая вибрация, перегрузки и страх заставляли испытателей раз за разом отступать. Тем не менее сверхзвуковой барьер был успешно преодолен смелым летчиком, нажавшим на газ в тот момент, когда его предшественники предпочитали сбросить скорость. И вот там, в сверхзвуке, наступила тишина, пришла радость победы и удовольствие от скольжения по воздуху. По небу.

Жизнь иных людей так же наполнена мгновениями преодоления, ведь когда необходимо совершить прорыв в своей жизни, выйдя за рамки привычных представлений о возможном, наступает флаттер — жесткая вибрация души и тела.

Некоторые не выдерживают - сбрасывают скорость. Лишь самые смелые нажимают на газ и попадают в сверхзвук. Именно они познают восторг победы и радость скольжения по жизни.

И они парят. Пока не наступит новый флаттер. Новая возможность для прорыва. И так раз за разом...

А что же тогда такое «высший пилотаж»?

---

Зато он трубку схватил, увидев, что я звоню, хотя и на совещании. Это хорошо — значит, обрадовался и, вообще, ждал. Ура!

В общем, как ни крути — день хороший выдался. По всем параметрам. Хотя он только начался, я знаю, что сегодня ничто и никто его не испортит. Потому что это первый день новой Игры — это раз! День, когда Артем проговорился, что ждал моего звонка, — это два!

Одно меня беспокоит. Каждый раз, когда дело касается Артема, я перестаю быть взрослым и целеустремленным человеком и превращаюсь в жизнерадостную идиотку. Мне хочется, подобно какому-нибудь сеттеру, носиться вокруг него кругами. Мне кажется, это не идет на пользу нашим отношениям.

Он думает, что я слишком легко досягаема. Но я и есть досягаема! Ради него я готова почти на все. Не готова только бросить работу. Не могу я без нее. Привыкла.

Впрочем, мне никто и не предлагает.

Я вздыхаю и иду в ресторан. Не есть — работать.

Угораздило же меня открыть ресторан! Хорошее дело, в общем-то. Только вот больно уж хлопотное. Чтобы он хорошо работал, там надо жить. В ресторане. Я же живу в нем только в свободное от Игры, журналистики и написания книг время, поэтому прибыль существенно ниже, чем могла бы быть. Думаю, раза в полтора.

Первая неделя. Среда

Среда начинается с опоздания. У Веры в группе опоздала Анжела.

Ну вот, начинается. Всегда они опаздывают. И будут опаздывать всю Игру.

Как с этим бороться и надо ли — могло бы быть темой моей дипломной работы.

Казалось бы, чего проще, жалких три месяца звонить в одно и то же время с точностью до минуты. Однако на практике это оказывается просто камнем преткновения. Каждый день какая-нибудь ерунда. То проспал, то забыл, то звонил и не дозвонился, то землетрясение, пожар, наводнение, извержение вулкана, перелом пальца, которым нажимаются кнопки, и прочие катаклизмы.

Раньше мы жестоко боролись с этим, поскольку опоздание на звонок является нарушением структуры Игры и данного игроком слова быть всегда и везде вовремя.

А со словом шутки плохи: позволишь нарушать — все. Можно закрывать лавочку. Ничего выдающегося сделано не будет. Как и в любой другой структуре.

Были на моей памяти Игры, в которых участники сами придумывали себе наказание за опоздания на звонки. Один не позвонил вовремя, и вся команда собирается в 23.00 у памятника Пушкину. Там они вслух читают стихи и идут по домам. А на следующий день опять собираются, потому что опоздал кто-нибудь другой, потому что проспал, потому что поздно лег, потому что встречался в 23.00 у памятника Пушкину. В общем, не помогает. Зато через неделю таких сборов все валятся с ног и ничем другим заниматься не могут.

Потом до меня дошло постепенно, что бороться с опозданиями все равно что бороться с температурой у больного. Надо не температуру сбивать, а устранять причины ее появления.

Любое опоздание имеет глубинную причину и несет ценную информацию о ней. Скрытый месседж. Чаще всего неосознанный самим опоздавшим. Во многих случаях это заявление о безразличии к происходящему, отсутствие важности. Иногда это выражение протеста против чего-либо, сопротивление. Или презрение: «Кто ты такой, чтобы я ради тебя слово держал? Да плевал я на тебя!» Или желание привлечь всеобщее внимание к своей личности. Это уж сразу видно.

«Эй! — кричит человек своими действиями. — Я нарушил слово, со мной надо разговаривать об этом. Все сюда!»

Особенно это очевидно в Игре. Именно в этом и есть ее ценность. Поскольку у нас тут другой культурный дрейф, то рассказы о пробках и сломанных замках никто из вежливости слушать не станет. Все знают: если важно — успеешь. Что-то на самолет, улетающий в страну мечты, никто не опаздывает, несмотря на пробки.

