Дж. Грегори Киз - ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ РАСЧЕТ: СУДЬБА БЕСТЕРА

• Название: ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ РАСЧЕТ: СУДЬБА БЕСТЕРА
• Автор: Дж. Грегори Киз
• Жанр: Космическая фантастика

---

Деррик улыбнулся на его мину.

– Еще немного, и привыкнете. Надолго вы остаетесь?

– Несколько дней.

– И куда дальше?

– Я вообще-то не уверен. Сымпрвизирую.

– Ну, это и есть жизнь, – он поднял бокал. – Увидеть вселенную!

Бестер поднял свой бокал. Они чокнулись и выпили.

До самой ночи Деррик и Бестер беседовали о местах, где они побывали, и вещах, которые они видели. У Бестера было больше историй, конечно, и Деррик слушал разиня рот. Бестер покупал юноше выпивку, однако сам пил свое, так что, когда через какое-то время заведение закрылось, Деррик был более чем слегка подшофе. Они вышли вместе, под предлогом поисков места, которое было бы еще открыто.

Снаружи Деррик остановился, слегка пошатываясь и глядя на звезды.

– Ни единого знакомого с-звездия, – промямлил он. – Эт-я и люблю. Как и вы, ха? Я думаю, мы одного поля ягоды.

– На самом деле, – сказал Бестер, – я не возражал бы повидать Большую Медведицу. Давненько я ее не видел.

Казалось, Деррик не обратил внимания на замечание. Они продолжали прогулку по району доков.

– В-знаете, – сказал Деррик, – должен сказать, вы кажетесь мне дико знакомым. Типа мы раньше встречались. Как это называется? "Дежа-Вы"? – Он хихикнул над собственной шуткой.

– Нет, это просто означает, что ты видел мой портрет. В действительности я – Альфред Бестер, знаменитый военный преступник.

Деррик рассмеялся на это, затем посерьезнел.

– Это не смешно, если честно. Бестер – худший из худших, все дурное из старого Пси-Корпуса… – вдруг он запнулся и расширил глаза, повернувшись, взглянуть на Бестера.

– О, блин! Это впрямь ты!

Бестер сокрушенно кивнул и "ударил" жестко и быстро, пробивая ослабленную опьянением защиту молодого человека, как если бы ее не было вовсе. Деррик вырубился, и Бестер оттащил его безвольное тело на ближайшую скамейку. Гуляющая примерно в тридцати шагах от них пара приостановилась.

– Он в порядке?

– С ним все будет хорошо. Он перебрал.

– Вы можете о нем позаботиться?

Бестер улыбнулся.

– Такова моя планида. Всю жизнь был нянькой. Однако спасибо за вашу заботу.

Пара пошла прочь, по-видимому, удовлетворившись ответом.

Когда они ушли, Бестер принялся за работу, вырезая куски памяти Деррика, содержавшие воспоминания о нем. Но он не стер их. Вместо этого он их замуровал, похоронил. Со временем воспоминания вернутся – сначала лицо Бестера, затем их беседа. И там-то, так осторожно, как мог – словно укладывая птичье яйцо на груду стеклянных осколков, он поместил сведения о конечной точке своего путешествия. Когда он убедился, что все получилось как следует, он вызвал такси и доставил Деррика в его отель.

Через неделю или около того Деррик вспомнит, что был атакован, и, как добросовестный служака, просканирует себя, так что его бравый новый Корпус сможет узнать все факты. Узнают же они, помимо всего прочего, следующее – Бестер отправился прочь из Земного сектора: наконец-то припекло. Ему было забавно думать об охотниках, уверенных, что в своем преклонном возрасте Бестер наконец-то совершил ошибку.

Довольный собой, он вернулся в дом Софи. Он все еще умел найти выход из любой ситуации. И теперь он был уверен – он справится. Опасно это или нет, он возвращается домой.

Глава 2

– О, Париж весной, – сказал Бестер, обращаясь к таксисту. Он старался, чтобы это прозвучало цинично и, возможно, у него получилось, но, к своему собственному удивлению, его чувства были иными. Это было прелестно – зеленая аллея вдоль Елисейских полей, цветение и золотой солнечный свет, небо, такое особенно синее, какое не может существовать где-либо еще на Земле и тем более на любой другой планете.

Но что делало Землю домом – это запах. На космических кораблях и станциях, как ни старались воспроизвести планетарные атмосферы, всегда пахло, как внутри консервной банки. Каждая планета имела собственный индивидуальный комплекс запахов – разнообразных специфических газов, смешанных в различных пропорциях.

Обоняние – наиболее природное и наименее рассудочное из чувств, пробуждающее более древние, чем человеческая раса, инстинкты властно, как это делают воспоминания детства. Мимолетный аромат мог воскресить к жизни любое похороненное под грузом лет воспоминание более ярко, нежели любое иное из чувств.

