Юлиана Суренова - Город богов

• Название: Город богов
• Автор: Юлиана Суренова
• Жанр: Фэнтези

---

Шамаш сжал рукоять меча. Несколько мгновений он молчал, напряженно всматриваясь во тьму, а затем медленно, о чем-то раздумывая, повернулся к юноше, застывшему, коленопреклоненным, с опущенной на грудь головой, не смея оторвать от земли взгляд. — Горожанин…

— Да, господин! — вздрогнув, поспешно отозвался Бур, готовый исполнить любое повеление повелителя небес.

— Под городом есть туннели?

— Да…

— Ты можешь провести меня в подземелье, что в основании холма?

— Конечно, господин! — он вскочил на ноги и тотчас почувствовал, как рука Лики лихорадочно схватилась за него, удерживая, прося остаться с ней, не бросать одну.

Девушка не смела заговорить с другом в присутствии бога, однако ее молчаливое отчаяние было красноречивее всяких слов. Нет, что бы там ни было, Бур не мог просто уйти, не позаботившись о ней, слепой, беззащитной, такой несчастной и одинокой.

— Господин, позволь моей подруге остаться здесь, с Твоим караваном. Я понимаю, у нее другой покровитель, и все же…

— Конечно, — он повернулся к Атену. — Пожалуйста, позаботься о девочке, пока нас не будет.

Хозяин каравана насупился, побагровел от напряжения. — Я иду с Тобой!

— Нет…

— Правильно, — Евсей перебил Шамаша, не дав тому ничего сказать. Мысленно он повторял слова молитвы, прося прощение за непочтительность, в слух же упрямо продолжал: — Никто никуда не пойдет! Или Ты не дал слово? Или госпожа Кигаль не приняла его, беря в в свидетели Тех, кто ведом лишь богам?

— Высшие поставили условие. Теперь, когда оно исполнилось, я свободен от данного слова, — он собирался снять руку с плеча караванщика, но тот удержал его.

— Все равно Ты не можешь, не должен идти против госпожи Кигаль!

— Неужели ты так ничего и не понял? — он с удивлением и даже долей разочарования взглянул на летописца. — Эрешкигаль покинула этот город, едва власть над ним взял в свои руки Нергал.

— Губитель! — пробормотал караванщик. — Но если так, — еще не придя до конца в себя, продолжал он, — если так, то Ты тем более не можешь… Он Твой враг!

— И что же, я теперь должен от него прятаться? — усмехнулся Шамаш.

— Но… Ладно… — Евсей понял, что не сможет переубедить бога, и вынужден был смириться с Его волей. — Но я пойду с тобой!

— Это не твой бой.

— Я должен! Понимаешь: должен! Неужели Ты откажешь мне в праве заслужить исполнение мечты?

— Я тоже иду! — быстрыми шагами к ним приблизился Лис, на ходу засовывая за пояс острые иглообразные ножи. Лицо воина было твердым, как камень, голос решительным, дух уверенным в то, что на этот раз не найдется ничего, способное помешать ему исполнить свое решение. "Я все равно сделаю это! — в глазах караванщика, устремленных на Шамаша, горел вызов. — Даже если придется идти против Твоей воли! Я не позволю Тебе ради того, чтобы защитить нас, рисковать одному, сражаясь со злейшим врагом!"

— Да будет так, — скользнув взглядом по лицам караванщиков, тот кивнул, решив, что будет лучше, если они пойдут вместе с ним, у него на глазах и под защитой, вместо того, чтобы броситься сломя голову вослед, не зная не только пути, но и даже куда он ведет.

Какое-то время Атен с сомнением смотрел на помощников. "И я с вами!" — первое, что пришло ему в голову и уже готово было сорваться с губ, но что-то заставило его остановиться, так и не произнеся ничего вслух.

Он качнул головой: нет, хозяин каравана, он не мог бросить своих людей перед лицом столь ужасной опасности. Он отвечал за них перед богами и господином Шамашем — в первую очередь…

— Ты должен остаться, — подтверждая его сомнения, проговорил бог солнца, — ради самого дорогого, что есть у тебя.

— Во имя души… Но я не жрец. И, потом… — он был готов пожертвовать и ей. Да всем на свете, лишь бы помочь богу солнца победить Губителя.

— Я говорю не о душе, — пристальный взгляд наполненных неземным светом глаз, был устремлен в самое сердце караванщика. Он подчинял себе, заставляя не просто слушать произносимые слова, но проникаться ими, вбирая их в себя, как земля оазиса влагу, — а о твоем ребенке.