Кстати, случается, что у человека и правда беда, а он не решается о ней начать говорить, просить о помощи. В этом случае опоздание — шанс сделать так, чтобы тебе начали задавать вопросы. А когда спрашивают — делиться уже легче. Это уже не похоже на нытье и жалобы. Ведь сами спросили.

А о том, что можно просто попросить о помощи, нисколько не теряя при этом достоинства, знают далеко не все. Гораздо проще манипулировать. Видите, я героически молчу и борюсь, но, если уж вы так настаиваете, я расскажу вам о своем несчастье! И попробуйте теперь не помочь. Героически же и умру.

Так же точно и с остальными глубинными причинами! Если опоздание вызвано сопротивлением, то можно выяснить, кому или чему игрок сопротивляется, и разобраться с причиной. Или с сопротивлением, так как причины часто бывают неустранимы.

Получается, что опоздания на капитанском звонке — полезная вещь — наконец осеняет меня!

Хотя лучше все-таки я поговорю с игроками, чтобы они озвучивали свои мысли и сомнения сразу. Не доводя до всяких там опозданий, сопротивлений и жертвенных умираний.

В конце концов, после долгих экспериментов и совещаний в офисе, мы остановились на том, что капитаны выясняют у нарушителя истинную причину опоздания, разбираются с ней, берут обещание на будущее и отпускают с богом. Выполнять цели.

Вирус «вопрос-ответ» запущен, и я тут же начала примерять эту теорию к себе.

До того как стать координатором, я опаздывала всегда и везде. А почему?

Да потому, что жила в своем внутреннем мире. А то, что в мире наружном, — меня не слишком интересовало и волновало. Видно, наружный мир меня сильно разочаровал.

В этом вопросе есть и хорошая сторона — мой веселый нрав. Мне незачем долго расстраиваться по всяким неважным наружным темам. Я прохожу их вскользь, особо не заморачиваясь.

Есть еще один взгляд. Наружный мир мне небезразличен, но настолько для меня болезнетворен, что я предпочла от него абстрагироваться.

И все же вопросы любви к мужчине зачастую причиняют мне настоящую боль. Тут мне абстрагироваться не удалось.

Ах да! Я же никогда не опаздывала на свидания с любимыми мужчинами. Думаю, что ни разу в жизни. Я веду себя в этом вопросе совершенно не по-женски.

Не могу даже представить, как любимый мною человек стоит как дурак один-одинешенек под какими-то условными часами, терзает условный букет, хмурится, переживает, придумывает про себя всякую чепуху. Ему должно быть так больно! Кажется, мне самой становится больно, когда я представляю эту картину. Невыносимо.

Последние несколько лет я перестала опаздывать благодаря моей работе в другие места. Значит, кроме любви, именно она мне важна по-настоящему? А почему?

Может, оттого, что только здесь я могу говорить все, что думаю и чувствую? Не это ли я пыталась воплотить в своем асоциальном детстве?

Слава богу, здесь это приносит пользу.

Я не могла и мечтать об этом! Моя профессия — говорить правду.

Все эти мысли я придумываю лежа на диване. Являются ли они истиной, я не знаю. Но мне они нравятся. Я лежу на животе, свесив вниз голову.

Волосы красиво подметают пол. Когда я начну плакать от умиления и восторга, слезы могут стекать вниз по волосам. Диван останется сухим.

Первая неделя. Четверг

В четверг новостей уже больше. Начинаются неприятности и становится интереснее жить. Опять же я при деле. Обретаю значимость.

У Веры в группе Сима не удержалась и опять позвонила своему бывшему. Когда Вера потребовала объяснений, она начала сопротивляться и орать, что мы не имеем права лезть в ее личную жизнь.

— Имеем, — резонно возразила Вера, — в твоем листе обязательств написано: не звонить бывшему бой-френду, — и эта информация доступна всем игрокам.

Сима пыталась спорить, кидала трубки, перезванивала, в конце концов разревелась и заявила, что любит его.

— Это не имеет значения, — с грустью заявила ей в ответ Вера.

— Как не имеет?

— У тебя есть обещание не общаться с ним.

— А если я передумала?

— Это не имеет значения. Цели не меняют. Это правило Игры.

— Это не Игра, а гестапо какое-то!

— Нет. Из гестапо нет выхода. Игра — добровольный выбор участников.

— Я уже думаю, на фига мне все это надо?

— Ты сама знаешь, на фига.

— Ну?

— Что «ну»? Я за тебя отвечать не буду.

Тут Сима горько разрыдалась и заявила, что все мужики сволочи, а ее бывший — сволочь первая.

Такого банального заявления я от нее не ожидала. «Впрочем, блондинка», — промелькнула у меня мысль. Мысль, согласно моей же теории, вполне блондинская.

В общем, все закончилось по женскому обыкновению слезами. Сима заявила, что для нее архи-важно разорвать этот порочный круг, расстаться с женатым бой-френдом и пообещала больше ему не звонить. Вера в ответ пообещала, что после окончания Игры она может звонить ему, сколько душа пожелает. Если еще захочет.