Корсон Хиршфельд - Скандальная мумия

• Название: Скандальная мумия
• Автор: Корсон Хиршфельд
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2007

Корсон Хиршфельд – известный фотограф и искусствовед, но прежде всего – знаменитый автор иронических «черных» детективов «Алоха, господин Счастливчик», «Высоковато» и «Скандальная мумия».

Лучшие умы США повергнуты в шок.

Отряд любознательных бойскаутов обнаружил в горном каньоне замерзшую мумию мужчины явно европейского вида.

Археологи потирают ручки: вот он, древний обитатель Америки!

Индейцы в восторге: их мифы наконец-то обрели достоверные доказательства!

Но… почему в научный пандемониум включаются еще и члены нелепой нью-эйджевой секты, узнавшие в замороженном человеке своего «вознесшегося в астрал» гуру?

При чем тут босс лас-вегасского мафиозного клана, уверенный, что найден не потрясающий артефакт, а тело задолжавшего ему шулера?

И уж тем более – какое отношение имеет к великому открытию самый экстравагантный киллер за всю историю профессии?

Война из-за мумии обещает стать весьма необычной…

---

– Я предохранитель изнутри убрал сам, – сказал Траут. – Ему никак было не выбраться без помощи – или без вашей глупости. – Цвет лица мистера Траута перешел уже грань между красным и бордовым, а пигментные пятна стали чернее мух. – Кто-то из вас снова облажался. Или все трое.

Без малейшего предупреждения он вцепился в ухо Младшего и потащил его, визжащего, в сторону мясного холодильника.

– Все со мной, все! Сам хочу видеть.

У коридора, ведущего к холодильнику, он выпустил ухо младшего, крутанув последний раз как следует, и махнул рукой:

– Давайте показывайте.

Младший подошел к холодильнику, показал, что дверь закрыта и заперта. Мистер Траут поднял засов и задвинул его снова.

– Намертво. Вы уверены, что так и было, когда вы пришли?

– Клянусь, па!

Младший посмотрел на Персика, тот энергично закивал. Траут посмотрел на их лица, все сильнее гневаясь, потом с отвращением фыркнул.

– Вот так. Значит, кто-то сюда пришел и его выпустил.

К счастью, ни мистер Траут, ни Младший, ни Персик не стали слишком пристально рассматривать Ящика: он ерзал, потел, явно волновался. Потому что по пути к холодильнику все трое, к большому удивлению Ящика, не останавливаясь, миновали солидную металлическую дверь с надписью: АКМЕ: ВЕЧНАЯ ВАКУУМНАЯ СУШКА, где на двери была та самая красная кнопка, которую вдавил Ящик, уходя.

На обратном пути Ящик мрачно глянул на мигающий светодиод:

ЦИКЛ ВАКУУМНОЙ СУШКИ: ЗАКОНЧЕН.

9

– Клянусь вам, дьякон Пэтч: преподобный Дун просто исчез. Я проходила мимо его дома на холме, любовалась им с дороги – ну, как домом кинозвезды… – Джинджер Родджерс судорожно перевела дыхание, -…он шел домой и узнал меня, видел в хоре, пригласил на чашку травяного чая и помочь выбрать гимны для воскресной службы.

Джинджер примчалась как бешеная на машине от дома Дуна к Храму Света, известному в народе как «Маяк», только заехав домой переодеться во что-то более скромное. Храм Света был когда-то арсеналом Национальной гвардии и много лет пустовал, пока преподобный Дун не снял его для своего служения. Совершенно не вдохновляющий эстетически, прямоугольный дом занимал половину квартала – литые бетонные стены тридцати футов высоты и плоская крыша. Две трети здания, бывший сборочный цех с фермами крыши вместо потолка, сейчас служили святилищем. В настоящий момент это пространство наполовину заполняли складные металлические стулья. Бетонный пол, выкрашенный в серый цвет, внутренние стены из гипсолита, когда-то учрежденчески-зеленые, ныне выцветшие до цвета бледной плесени. Задняя треть строения была разделена на два этажа, набитых кабинетами, санузлами, кладовыми; еще там были две служебные квартиры. Честолюбивые планы преподобного предусматривали ковровое покрытие в зале собраний, ложные балконы цветного стекла и вишневого дерева молитвенные скамьи перед переоборудованной кафедрой (ранее место осмотра для офицеров Национальной гвардии). И все это теперь стало весьма сомнительно.

Голос Джинджер гулко отдавался от по-прежнему голых, твердых стен святилища:

– Я была в таком восторге – я же никогда не видела этого дома, а он знаменит, ну, как «Тиара» в «Унесенных ветром» или даже «Грейсленд». Мы стояли в холле, я только на секунду отвернулась посмотреть на фрески неба на потолке, а потом глянула обратно – Пуф! – а Князя не было. Вознесся.

– Боже милосердный!

Будто пораженный божественной молнией, дьякон Крили Пэтч покачнулся на толстых ногах, рухнул на узловатые колени, сел.

– Началось.