Люди с трепетным удивлением смотрели на повелителя небес. Они были не в силах понять, хотя и слепо приняли все на веру. Почему? Почему бог считает дитя важнее всего в мире? Конечно, в ребенке — будущее рода, но по мере того, как земля все явственнее и явственнее приближалась к концу, люди все меньше думали и заботились об этом будущем. Или скоро это изменится? Неужели именно это имел в виду небожитель, говоря…

Шамаш не стал им ничего объяснять. У него не было времени. Главное, что понял хозяин каравана, которому, застывшему на месте, вдруг показалось, что небожитель взял его душу, положил себе на ладонь, укрыл другой, делясь теплом, защищая от бед и забот мира… Будто эта душа — яйцо неведомой птицы небесных стран, которому предстоит вылупиться, вырасти, и однажды, наконец, взлететь.

Не в силах произнести ни слова, он стоял, провожая взглядом уходивших.

— Атен, — к нему осторожно приблизилась Рани. В глазах женщины стояли слезы, стиснутые в кулаки руки были прижаты к груди, сдерживая сердечную боль. — Прости! — прошептала она, затем быстро обернулась ко всем, оказавшимся в этот миг рядом, — люди добрые, простите меня за все! Ох, да о чем же я прошу, ведь знаю же, что, ни на земле, ни под землей во веки вечные не будет моей душе прощения! — и она заплакала, не стесняясь своих слез. — Если бы не я, если бы…! - шептали, не умолкая ни на миг, ее губы.

— Ну что ты, что? — хозяин каравана подошел к ней, обнял.

— Это я во всем виновата! Если бы я лучше следила за сыном, ничего бы не произошло! — в отчаянии ломая руки, воскликнула та.

— Не мучай себя, — он ласково коснулся головы женщины, успокаивая. Устремленный на караванщицу взгляд был полон теплоты и заботы. — Все было предрешено. Я думал… Я надеялся, что судьбу можно изменить. Увы, это не так…

— Но…

— Мы все виноваты, — не понимая своих слов, словно те родились не в его голове, а пришли свыше, прошептал Вал. — И, в то же время, никто не виноват.

— Да, — вздохнув, кивнул Атен. — Шамаш предупреждал меня об опасности, угрожающей в этом городе не прошедшим испытание. И мне казалось, что я сделал все возможное, чтобы уберечь детей от беды. Однако…

— Все было предопределено… — сорвались с губ Рани полные безнадежности и отчаяния слова, а затем, разрыдавшись, женщина уткнуться в грудь караванщику.

— Он знал, что так будет, — подняв голову, хозяин каравана взглянул на мрачный, угрожающе холодный храм.

На миг над площадью нависла тишина, а затем ее разбил голос кого-то из горожан, который в страхе перед начавшей открываться ему правдой, громко вскричал:

— Губитель убьет всех нас!

— Шамаш не позволит Ему! — поспешили возразить караванщики.

— Но Губитель однажды уже победил бога солнца!

— Это был не честный бой, а предательский удар в спину…

— Хватит! — резко бросил хозяин каравана, спеша положить конец этому спору. — Мы должны верить! И да поможет Ему наша вера!

— Молиться, — зашептали все, — мы должны молиться! — те, кто стоял, вновь опустились на колени, сидевшие на земле сложили руки перед грудью, зашептав заклятые слова, наполненные силой оберегов…

…- Сюда, господин! — Бур открыл низенькую дверку, за которой царила полутьма и замер, пропуская спутников вперед.

Шамаш первым вступил внутрь, караванщики, держа руки на рукоятях мечей, вошли следом. И с протяжным надрывным скрипом двери закрылись, преграждая дорогу назад, оставляя лишь один путь — туда, где в сумраке бродило слепое эхо, окликая всех глухим хрипловатым голосом.

Было не видно ни зги. Во мраке не удавалось разглядеть и пальцев собственной руки, даже поднеся их к самому лицу.

По инерции сделав шаг вперед, Евсей споткнулся о невидимую во мраке ступеньку и…

— Прости, Шамаш, — проговорил он, врезавшись в спину стоявшего впереди бога солнца.

— Ничего, — тот повернулся, взял караванщика за руку. — Будь осторожен: дальше лестница, ведущая вниз.

— Нам не помещал бы свет, — буркнул Лис себе под нос. Сощурив глаза, он старательно вглядывался в темноту, но был не в силах разглядеть ничего за плотной черной стеной, сквозь которую приходилось пробираться, словно через туманную муть.

— Здесь есть факел, — рука горожанина уже нащупала его в крепежном пазу на стене. — Демоны, куда же подевался кремень? — его рука, обшарившая все вокруг, предательски дрогнула, не находя нужного.

— Обойдемся без него, — вокруг ладони Шамаша зажглось сияние, из указательного пальца вырвался огненный луч, который, едва коснувшись факела, воспламенил его ярким, чуть мерцавшим в трепещущем танце пламенем.

— Великие боги! — пробормотал юноша, пораженный и восхищенный.