Брижит Обер - Укус мрака

• Название: Укус мрака
• Автор: Брижит Обер
• Издательство: Азбука
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-352-02243-6

Брижит Обер не случайно называют «королевой триллера» – во Франции она самый титулованный писатель, работающий в этом жанре, автор множества захватывающих и зловещих историй, таких как «Четыре сына доктора Марча», «Лесная смерть», «Карибский реквием», «Кутюрье смерти» и других. Ее имя стоит в одном ряду с такими мастерами, как Себастьян Жапризо и Жан Кристоф Гранже.

«Мрак над Джексонвиллем» – один из самых шокирующих ее романов. Критики сравнивают его с лучшими произведениями Стивена Кинга.

Серия жестоких, необъяснимых убийств вызывает панику в маленьком американском городе. Очень странные видения посещают допропорядочных горожан. Поговаривают даже, что на улице недавно видели человека, умершего много лет назад.

Продолжением «Мрака над Джексонвиллем» стал роман «Укус мрака». В побоище с живыми мертвецами уцелела лишь горстка людей. Федеральный агент Марвин Хейз очень обеспокоен исчезновением одного из выживших подростков и необьиными событиями в морге Альбукерка. Неужели кошмар вновь повторится? Все говорит о том, что живые мертвецы решились на новое вторжение. И очевидно, что их первой задачей будет покончить с теми, кто устоял в предыдущем нападении… Поэтому выжившие должны поскорее собраться вместе.

Даже в самых романтических и жестоких сценах этих черных романов сохраняется юмор, потому что Брижит Обер никогда не упускает случая спародировать условности жанра. И это придает остроту повествованию, напряженность которого не спадает до самого конца.

---

— Ну, я не думаю, что вам разрешат выйти отсюда… – сказал Гавриил, поглаживая себя по подбородку. – Вы, знаете ли, не в самой лучшей форме.

– Из-за вас! Я всех вас засажу в тюрьму! Сволочи!

Пораженный Гавриил обернулся к Михаилу:

– А мне казалось, что территория деда Хокинза была закрыта окончательно?

– Совершенно верно. Все сгорело, и Проход был закрыт. Джексонвилль больше не является той территорией, где могут оживать мертвецы. Но появились осложнения. Она была оживлена по недосмотру, – объяснил Михаил, понизив голос.

Салли подошла поближе и положила свою раздувшуюся руку на титановый циркуль.

– Салли, дорогая, не играйте с этим, – сказал Гавриил. – Пойдемте, я отведу вас домой.

– Лгун! Вы что, принимаете меня за совсем уже круглую дуру?

– Ну что вы! Я никогда не лгу, я просто не могу этого сделать. Правда ведь, Михаил?

– Абсолютно верно. Вы, Салли, можете ему доверять.

– До-ве-рять! – завопила Салли, перепрыгнув через рабочий стол. – Доверять?!

Она толкнула принтер, выдававший распечатки, разломала сканер и двумя ногами приземлилась на грудь Гавриила. Поесть, убить, расчленить, вырвать. Твердый плексиглас. Понемногу плавится. Не питательный. Мягкий. Омерзительный. Ее длинные клыки задели электронные схемы Гавриила, и последовала череда разрядов с искрами.

– Подлый робот! – завыла Салли, упорно шаря под плексигласовой оболочкой.

Михаил бросился за ней следом. Из прозрачных кистей его рук вырвались две длинные светлые стрелы. Они поразили Салли в спину, пронзили насквозь, проникли в грудь Гавриила и с треском горящего пластика вышли через электронные схемы с другой стороны.

– О! Хляби небесные! – выдохнул Михаил, увидев рухнувшего наземь Гавриила, который был совершенно обезображен остервенелым нападением Салли. Из его ран сочилась черноватая жидкость.

А она обернулась теперь к Михаилу, обнажив клыки и зубы, в которых застряли обломки пластика.

– Ты, курица поганая в искусственной коже, сейчас я тебя разнесу! – прорычала Салли.

В помещении зазвучали настойчивые сигналы, а на всех циферблатах замигали контрольные лампочки.

– Оставайтесь на месте! – приказал Михаил, расправляя крылья. – Оставайтесь на месте, не вынуждайте меня причинить вам боль!

– Боль? Ты что, не видел мою морду?! Мне что, еще мало причинили боли?!

– Хватит, глупое создание! – прогремел Михаил, расправляя крылья, как незапятнанные знамена.

Салли показалось, что он вырос на несколько десятков сантиметров, что лицо его удлинилось и стало понемногу покрываться чешуей. Как у рептилии. Он издал глухое рычание, и вместо рта у него появились две длинные челюсти с острыми зубами. «Теперь он стал похож на настоящего крокодила, на гигантского крокодила с парой крыльев», – подумала Салли, хлопая глазами. Мерзкая тварь! Смерть была бы для него избавлением.

Глаза этого лебедя-крокодила сверкали, как маленькие рубиновые кнопочки, а пенящаяся слюна стекала каплями со страшных острых зубов. «Да, вот это зубищи так зубищи!» – подумала Салли, представив свои собственные клыки.

– Покорись, баба! – пророкотало чудовище, готовясь метнуть в нее свои проклятые лазерные лучи.

Салли почувствовала, что эти лучи проникают в тело, раздирают внутренности, разрывают ее бесплодную матку и вместе с какими-то потрохами вырываются наружу между ляжками. Метры и метры коричневатого шланга. И здорово пахнет тухлятиной. «Это еще послужит», – подумала она, не предполагая, что благодарить надо старого доктора Шермана, который проводил вскрытие в пьяном виде, а потому и прекратил его на полпути, когда едва не всадил себе в руку скальпель. Все, что громоздилось на столе, он запихнул обратно в брюшную полость пациентки и зашил ее грубыми стежками.

