Н. Магуто - Жизнь собачья

• Название: Жизнь собачья
• Автор: Н. Магуто
• Жанр: Природа и животные

Возьмет человек собаку, поводок, выйдет на улицу, глянет на солнце или звезды, и начинает до него доходить, что не все так плохо, как ему казалось, что жизнь все-таки прекрасна. Ведь все вокруг его: небо, солнце, звезды. Вся Земля его, моя. И даже листья, что на деревьях шелестят. Они же радуются, увидев нас, здороваются, потому что мы им нравимся. Скучно им без нас. Они же тоже живые, и им тоже хочется поболтать, пошелестеть.

Люди, послушайте и поймите, ведь мы ничем не хуже вас. Мы так же любим и также страдаем, так же радуемся и так же грустим.

Сейчас я вам все по порядку расскажу. Что с одного на другое прыгать?

---

Услышав об этом, я чуть не расплакался. Мне так хотелось поцеловаться по-настоящему хоть с одной девчонкой. Путь не с красавицей, но хотя бы не с уродиной. Они такие нежные, теплые и пахнут обворожительно.

Чарли тут же понял мое состояние и принялся меня успокаивать.

– Не волнуйся, всему свое время. Подрастешь еще чуть-чуть, и все твои будут. Парень ты симпатичный, видный, ни одна от тебя не откажется. Разглядывая меня, сообщил он. – Главное не будь тряпкой, они таких не любят. Умей настоять на своем, но пусть думают, что они для тебя все, вернее не они, а она. Никогда не ухаживай сразу за всеми. Выбери подходящую и работай. Говори, что лучше ее в целом свете нет, что жить без нее не можешь, ночами не спишь, только о ней и думаешь. Повторяй, повторяй, повторяй, и она сломается.

Бросится на тебя, прижмется, а ты уж не зевай. Делай свое дело и в кусты. Понял, малыш?

И тут я ему начал жаловаться. Меня словно прорвало.

– Да, – говори – Да, – не зевай – Не умею я ничего. Есть тут одна, Лорой зовут. Красивая – Я как ее увидел, чуть с ума не сошел, а она на меня никакого внимания. Что только не делал.

Правда, один раз я ее все-таки завел. Ревнивая она, – но больше – не получается.

– Коли получилось раз, получится еще. Главное не спеши. Увидишь ее, остановись, замри и стой так хоть пять минут. Пусть обратит внимание. Подойдет, а ты вздохни, словно звезду в небе увидел и молчи, молчи – Ей интересно станет. Женщины, они болтушки, обязательно что-нибудь спросит. А ты так, с придыханием, словно ком в горле встал, скажи ей, что она луна в небе, солнце, вышедшее из-за туч.

Вот и все, дело сделано. Она твоя. Понял?

– Понял, – ошарашено прошептал я.

И тут, как нарочно, на самом интересном месте, Татьянка закричала:

– Ричи, гулять!

И почти следом:

– Чарли, ко мне!

Ну вот, проснулись наконец-то. Как всегда, не вовремя. Так хотелось еще поговорить, узнать что-нибудь нужное, и вот на тебе.

– Пошли, парень. Зовут. Ты рядом держись. Я тебе на практике сейчас все покажу. Теория, теорией, а жизнь, жизнью. Пошли.

* * *

Как только мы вышли из подъезда, я приблизился к Чарли и пошел рядом, приноравливаясь к его шагу.

В паре мы выглядели совсем не плохо. Конечно, я был на пол головы ниже и не так хорош, как мой друг. Но рыжее всегда хорошо сочетается с черным, а моя легкая, летящая походка, гордая, улыбающаяся физиономия и внутреннее ощущение праздника, делали меня значительно выше и симпатичнее, чем я был на самом деле.

Неожиданно, сразу за поворотом, мы столкнулись нос к носу с очаровательной порой. Одна, совсем еще девочка несмышленых, темненькая, с томным взглядом, как увидела нас, засмущалась, глазки опустила и замерла. Ее подруга стройная, миловидная, выше меня на голову, с тонкой, длинной шерстью, ниспадающей водопадом, сморщила носик и презрительно фыркнула при виде нас.

Я обернулся к Чарли. В первый момент мне показалось, что он вот-вот грохнется в обморок, настолько поразила его та, высокая. Но буквально через секунду понял, что все не так. Он стоял, вальяжно расставив лапы, чуть свесив набок лохматую голову, и вглядывался вдаль.

Там, как я потом обнаружил, прогуливалась рыженькая Ася. Бог мой!!! Он, что не понимает!?

Рядом такие девочки! От одного запаха очуметь можно. А лапы? – Какие лапы, – стройные, нежные, прикрытые мягким, темным пушком.

Только тут я заметил, что не свожу глаз с подруги красавицы. Конечно, эта темненькая не такая видная, но какие у нее глаза – Я сделал шаг, еще шаг и, повиливая хвостом, направился к незнакомке.

Чарли по-видимому что-то не понравилось. – Стой! Рыкнул он.

Поджилки у меня затряслись, я замер. Но в ее взгляде было что-то такое притягательное, что, забыв обо всем, я двинулся вперед.

Что случилось потом, рассказать почти невозможно. Эта высокая, с копной шелковистых волос неожиданно метнулась ко мне. Весила она, как минимум, в два раза больше меня, и от ее толчка я покатился под горку, словно пустое ведро.

Девчонки принялись истошно орать. Танюшка, забыв обо всем, бросилась мне на помощь, перегородив дорогу лохматой. Та зарычала. И тут я понял, вот он час икс. Я встал, встряхнулся и прикрыл собой ребенка.

