Александр Громов - Погоня за хвостом

• Название: Погоня за хвостом
• Автор: Александр Громов
• Жанр: Научная Фантастика

Горстка людей осталась от человечества, но и ей грозит смертельная опасность...

---

Но где они, былые времена, спросил себя Бранд. Где прежнее человечество - гордое, сильное и беззаботное? Кто хотя бы теоретически может противодействовать высадке?

Другая колония мирмикантропов? Ворон ворону глаз не выклюет. Люди? Если они и уцелели где-то, то отбиваться им нечем, и мирмикантропы это знают.

Мыслей хватило на секунду. А в следующую секунду Бранд перестал думать и о размерах, и о классе чужака.

От корабля отделялись точки. Увеличив масштаб изображения, Бранд присвистнул от удивления: точки не были ни шлюпками, ни десантными капсулами. Человеческие фигуры… Или, во всяком случае, очень похожие на человеческие.

Горохом высыпавшись в космос, они разделились на две стаи;

первая начала очень быстро отставать от корабля, вторая некоторое время шла вровень с ним, затем потянулась вбок. По-видимому, чужаки предпочитали обходиться без шлюпок.

– Это что-то новенькое, - сказал вслух Бранд.

Он вызвал Цитадель. На этот, раз отозвался Ираклий:

– Что нового?

– У меня сыплются, - доложил Бранд. - Прямо в скафандрах сыплются. Часть пошла на восток, так что предупреди Ружицких и Леклерков. Ко мне тоже гости.

– Понял.

– Что у Стефанидесов?

– Молчат. Передали, что наблюдали высадку километрах в десяти от них, и замолчали. Правильно сделали. - Ираклий вздохнул. - Ты был прав, это мирмикантропы.

– Будто и так не ясно. Что Цитадель?

– Думаю, пока не обнаружена.

– И то ладно. До связи.

Бранд дал отбой. Теперь оставалось только ждать.

4.

– Мама, я хочу гулять!

Четырехлетний Марио, сын Бьянки и Луиджи Борелли, раскапризничался не на шутку. Упершись лбом в материнское бедро, карапуз колотил кулачками, хныкал и пронзительно кричал:

– Гулять! Хочу гулять!..

– Уймите своего ребенка, - поморщившись, бросил Стах. Детский крик не мог вырваться наружу, но действовал людям на нервы. В центральном зале собралось почти все население Цитадели - более восьмидесяти человек обоего пола и всех возрастов, от грудных младенцев до дряхлых старцев.

– Мама, гулять!

Мать только беспомощно разводила руками. Отец шагнул к Марио, подхватил под мышки, подбросил, поймал.

– Оп! Оп! Давай полетаем?

– Пусти! Гулять!

– Гуляй тут, сынок, - сказал Луиджи. - Вон сколько места.

– Не хочу тут, не хочу! Хочу на улицу!

Он никогда не видел настоящей улицы, да и его молодые родители тоже, разве что в видеозаписи. Для него улица была каменистой полупустыней в ста метрах над сводом центрального зала Цитадели. Туда надо было подниматься на лифте.

– На улицу нельзя, сынок. Никак нельзя.

– Можно! Можно! Можно!

– Уймите ребенка, - резче бросил Стах.

– Ы-ы-ы… гуля-а-а-ать!!! А-а-а…

Скорчив гримасу, Стах размотал хлыст. Свист и громкий хлопок воздуха перед носом малыша заставили того поперхнуться ревом. От стен зала отразилось эхо.

– Ну зачем так, зачем! - с болью вскрикнула Бьянка, защищая сына руками.

Стах отвернулся, не ответив. Смотал хлыст. Все-таки даже в Цитадели родители из рук вон плохо воспитывают детей, и телесные наказания - не панацея. Остается разве что сечь родителей за безответственность, а точнее, за неразумный выбор приоритетов при воспитании молодняка. Да, сечь… И родителей, и детей, причем прилюдно. Ну и что с того, что ребенок может стать заикой? Психологическая травма, видите ли. Велика важность! Лучше всю жизнь заикаться, чем наглухо молчать по причине безвременной смерти. И этот себялюбивый шкет Марио со временем непременно отведает свою порцию хлыста - что-то непохоже, чтобы на него подействовал пример других секомых. В четыре года уже пора быть умнее. Дай срок - выдрессируем, если на этот раз все обойдется…

Если случится чудо.

Ираклий повернул лысый череп в сторону мамаши с испуганным чадом, посмотрел вроде бы с сочувствием. Потом повернулся к Стаху и тоже посмотрел на него с сочувствием. Мало кто понимает, как тяжко отвечать за все нюансы маскировки Цитадели и каково быть ненавидимым почти всеми, а вот старый мудрый Ираклий понимает, потому что в свое время сам сек безответственных разгильдяев…

Провалился бы он со своим пониманием!

На большой экран, повешенный на стене так, чтобы всем было видно, проецировалась местность километрах в восьмидесяти к северу от Цитадели. С десяток мирмикантропов суетились там, что-то вынюхивая в карстовых воронках. В общем-то, это было логично: чужаки уже знали, что на планете есть люди, причем недостаточно многочисленные для того, чтобы имело смысл стерилизовать планету по полной программе. Вероятно, с их точки зрения, надо было всего лишь произвести небольшую подчистку - разумеется, разведав прежде убежища людей. Неудивительно, что их привлекла зона карстовых пещер - чем не естественное укрытие?