С бьющимся сердцем, моргая, он сидел на бетоне, разбросав согнутые в коленях ноги, шевелил губами, но никаких при этом членораздельных звуков не издавал. Даже в спокойные моменты он обильно потел, а сейчас просто потек. Подмышки жесткой накрахмаленной рубашки, волосатая грудь и спина уже промокли, и скоро должны были проступить пятна на блестящем черном костюме. На жестких клочках волос над ушами выступила испарина, на затылке тоже и уже потекла по шее. Сняв сильные очки, дьякон промокнул кустистые брови и костяной купол лысины большим клетчатым платком. Он поднялся на колени, закрыл глаза и ждал божественного прикосновения, знаменующего вознесение на небо.

– Я готов, Господи!

– …и только одежда от него осталась: рубашка, брюки, белье, кучей на полу поверх туфель и носков. Вроде как Злая Колдунья из «Волшебника страны Оз», когда Дороти плеснула на нее водой, – только это, конечно, совсем не то, потому что преподобный Дун, он Князь Света и вознесся прямо на небо, через потолок, наверное, а не… ну, понимаете…

Джинджер показала на пол, чуть слева от коленопреклоненного и покрытого потом Пэтча.

Вообще-то испарина прошибла дьякона еще до ошеломительных известий Джинджер. В предвидении возвращения преподобного из проповеднического турне по Западному Теннесси и Кентукки, когда с ним почему-то не удавалось связаться, Пэтч заехал в «Маяк» посовещаться насчет расписания изучения Библии на следующие месяцы – библейские курсы были его специальностью. Он постучал в дверь кабинета Дуна, увидел, что она приотворена, и заглянул. Преподобный явно еще не вернулся, и Пэтч на секундочку зашел набросать записку на настольном календаре Князя.

Естественно, он не стал бы совать нос, но его внимание привлекла стопка неоплаченных счетов. И не только счетов, но и угрожающих писем из банка, от автобусной компании, от составителей книги гимнов, от типографии. Как это могло быть? Дети Света были паствой щедрой, радостно отстегивали двадцать процентов, а не скупую десятину, как баптисты. Двадцать процентов – такая была идея у Дуна с самого начала, и сундуки должны были быть полны.

Князю Света являлись видения, но не их детальная проработка, и Пэтч подумал, не вложил ли Князь слишком много ресурсов в запуск дирижабля. Привязанный к крыше воздушный гелиевый шар в виде ангела, излучающий стробированный свет из глаз, должен был быть виден, как гордо провозглашал Князь, «из семи штатов, если не из восьми. Маяк, указующий жаждущим душам путь к нашей церкви». А может быть, преподобный слишком неосмотрительно приобрел для церкви такое больше здание. Да, конечно, холм, где расположился «Маяк», доминировал над Гатлинбургом, и плоская крыша идеально подходила для массового Вознесения, как и внутренняя стальная лестница, ведущая на крышу из святилища. Толстые непробиваемые стены здания и стальные двери также могли бы послужить пастве еще долго после Вознесения, в годы Скорбей, если кто-то из Детей Света останется, когда первая волна уйдет на небо. Но… крыша текла, стенам не хватало гидроизоляции, проводка вся алюминиевая, потолок с асбестом, а всего хуже – отопление и кондиционер для огромного бетонного сарая должны были сжирать все средства.

Пэтч еще крепче зажмурился, не замечая лужиц пота, скапливающихся в складках кожи, пока он стоял на коленях, потому что – у него тени сомнения не было – в списке св. Петра на Вознесение он должен был стоять сразу вслед за Князем.

– Так и было! – объясняла Джинджер горстке верных, неровным кругом стоящих около Пэтча, разинув рты от изумления. – Вознесся! Прямо у меня на глазах. Я тут же прибежала и рассказала дьякону Пэтчу. Нет-нет, с ним ничего – его просто потрясли вести. Мне кажется, он сейчас молится…

Не слыша разговора у себя над головой, Пэтч почувствовал стекающую по лопатке струйку пота; она слилась с такой же, образовав на пояснице виртуальный Нил. Попытался заговорить – но голос ему изменил. «Соберись, ты! – шепнул ему тихий, но очень разумный голос из какого-то дальнего угла черепа. – Этим людям надо сказать, что делать, или они впадут в панику».

– Точно как в «Титанике», – говорила тем временем Джинджер хористкам, снующим в платьях Вознесения, подобно перепуганным мышам. – Помните? Когда пассажиры первого класса надели спасательные жилеты и пошли к шлюпкам? Но если все будут сохранять спокойствие, все будет хорошо. Теперь построимся и по порядку – к лестнице на крышу. Бетси, запусти оповещение по телефону, сообщи всем, кто еще не пришел к «Маяку», что Вознесение началось.

Вознесение! От грома этого слова мозги у Пэтча поплыли лужей. Он остался стоять на коленях, с отвисшей челюстью, таращась на пол невидящими глазами. Полуобернулся на звук хлопнувшей двери, замотал головой, чтобы собраться с мыслями. Испустил резкий и – да, презрительный – вздох. Он всегда полагал, что, когда начнется Вознесение, именно он поведет Достойных на Небеса. В конце концов, именно он цитировал строки Писания в присутствии Князя. Он, Пэтч, был предан, предан замыслу Господа, он вел жизнь аскета, он проповедовал Слово куда раньше, чем забрел в этот город Шикльтон Дун.

– Зачем же ты первым взял Дуна, о Господь? – вопросил он, возводя открытые глаза горе.

– Затем, – ответила Джинджер откуда-то у него из-за плеча, – что преподобный Дун был Князем Света, новым Мессией, Тем, кто Избран.