Бернард Корнуэлл - Враг божий

• Название: Враг божий
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-20478-4

VI век. Темные времена в Британии. Враг у порога. Саксы своим вторжением грозят разрушить хрупкое единство страны, и лишь великий полководец и герой Артур способен противостоять им.

Чтобы призвать на помощь Артуру старых богов, друид-маг Мерлин начинает поиск Тринадцати Сокровищ Британии. Но это лишь приводит к тому, что христиане объявляют Артура врагом Господа.

"Враг Божий" – жесткое, реалистическое повествование о раннем Средневековье, написанное одним из лучших авторов современного исторического романа.

---

Мордред перешел под опеку Артурова двоюродного брата Кулуха, грубого и честного вояки, который не особенно пекся о судьбе увечного ребенка. Ему хватало своих забот: надо было подавить мятеж, который Кадви из Иски поднял на западе страны. Я слышал, что Кулух стремительно продвинулся со своими копейщиками через великие пустоши, затем на юг через дикие земли вдоль побережья. Он разорил родные края мятежника и осадил его самого в старой римской крепости Иска. Стены ее обветшали от времени; закаленные бойцы, прошедшие Лугг Вейл, взяли крепость штурмом и перебили бунтовщиков на улицах города. Кадви разыскали в римском храме и разрубили на куски. Артур приказал, чтобы его руки и ноги выставили в городах Думнонии, а голову с узнаваемыми синими татуировками на щеках отправил в Кернов королю Марку, подстрекателю мятежа. Марк в ответ прислал оловянные слитки, бочку копченой рыбы, три отполированных черепашьих панциря, выброшенных на берег его дикой земли, и заверения, что ни сном ни духом не знал о замыслах Кадви.

В захваченной крепости Кулух нашел несколько писем и тут же переправил Артуру. Письма эти, от христианской партии в Думнонии, были написаны до Лугг Вейла и полностью изобличали противников Артура. Христиане ненавидели его с тех самых пор, как он отменил указ покойного Утера об освобождении церкви от всех налогов и сборов, и свято верили, что их бог предает его в руки Горфиддида. Письма, написанные ими в ожидании его неминуемой гибели, попали теперь к Артуру.

Из них явствовало, что христиане, желая Артуру смерти, в то же время страшились копейщиков Горфиддида. Ради того чтобы спасти себя и свои богатства, они готовы были пожертвовать Мордредом и призывали Кадви в отсутствие Артура захватить Дурноварию, убить Мордреда и передать верховную власть Горфиддиду. Христиане обещали ему помощь в надежде на защиту от язычников.

Они просчитались. Мелваса, зависимого короля белгов, взявшего сторону христиан против Артура, отправили править землями Кадви. Сомнительная награда – Мелвас оказался вдали от своих людей в краях, где Артур легко мог за ним присматривать. Набура, христианского магистрата, который был опекуном Мордреда и злоупотребил своим положением, чтобы сколотить партию против Артура (это он в письме предлагал убить своего подопечного), прибили к кресту в римском амфитеатре Дурноварии. Теперь, разумеется, его называют святым и мучеником, я же помню Набура лишь как льстивого, корыстного лжеца. Казнили и еще нескольких заговорщиков: двух священников, магистрата и землевладельца. Остался Сэнсам, которому хватило ума не поставить своего имени ни под одним из писем. Это да странная дружба с язычницей Морганой, сестрой Артура, спасло ему жизнь. Он присягнул на верность Артуру, поклялся на распятии, что никогда не злоумышлял против Мордреда, и остался блюстителем храма Святого Терния в Инис Видрине. Сэнсама можно было заковать в железо, поднести меч к его горлу, а он бы все равно вывернулся...

Моргана, постоянно скрывавшая изуродованное огнем лицо под золотой маской, а изувеченное тело – под черными одеяниями, была самой доверенной жрицей Мерлина, пока ее не потеснила Нимуэ. В отсутствие Мерлина и Нимуэ ставшая единоличной правительницей Авалона, она завершила восстановление Мерлинового жилища на Торе и организовала сбор податей в северной части страны. Артур всецело ей доверял и, когда той же осенью скончался от лихорадки епископ Бедвин, предложил ввести ее в королевский совет. До сих пор ни одна женщина не удостаивалась такой чести; Моргана могла бы стать первой, если бы не противодействие Гвиневеры. Та не допускала и мысли, что какая-то женщина – не она сама! – станет вершить дела королевства. Кроме того, Гвиневера ненавидела все уродливое, а, видят боги, даже золотая маска не могла скрыть Морганиного безобразия. Итак, Моргана осталась в Инис Видрине, а Гвиневера занялась строительством нового дворца в Линдинисе.