Именно поэтому тридцать лет назад люди выстроили Цитадель на дальней периферии обширной карстовой зоны, оградив ее завалами от лабиринта пещер. И то, что мирмикантропы пока еще не нашли Цитадель, говорило в пользу правильности принятого решения.

Полчаса назад пришло последнее сообщение от Стефанидесов - Иоаннис сказал скороговоркой, что вынужден перейти к активной обороне, и попрощался. Мало кто сомневался в том, что Стефанидесов уже нет в живых.

Обнаружен - погиб. Это аксиома. Может быть, если ты герой и решил драться до конца, ты сумеешь уложить нескольких мирмикантропов, прежде чем потолок твоей подземной норы, расплавленный термобомбой, польется тебе на голову, и все равно твоя смерть будет напрасной. Если тебе очень повезет, ты возьмешь десяток их жизней за одну свою - обмен исключительно невыгодный. Если так менять, то к тому моменту, когда на планете не останется ни одного живого человека, кружащая над планетой рукотворная громадина все еще будет набита мирмикантропами, как огурец семечками. В масштабах всей Вселенной и того хуже: один человек за миллиард мирмикантропов - все еще непозволительно высокая цена.

Но когда это людям удавалось принудить врага к подобному обмену? Разве его солдаты, сохранившие внешнее человекоподобие, утратили инстинкт самосохранения?

Ничего подобного. Хотя долг перед видом, - если слово «долг» может обозначать генетическую программу - всегда оставался на первом месте, мирмикантропы ведали и страх, и боль. Безумный риск существовал не для них. Расчетный риск и расчетливая жертвенность - иное дело.

И Ираклий, и Стах знали, что будет дальше: пользуясь антигравами, мирмикантропы быстро прочешут оба материка, Большой и Малый, и все четыре архипелага, не пропуская ни одного клочка суши, ни одного подозрительного холмика, планомерно и без суеты выявляя и уничтожая убежища людей. По-видимому, они уже сделали вывод: больших проблем с этой планетой не будет. Нужно лишь подчистить немного, словно перебить тараканов в новой квартире, - и можно вселяться. А планета хороша: годится даже для таких неприспособленных существ, как люди; для мирмикантропов же просто рай! Еще один дом, еще один очаг бурно растущей молодой цивилизации. Мирмикантропам нужно много планет. Им нужно все.

– Что они там делают? - спросил Стах, не отрывая взгляд от экрана, и этот вопрос был единственным членораздельным звуком в тишине зала, наполненной лишь дыханием, сопением и изредка кашлем людей. Даже дети, осознав тревогу взрослых, перестали хныкать. Стаху казалось, что и дышать-то люди стараются потише. На кашляющих и сморкающихся смотрели с осуждением - хотя какая разница? Хоть ори во весь голос, хоть включи сирену, хоть взрывай тут петарды - наверх не долетит ни звука. Если уж враги найдут Цитадель, то никак не по кашлю.

– Тебе лучше знать, что они делают, - ответил Ираклий.

– Похоже, закладывают бомбу. Или…

– Что «или»?

– Или бомбы.

Ничего не ответив, Ираклий внутренне согласился. Почему бы нет. Логика мирмикантропов, иногда кажущаяся непостижимой, на самом деле предельно проста; по правде говоря, она кажется непостижимой только хитрецам, всегда подозревающим подвох там, где его нет. К сожалению, в свое время такие хитрецы сидели в штабах и успешно одурачивали сами себя, анализируя предполагаемые намерения противника и не будучи в силах найти не самое коварное - куда там, - а самое простое решение. Проще, еще проще! Все еще сложно? Тогда выбрось этот вариант из головы - мирмикантропы наверняка поступят иначе. Как? Думай. Ищи. Ломай голову. Но будь уверен: они найдут выход настолько простой, что он, возможно, будет граничить с гениальностью, как уже не раз бывало. Людей, ошибающихся в намерениях мирмикантропов, всегда подводил избыток фантазии.

Но сейчас можно было не сомневаться: после беглой разведки враг первым делом избавится от запутанного лабиринта пещер, где так легко укрыться людям. Первые годы жизни на этой планете там была пра-Цитадель, и уж следы-то пребывания людей они там, конечно, нашли. Дальнейшее - очевидно.

Через пятнадцать минут экран показал мирмикантропа крупным планом. Легкий десантный скафандр с антигравом у пояса и компактным движком в ранце, по-видимому, нисколько не стеснял движений. Оружие - плазменник неизвестной конструкции, но все-таки именно плазменник. Детектор живой массы - маленький, на запястье, можно принять за часы, если не знать, что мирмикантропам часы ни к чему: у них идеальное чувство времени. Удалось рассмотреть и лицо - на вид вполне человеческое, даже красивое своеобразной холодной красотой, разве что преувеличенно спокойное. Старики, встречавшиеся с мирмикантропами в бою, знали и рассказывали молодым: чтобы заставить мирмикантропа выразить на своем лице хоть что-то, нужно как минимум оторвать ему руку или ногу. При всей чувствительности рецепторов, у мирмикантропов, как ни странно, потрясающе низкая чувствительность к боли. Любой из них, не пикнув, перенес бы без наркоза операцию аппендицита.