Да, Париж пахнет как Земля, а она – как Париж. Внезапно он снова стал пятнадцатилетним мальчишкой – видящим, ощущающим, чувствующим город через призму чувств изумления и восхищения мальчика, каким он был так давно.

Это ощущалось почти как счастье.

Таксист, однако, не проникся подобными сентиментами. Он уловил первоначальное намерение Бестера.

– А, да, весной. Когда несметные стаи придурочных птах обрушиваются на город со своими камерами и своим "как-пройти-туда-то" и своим "je-ne-comprends-pas" ("я не понимаю" (фр.) – Прим. ред.). Мое любимое время года, будьте уверены.

– Я думал, это прибыльное время года.

– Да-да. Я зашибаю денежки. Но когда мне их тратить? Когда мне наслаждаться ими? В унылые месяцы, когда сюда никто не хочет приезжать? Когда стану достаточно стар и уйду на пенсию?

– Да, вижу, вы вытянули в жизни незавидный жребий, – сказал Бестер. – Но, в конце концов, у вас есть готовая публика, чтобы изливать на нее свои страхи, когда вам это заблагорассудится.

– Обижаетесь на мое мнение? Месье, это легко поправить. Я могу высадить вас прямо здесь, у тротуара.

– Да, почему бы вам этого не сделать.

На секунду у водителя отвисла челюсть.

– Месье? Мы еще очень далеко от вашего отеля.

– Я знаю город – достаточно, чтобы понять, что вы везете меня каким-то кружным путем. Предпочитаю идти пешком.

– Ну ладно.

Они были всего в квартале или около того от площади Согласия. Бестер расплатился с водителем своей поддельной кредиткой и вышел. Водитель отъехал, громогласно сетуя на чокнутых туристов.

Бестер сделал глубокий вдох. У него на плече была только небольшая сумка с поддельными документами и портативным компьютером. Его единственный костюм состоял из черного кожаного пиджака, черных габардиновых брюк и желтовато-коричневой рубашки.

Он чувствовал себя – свободным.

Он пошел назад по Елисейским полям в сторону Триумфальной Арки. Он зарезервировал место в отеле, но внезапно его перестало особенно волновать, придет он туда или нет. Было утро, и целый день простирался перед ним.

Это было чувство, которому он еще не предавался никогда, лучшее из всех. Он нашел скамейку, слегка затененную деревьями, сел, затем закрыл глаза.

И ощутил "образ" города. Мальчишкой он сделал в Париже важное открытие. Каждый город, обнаружил он, имеет свой собственный пси-отпечаток, комбинацию мыслей, разговоров и поступков всех его граждан, образующих нечто отличительное и обобщенное, как букет доброго вина.

Он осознавал это. Между прочим, действительно – сколько людей, живущих в городе сегодня, были уже тут, когда ему было пятнадцать? Немногие. А город оставался прежним, словно он был человеческим телом, сохраняющим целостность и полноценность, даже несмотря на то, что клетки, составлявшие его годом ранее, по большей части отмерли.

О, он несколько изменился, образ Парижа. Стал каким-то необъяснимо еще более наполненным жизнью, чем тогда. Более юным.

Он снова пошел и смутно услышал чье-то насвистывание. Он сделал шагов пятнадцать, прежде чем осознал, что насвистывает он сам.

"Так, это заходит слишком далеко, – подумал он. – Если хочу уцелеть, мне нельзя терять ощущение реальности."

И тем не менее спустя несколько минут он снова засвистел.

Он задержался у бистро и купил один из десертов – род оладьев, наполненных ореховой пастой. Он чувствовал себя почти настоящим туристом, но это его не беспокоило. Увенчав лакомство чашкой эспрессо, он продолжил свой путь.

Подолы были коротки – заметил он – и весьма. Он, как ему казалось, где-то читал, что подобная тенденция наблюдается после войн и кризисов, а за последнее время человечество определенно хлебнуло и того, и другого с избытком. Наряды в основном стали ярче, более цветастыми, чем ему запомнилось. Стереотипный парижский берет, диковинка во времена его последнего пребывания, мелькал повсеместно, хотя он подозревал, что щеголявшие в нем были скорее всего туристами, либо продвигали торговлю сувенирами.

Он скептически относился и к налету старины – он создавался тоже для туристов, и только. О, с точки зрения технологий Земля в целом, а Париж в особенности, были весьма консервативны. Но Париж действительно казался сделавшим шаг назад во времени с той поры, как он посетил его в последний раз. Нужно было приглядеться, чтобы увидеть то, что старались скрыть, – телефоны и персональные компьютеры были наглухо вшиты в вороты рубашек, электронные дисплеи в витринах магазинов "притворялись" сменными картонными вывесками, полицейские аэрокары выглядели как наземные автомобили – до тех пор пока они, чуть ли не виновато, не взлетали в небеса.