Пусть я не Цезарь, куда мне до него, – но обижать своих!? – Не дам!

Лохматая остановилась. Несколько секунд она смотрела на меня каким-то странным, долгим взглядом.

Под шерстью побегали мурашки, казалось еще миг, и я просто потеряю сознание.

Ну, уж дудки, не на того напали! – Вскинув голову и простившись с жизнью, я двинулся на лохматую. И тут, о боги, – неожиданно вильнув хвостом, она бросилась на меня и смачно лизнула в нос. От неожиданности у меня подогнулись лапы, я осел. Так и сидел, как последний дурак, целую минуту, хлопая глазами.

Девчонки уже пришли в себя, визг прекратился. Только Чарли стоял возле хозяйки и непонимающе тряс головой. Чувствовалось, что до него только начинает доходить, насколько геройски я себя вел. Вспомнив об этом, я гордо расправил плечи, вскинул голову и огляделся.

Темненькая смотрела на меня, открыв рот. В ее глазах сквозило восхищение. Запах от нее шел потрясающий. У меня росло желание броситься к ее ногам и признаться в любви до гроба.

Лохматая же улыбалась. Выглядела она, как мать, довольная своим ребенком. При этом создавалось впечатление, что знаем мы друг друга, как минимум, тысячу лет.

– Переволновался, мальчик? Поинтересовалась она.

– Было немного, – отозвался я.

– Ничего, бывает. Но молодец, не испугался. Хвалю.

– Спасибо.

И тут из-за поворота выскочила растрепа. Я таких никогда не видел. Смешная до ужаса, в тапочках на босу ногу, в длинном пальто с перламутровыми пуговицами, вся в растрепанных чувствах.

– Ники! Дези! Противные! Принялась возмущенно причитать она. Ко мне! – Ко мне!

Девчонки обалдели вконец, даже Чарли потерял дар речи. А Ники, слегка очухавшись, пригрозила:

– Улыбнись еще раз, – только улыбнись, я тебе такую кузькину мать устрою, мало не покажется.

Куда же это годиться? То ведет себя, как столбовая дворянка, то, как бабка с блошиного рынка.

Обидно стало до слез.

– Хочу и улыбаюсь – Тебе-то что? – Обиженно заявил я. – Лучше бы за своей хозяйкой смотрела.

– Она хорошая – неожиданно со слезой в голосе заявила она.

И тут мне стало ее жаль, так жаль, – и ее, и ее хозяйку, а когда подумал о темненькой, просто сердце разболелось.

– Да я что? – Я так, ничего – Ричард! Ко мне, – проснулась тут моя.

– Иду, иду, – отозвался я безо всякого желания, и как был с опущенным хвостом, побрел вразвалочку к Татьянке.

– Испугался, бедненький? Поглаживая меня, поинтересовалась она.

– Влюбился я – прошептал я. Мои глаза неотрывно следили за темненькой.

Хозяйка же достала поводки и, не задумываясь, посадила сначала одну, потом другую на привязь. Моя девочка так смотрела на меня, что я не выдержал. Одним прыжком я подлетел к ней и прижался носом. Как она пахла! – Никогда в жизни не встречал такого аромата. Еще мгновение и я, как рыцарь брошусь на ее защиту, чем бы мне это не грозило.

– Фу!!! – Пошел прочь! – Противный!!! Заверещала растрепа.

И тут, – есть же собаки на свете – Неожиданно Ники дернула поводок, чего хозяйка никак не ожидала, и с лаем рванула к Чарли. По-видимому, она прекрасно понимала мое состояние и решила дать мне шанс.

Чарли тут же задрал морду, словно принц или король, и искоса глянул на Ники. Растрепа же растерялась совсем.

– Гадкие собаки!!! Заорала она, неожиданно бросая поводок. И, развернувшись, бросилась прочь. Девчонки обомлели. Ольга пыталась оттащить своего от Ники, Татьяна же, молодец девчонка, решила не вмешиваться. И тут я почувствовал себя самым счастливым псом на свете.

– Ричард, – представился я, как-то глупо поглядывая на свою мечту.

– Дези, – едва слышно отозвалась та.

Я забыл обо всем на свете, только она, она, – такая нежная, такая скромная, такая красивая – Милая моя – Быть может, прогуляемся немного? Предложил я враз осевшим голосом.

– Хорошо – И мы пошли – Я не видел, как Чарли пытался настоять на своих правах и наскочил на Ники.

Как она тут же поставила его на место. Как испугалась Олюнчик, что дело дойдет до драки, но, осознав, что красавица лишь припугнула нахала, заулыбалась.

Как тот, поджав хвост перед шелковистой девицей, всем своим видом выражал крайнее негодование.

А мы говорили, говорили и не могли наговориться. Я забыл про поцелуи, про объятья, про прочие глупости, видеть ее, говорить с ней, сейчас было самым главным. Казалось, у меня растут крылья, вернее крылышки, маленькие такие, совсем крошечные, но позволяющие мне не шагать по земле, а лететь, чуть-чуть касаясь ее подушечками. А Дези – моя радость, смотрела на меня как-то по особому, и мне хотелось сказать что-то небывало умное и красивое, хотелось дать ей почувствовать, всю полноту моей любви. Ее темные глаза следили за каждым моим шагом, аккуратные ушки вздрагивали от каждого моего слова, очаровательный хвостик ходил туда-сюда, не переставая. И вдруг – Ну-ка, малявки, заберите своих шавок! Заорало неприглядное чудовище с отвратительным запахом. Иначе им хана! И он вытащил из кармана что-то блестящее и, вытянув руку, наставил на меня.