Михаил исходил пеной, из его расширенных ноздрей вырывался багряный дым.

– Покорись, баба! – повторил он крикливым голосом оборотня.

– Чего? Ты на себя-то смотрел? – взревела Салли, выходя из себя.

Как настоящая крестьянка, она мигом связала коричневые кишки, раскрутила над головой импровизированное лассо и метнула его на вопящего лебедя-крокодила.

«Но дождь, дождь и передождь! Что вытворяет эта чокнутая?!» – подумал Михаил, чувствуя, как теплый и вонючий скользящий узел затягивается вокруг шеи, ломая его углеродную трахею и блокируя подачу воздуха.

– Ух ты! Проклятая скотина! – орала Салли, затягивая со всей силой крепко связанные внутренности.

Михаил покачнулся, его синтетические синапсы начали перегреваться, а челюсти защелкали в пустоте. Это ведь он низверг с небес Сатану, а теперь его сразит вот эта деревенщина из Невады?!

«Деревенщина из Невады» издала громкое «оп», и Михаил почувствовал, что падает. Потеряв голову от бешенства, он издал протяжный вопль, от которого задрожали стены и с грохотом обрушились на пульт управления, где пробегали сотни цифр.

А на Земле в мгновение ока погибли двести тысяч человек.

Михаил отбивался длинными чешуйчатыми лапами, разрывая когтями распечатки, опрокидывая пробирки.

И еще сто тысяч жертв были стерты с лица земли.

Салли ловко навертывала на него лассо, с благодарностью вспоминая своего старого отца, который обучил ее этому ковбойскому искусству. Михаил почти уже не отбивался, он задыхался, и пена капала на его белый халат. По его чешуе стекали большие крокодиловы слезы.

Салли высмотрела что-то, что походило на большой холодильник, и привязала к нему конец своего лассо.

– Эй ты, железяка, сожалею, но ничем не могу помочь! – заявила она, размышляя, почему вдруг у нее возникло мимолетное желание его сожрать. Ведь не жрут же людей, даже если они жертвы уродующих опытов.

Беспомощный Михаил смотрел, как она удаляется своей тяжелой походкой. Проклятая сволочь! Навоз поганый! И вот на этой-то дегенеративной почве Большой Босс хотел выращивать цветы?

Салли вышла в коридор, где царило чрезвычайное оживление. Во всех направлениях сновали типы в смокингах; некоторые из них взлетали, а их фасеточные глаза поворачивались на сто восемьдесят градусов. Фасеточные глаза? Верно, это же вовсе не серебристые очки! У них мушиные глаза! Черные крылья и глаза насекомых. Вороны-мухи. Жаль, что нет здесь этого проходимца Джо. Они смогли бы что-нибудь ему состряпать, например форель-крысу. Один из воронов-мух задел ее, и она почувствовала на щеке что-то влажное. Два длинных щупа вырвались из его рта и отправились на разведку. Он обогнал ее, карабкаясь по потолку, и его крылья терлись о стены, как огромные тараканы. Таракан. Внутри. Это щекотно. Салли остановилась. Она была взволнована. Временами она чувствовала в себе глубокое противоречие. Остается надеяться, что они не вживили ей опухоль мозга! Или вакцину от гепатита В.

Мужчины в смокингах под свист и бульканье устремились в ту самую лабораторию, из которой только что вышла Салли. Они сдохнут со смеху, когда найдут лебедя-крокодила, связанного ее кишками! Ее кишками? Ее собственными? О нет! Салли приложила руку к низу живота и ощупала отверстую рану. И даже не больно! Она неуверенно просунула в рану палец и обнаружила там пустоту. Обычно считается, что внутри полно всякой всячины. Крайне встревожившись, она, чтобы получше рассмотреть, насколько могла наклонила голову, обеими руками раздвинула края раны и вынуждена была признать очевидное: ее живот представлял собой большое черное и пустое отверстие. Ан нет! Там есть какая-то штуковина, вон там, справа, что-то толстое и мягкое. Она схватила это нечто и сильно потянула. Сначала «оно» не поддавалось, а потом уступило. Это похоже на печень, решила Салли, разглядывая это «оно» под лампами дневного света. Потом обнюхала. Фу. Несвежее.

Кр-а-а-х-х…

Свист, бульканье – и один из воронов-мух устремился на нее, направив вперед все фасеточные глаза, нацелив щупы как шпаги.

– Хватай! – крикнула Салли, метнув ему в лицо свою печень.

Шварк! Прямо в рожу! Разогнавшийся мутант ослеп, треснулся головой о колонну и, обалдев, рухнул на пол.

– Ба-бах! – злорадно воскликнула Салли, тотчас же прыгнув обеими ногами ему на голову.

Раздался громкий хруст, и она почувствовала, что ее голые пятки провалились в мягкое вещество. Живое.

Резко наклонившись, она погрузила свою физиономию в обнажившийся мозг. Он не из пластика! Ням-ням, этот мушиный мозг потрясаюгце вкусный. А глаза-то, черт подери! Просто чистое объедение!

Новое бульканье-посвист. Подкрепившись едой, Салли быстро поднялась и убежала. Чудовища, казалось, обезумели. Надо полагать, что не каждый день кто-то развлекается тем, что обвязывает, как простую колбасу, лебедя-крокодила.

И все же забавно думать, что ее выпотрошили, как обычную рыбу. И она продолжает двигаться! Вот доказательство: она все еще жива. Так для чего же тогда все эти органы? На бегу она снова засунула руку в рану, а вытащила ее, покрытую черными тараканами. О господи!