Евгений Дубровин - Ласточка с дождем на крыльях

• Название: Ласточка с дождем на крыльях
• Автор: Евгений Дубровин
• Издательство: Центрально-Черноземное книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1989

---

«Жигуленка» все не было. Туча закрывала перевал, словно черная лохматая шапка, нахлобученная на вершину горы. Она зловеще выделялась среди залитого солнцем ландшафта.

«Если ее не будет еще пять минут, – подумал Красин, – надо возвращаться».

Сзади задышал, навис горячей глыбой, подавляя собой гору, ливень, остатки светлого неба, Игнат Гордеев.

– Красотища, а, Яр? Что там какая-то Швейцария! Ну ее к бесу! Пусть сами в ней швейцарятся.

– Я забыл в самолете папку с чертежами, – сказал Красин.

– Что?! – вытаращил глаза-маслины Гордеев. – Забыл чертежи! Да ты с ума сошел!

– В самолете… папку с чертежами, – машинально повторил Ярослав Петрович, вглядываясь в клубок черных змей над перевалом. – Надо срочно возвращаться.

– Зачем возвращаться? Мы скоро приедем, звякнем в аэропорт, и все будет тип-топ. Вай, вай, каким ты стал рассеянным, Яр. А вдруг кто в твои чертежи селедку завернул, а? Может, какой невежда в целый микрорайон иваси завернул?

– Надо возвращаться, – сказал Красин.

– Но как мы тут развернемся?

– Как-нибудь.

– Ты с ума сошел, Яр. Ты чокнутый! Мы все улетим в пропасть, и город останется беспризорным.

– Тогда я пойду пешком.

Красин зашагал к перевалу вдоль стоящих на обочине машин.

Несколько секунд Гордеев таращился на своего приятеля так, что казалось, влажные маслины выпадут из глазниц, потом он неожиданно легко рванул свое огромное тело вслед Ярославу Петровичу.

– Стой! Сначала меня убей!

И тут показался «Жигуленок».

Сияя зеленым влажным пламенем, машина промчалась мимо. Женщина сидела прямо, очень прямо и смотрела вперед на дорогу. Белое мокрое платье облепило ее фигуру. Видно, все-таки что-то в дороге случилось.

– Ух ты! – только и сказал Гордеев, мягко поворачивая свое тело вслед за машиной, словно это было не человеческое тело, а глыба железа, притягиваемая мощным магнитом. Столп города был выдающимся бабником.

Она не посмотрела на Красина, даже не покосилась. Она и не могла посмотреть. Разве она могла посмотреть, когда такая скользкая дорога? Конечно, не могла.

Впрочем, она могла посмотреть. Не такая уж скользкая была дорога.

3

Устроившись в гостинице – в холле почтительно ждали четверо сопровождающих, словно почетная стража, – Красин отправился на открытие плавательного бассейна, который спроектировал возглавляемый им институт. Специально для него были устроены показательные выступления юных пловцов и пловчих. Посматривая на директорскую ложу, где сидел знаменитый архитектор, спортсмены явно волновались. Одна юная пловчиха так разволновалась, что вместо того, чтобы прыгнуть с вышки вниз головой, прыгнула ногами. Красин попросил привести к нему в ложу расстроенную девушку и вложил в ее мокрые дрожащие, покрытые синими пупырышками руки свою книгу «Задачи современной архитектуры на данном этапе» с дарственной надписью. Книга была издана в этом году почти полумиллионным тиражом и нашла широкий отклик в печати.

На книге Ярослав Петрович начертал: «Милой Наташе, которая делает все наоборот. Так поступают только великие люди». Юная пловчиха вспыхнула от радости и сразу вся высохла. Остальные, которые прыгали вниз головой, смотрели на Наташу с завистью.

Красин думал, что она придет на открытие бассейна, но она не пришла. Впрочем, может быть, она и пришла, но разве можно было отыскать ее лицо среди сотен других лиц. Но все-таки, наверное, она не пришла, иначе он бы почувствовал ее присутствие, он обладал такой способностью – ощущать людей на расстоянии.

Конечно, не пришла – кто бы отпустил ее с работы; это надо отпрашиваться, придумывать какой-то предлог, звонить и врать мужу, а потом могло оказаться так, что они с мужем столкнутся на открытии плавательного бассейна, хотя этого, конечно, никак не могло оказаться, чтобы они столкнулись на открытии плавательного бассейна.

В гостиницу Ярослав Петрович вернулся поздно вечером, почти ночью. Привез его Гордеев. Весь день Игнат таскал друга по каким-то мероприятиям; Красин, у которого еще не исчез из головы шум самолета и который все время думал, как бы незаметно оторваться от всех и позвонить Зое, вместо этого автоматически пожимал руки, улыбался, произносил речи об успехах нашей архитектуры.