Дворец получился невероятно пышным. Старую римскую виллу, сожженную Гундлеусом, восстановили и расширили. Теперь ее флигели охватывали огромные дворы, где в мраморных желобах журчала вода. Линдинису, расположенному неподалеку от королевского холма Кар Кадарна, предстояло стать новой столицей Думнонии, хотя Гвиневера позаботилась, чтобы хромого Мордреда и близко к нему не подпускали. Только прекрасному было место в Линдинисе; окруженные аркадами дворы Гвиневера наполнила статуями из вилл и храмов Думнонии. Христианской церкви там не было, но Гвиневера отвела большой темный зал женской богине Изиде. Отдельные покои предназначались Ланселоту, чтобы тому было где остановиться, приезжая из Силурии. В них поселилась Элейна, мать Ланселота, некогда украсившая Инис Требс; теперь она помогала Гвиневере превратить Линдинис в истинное святилище красоты.

Артур редко бывал в Линдинисе. Он готовился к войне с саксами: восстанавливал крепости в южной Думнонии. Даже Кар Кадарн, расположенный куда севернее, упрочили и на стенах установили новые деревянные платформы, однако основные усилия Артур направил на Кар Амбру в получасе ходьбы от Камней – главный оплот в предстоящей войне. В древности здесь был форт; всю осень и зиму рабы досыпали земляные валы, вбивали новые частоколы, сооружали деревянные платформы. Многие форты к югу от Кар Амбры укрепили для защиты от Кердика, который неизбежно должен был напасть, как только Артур двинется против Эллы. Полагаю, с римских времен в Британии не выкапывали столько земли и не валили столько леса; справедливых податей, собранных Артуром, не хватило на то, чтобы оплатить и половину работ. Посему он обложил дополнительным налогом богатые христианские церкви южной Британии – те самые, что поддержали Набура и Сэнсама в их кознях. Средства пошли на то, чтобы защитить самих же христиан от язычников-саксов, но те не простили Артура, как и не заметили, что ту же подать пришлось заплатить нескольким языческим храмам, еще сохранившим долю былых богатств.

Не все христиане ненавидели Артура. Последователи Христа, составлявшие не менее трети его копейщиков, были так же верны своему предводителю, как и язычники. Многие простые христиане одобряли его порядки, а вот церковники, движимые алчностью, ополчились против него как один. Они верили, что их бог однажды вернется на землю и будет ходить среди нас, как простой смертный, но лишь когда все язычники обратятся в Его веру. Артур, не обращая внимания на проклятия, без устали разъезжал по южной Британии. Сегодня он с Саграмором объезжал границу, за которой стояли войска Эллы, назавтра сражался с отрядами Кердика, пробравшимися по речным долинам на юге, а на следующий день скакал через Думнонию и Гвент в Иску – спорить с местными вождями о том, сколько копейщиков можно собрать в западном Гвенте или восточной Силурии. После Лугг Вейла он был уже не просто военачальник и опекун Мордреда; все признали в нем безусловного предводителя, и ни один король не смел, да и не хотел ему отказать.

И ничего этого я не видел, потому что был в Кар Свосе с Кайнвин, которую любил до беспамятства.

И ждал Мерлина.

* * *

Мерлин и Нимуэ приехали в Кум Исаф перед самым зимним солнцеворотом. Низкие тучи цеплялись за голые ветви дубов на гористых кряжах. Ручей почти заледенел, палая листва хрустела под ногами, земля стала тверда как камень. Мы жгли огонь в большой комнате, так что в доме было тепло, хотя и трудно дышать: дым клубился под нестругаными балками, прежде чем выбраться через крошечное отверстие в кровле. Другие дымки поднимались из лачуг, которые мои копьеносцы поставили на склоне долины: стены из камня и земли, крытые бревнами и папоротником. Мы пристроили к дому хлев, в котором теперь жили бык, две коровы, три свиньи, хряк, десяток овец и два десятка кур. Днем их выпускали, а на ночь запирали от волков, чей вой постоянно слышали на закате. Иногда по ночам волки скреблись у самого хлева. Овцы испуганно блеяли, куры заполошенно квохтали; тогда Исса, или кто в тот вечер стоял на страже, кричал и бросал головню в сторону лесной опушки, и волки разбегались. Как-то утром, пойдя за водой к ручью, я столкнулся нос к носу со старым волчарой. Он пил, но, когда я выступил из-за кустов, поднял серую морду и уставился на меня, словно приветствуя, прежде чем бесшумно исчезнуть в лесу. Я счел это добрым знаком; в ожидании Мерлина мы были особенно внимательны к предзнаменованиям.

Мы охотились на волков с собаками. Кунеглас подарил нам три пары псов – куда больше и косматее знаменитых повисских борзых, которых Гвиневера держала в Думнонии. Охота помогала моим людям взбодриться, и даже Кайнвин нравились эти долгие холодные дни в лесах. Она надевала кожаные штаны, сапоги и кожаную куртку, заплетала волосы в узел, а на грудь вешала длинный охотничий нож. Она карабкалась по камням и через поваленные деревья, увлекаемая парой собак на длинных поводках. На волков проще всего охотиться с луком и стрелами, однако мало кто из нас владел этим искусством, и мы обходились собаками, боевыми копьями и ножами. К возвращению Мерлина в кладовой Кунегласа скопилась целая кипа волчьих шкур. Король звал нас обратно в Кар Свос, но мы с Кайнвин были счастливы в нашей маленькой долине, хоть и считали дни в ожидании Мерлина.