Ближе к вечеру характер встречи стал носить менее официальный характер, незаметно встречи трансформировались в банкеты, полуофициальные посещения каких-то выставок, вернисажей, осмотр винного завода, и в заключение они очутились на чьей-то свадьбе. Тонкий белобрысый жених и пышная невеста с длинной черной косой, разинув рты, слушали Ярослава Петровича, на которого вдруг нашло вдохновение и он разразился сорокаминутной речью об истории архитектуры, начиная с пещерного периода, кончая нашим столетием, в частности великим архитектором Корбюзье и его последователями.

Игнат постоянно был рядом, пытался всячески сделать так, чтобы Красину было приятно и непринужденно. Вообще-то он неплохой парень, почти друг, но все-таки за этой дружбой таится коварный расчет: вот я дружу с великим архитектором, вот я какой. Я хороший, сильный, через друга у меня большие связи в столице.

И пригласил он Ярослава Петровича не зря. Наверно, будет что-то клянчить. Наверняка будет клянчить. И при том существенное. Эта хитрая лиса произведет клянченье врасплох, когда Красин и думать забудет о делах, расслабится, у него будет хорошее настроение, жизнь в данный момент покажется ему счастливой и бесконечной, а сам он себе – действительно великим архитектором; вот тогда-то Игнат подсунется со своей просьбой, и отказать ему будет просто невозможно. И невозможно вдвойне, ибо Гордеев – стреляный воробей и если, допустим, речь пойдет о возведении нового микрорайона, то проектировать этот новый микрорайон попросят его, Красина, институт. Со всеми вытекающими отсюда моральными и материальными последствиями.

Вернувшись в гостиницу, Красин первым делом схватился за телефон. Был второй час ночи. Некоторое время Ярослав Петрович колебался – звонить или не звонить, но потом все-таки решился позвонить. Ведь она наверняка ждала его звонка. Она просто не могла не ждать его звонка. Она, наверно, не отходила от телефона весь день. А он, свинья, не позвонил. Нет, он не свинья, он просто не мог позвонить. Его все время окружала толпа. А впрочем, он все равно мог позвонить. Что-нибудь придумать. Всегда можно что-нибудь придумать. Он просто боялся подставить ее под удар.

Хотя… если уж быть честным… Ему было хорошо, когда он забывал про нее. В такие времена жилось спокойнее.

…С Зоей он познакомился два года назад, здесь же. Был какой-то праздник. Что-то открывали или закладывали первый камень – он уже плохо помнил, – за свою сорокапятилетнюю жизнь Ярослав Петрович присутствовал на открытии стольких объектов и закладке стольких первых камней, что, если соединить все это вместе, то из зданий получился бы огромный город, а из первых камней можно было бы вымостить дорогу на Луну, тем более, что многие первые камни остались последними и их можно безболезненно извлечь назад для строительства земных дорог.

По случаю торжества горисполком дал грандиозный, на несколько сот человек банкет а ля-фуршет в огромном ресторане. Красин всегда скучал на грандиозных банкетах. Все куда-то бегут со страшно озабоченными лицами, словно делают какое-то очень важное дело; кто-то лезет с умными разговорами; кто-то пытается изображать рубаху-парня, хотя не имеет ни малейшего представления, что такое рубаха-парень, молодые девушки стараются быть взрослее и содержательнее; женщины в возрасте – легкомысленнее, по крайней мере сбросить лет десять.

Ночь стояла душная. Банкетные залы напоминали предбанники.

Красин вышел на балкон. Балкон представлял собой длинный, в десять метров сад из экзотических деревьев и цветов. Он был пуст, только в самом конце светился огонек сигареты.

Ярослав Петрович и сам не знал, зачем он пошел на этот «огонек». Может быть, его привлекла необычность обстановки: темная зелень и на фоне медленно движется огонек… вверх-вниз, вверх-вниз, словно яркий светлячок ткет черное полотно. Почему-то он сразу понял, что это курит женщина. Красин не мог объяснить, почему он так решил, может быть, мужчина дольше затягивается? Или не опускает так низко сигарету? Или движения его резче и увереннее?

Это действительно оказалась женщина. Она была маленькая, тоненькая, черноволосая, и ее фигура почти затерялась в листьях большой пальмы в кадке.

– У вас закурить не найдется? – спросил Красин, лишь бы что-нибудь спросить. Он никогда не курил. Просто ему было очень одиноко на этом шумном банкете.

– Да.

Голос у нее оказался низким, чуть хрипловатым, очевидно, она много курила. Впрочем, может быть, она простудилась – днем иногда, особенно в полдень, в этих местах с гор, где лежит вечный лед, дует холодный ветер.