Фрэнк Герберт - Белая чума

• Название: Белая чума
• Автор: Фрэнк Герберт
• Издательство: Сигма-пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-85949-052-6

Жажда власти, стремление попасть во Власть есть в каждом человеке. Желание диктовать другим, как себя вести, делит общество на Правителей и Подданных. Все формы правления во все времена приводили к социальной интеграции. Словно в глубинах нашего сознания сидит ужасная пластичная матрица, готовая воссоздавать себя по примитивным образцам.

Главный герой романа, молекулярный биолог, семью которого зверски убили, конструирует и создает новую и очень заразную язву, которая убивает избирательно.

---

– Разумно, – согласился Стоунер.

– Мы полагаем, что связи в этой структуре похожи скорее на непромокаемый плащ, – сказал Бекетт. – Сначала одна группа связей, а затем вторая, перекрывающая группа.

– Что убивает эту чуму? – спросил Стоунер. – Кроме огня, разумеется.

– Сильная концентрация озона, по-видимому, ингибирует ее. Однако рост ее имеет взрывной характер, как у мужчин, так и у женщин. Сказать, что она биологически активна – это недооценить положение дел.

Стоунер потянул себя за нижнюю губу.

– Какие необходимые вещества она блокирует?

– Мы думаем, что, среди прочих, вазопрессин.

– Это существенно для жизни, да?

Бекетт кивнул.

– Это правда, что чума убивает гермафродитов? – Стоунер произнес слово «гермафродит» так, как будто это была особенно грязная вещь.

– Да, настоящих гермафродитов, – подтвердил Бекетт. – Это наводит на определенные мысли, не так ли?

– Я думал, что получающееся в результате общество может состоять из ярко выраженных мужских и женских особей, а гермафродиты большей частью вымрут. – Он прокашлялся. – Все это очень интересно, но я не услышал ничего действительно нового, ничего, указывающего на яркий прорыв.

– Мы все еще собираем данные, – сказал Бекетт. – Например, мы проводим параллельную линию исследований некоторых симптомов чумы, аналогичных симптомам при нейропении.

– Нейро… что? – переспросил Стоунер.

Викомб-Финч пристально посмотрел на Бекетта. Это было что-то новое!

– Нейропения, – сказал Бекетт, замечая, что веки Стоунера опустились в раздумье. – Нейрофилы – это гранулярные лейкоциты с ядром, имеющим от трех до пяти углублений, связанных с хроматином. Цитоплазма нейрофилов содержит очень мелкие гранулы. Они являются частью первой линии защиты тела от бактериального вторжения. Эта болезнь может иметь генетическое происхождение.

«Для Стоуни он слишком вдается в технические детали», – подумал Викомб-Финч, однако эта новость была захватывающей. Он сказал:

– Ты получил эти данные из вскрытия Фосс?

Бекетт некоторое время молчал, глядя вниз на лежащие перед ним бумаги, но не видя их. Затем он продолжил:

– Ариена дала нам перед смертью огромный объем сведений.

– Это была доктор Ариена Фосс, которая работала с Биллом и остальными, пока ее не убила чума, – объяснил Стоунеру Викомб-Финч.

Стоунер кивнул, отметив болезненное выражение лица Бекетта.

– Перед тем, как умереть, она дала нам собственную внутреннюю картину симптомов, – сказал Бекетт. – Эта чума убивает поражением нервной системы и блокадой энзимов. Происходит общая деградация функций и конечный провал в бессознательное состояние, после чего быстро следует смерть.

– Я видел, как умирают жертвы чумы, – сказал Стоунер. Его голос стал хрипловатым.

– Процесс болезни не длится достаточно долго, – сказал Бекетт, – для того, чтобы проявилось много симптомов. Мы вынуждены были догадываться только по начальной стадии, а Ариена дала нам отлично составленную их картину.

Стоунер нервно сказал:

– Очень интересно.

Викомб-Финч глубоко затянулся трубкой и указал черенком на Стоунера.

– Не забывай, Стоуни, что чума была настроена на специфический эффект – убивать только женщин, причем быстро, чтобы сделать невозможным оказание медицинской помощи.

Тон голоса Стоунера был сух:

– Я имею представление об избирательности болезни.

– Замечательное достижение, – сказал Викомб-Финч.

– Если мы можем на минуту прервать этот митинг Общества Поклонников Безумца, – сказал Стоунер, – то я должен сообщить вам, что моя неосведомленность пока не была нарушена.

– Мы имеем дело с замечательным кодом, – сказал Бекетт. – Он эквивалентен очень сложной комбинации крайне искусно задуманного сейфа. О'Нейл нашел ее, поэтому мы знаем, что это можно сделать.

– Оказывается, вы потратили все это время для того, чтобы рассказать мне: вы стоите перед крайне трудной проблемой, – сказал Стоунер. – Никто этого не оспаривает. Наш вопрос звучит следующим образом: насколько близко вы подошли к решению?

– Может быть, ближе, чем многие подозревают, – сказал Бекетт.

Викомб-Финч резко выпрямился.

Бекетт посмотрел в зал, где сидел Хапп, мирно поблескивая толстыми стеклами очков и слегка выдвинув свое кресло вперед соседних, в которых сидели Данзас и Лепиков. Все трое внимательно наблюдали за Бекеттом, а при последней реплике на нем сконцентрировалось и внимание всего персонала.

«Этот совершенно дикий телефонный звонок Хаппу от Броудера», – думал Бекетт. Он представлял себе молодого человека в изоляционной камере с его беременной дамой – и неожиданно эта идея! Как она пришла ему в голову? И точная, и неточная – но какое озарение она вызвала!

Викомб-Финч одарил Бекетта сдержанным взглядом.

Стоунер нагнулся вперед:

– Ближе, чем мы подозреваем?

– О'Нейл продемонстрировал несколько вещей, – сказал Бекетт. – Клетка не является неизменной. Он показал, что химические фрагменты клетки можно перенастроить, переделать с тем, чтобы они выполняли совершенно необычные действия. Живая организация клетки, эта система, задающая ее операции, была разрешена! Мы больше не можем сомневаться в том, что это возможно. Важно и то, что мы теперь знаем, что генетически направляемые изменения функций клетки не останавливаются с наступлением зрелости. Случай с нейропенией убеждает нас в том, что можно приобрести новую генетическую болезнь и во взрослом возрасте.

Стоунер моргнул.

Викомб-Финч продолжал молча пристально глядеть на Бекетта. Неужели это то, что американцы называют «подсыпать снежку»?

– Когда некоторые из тысячи тысяч химических процессов, происходящих одновременно в каждой из наших живых клеток, блокируются, замедляются или как-либо прекращаются, развитие организма определенным образом изменяется, – сказал Бекетт. – О'Нейл продемонстрировал, что это правильно как для процесса развития сложных, высших организмов, так и для простейших форм. Могут быть получены огромные изменения. И он показал, что система допускает тонкую настройку.

– Правильно! – сказал кто-то в зале.

Викомб-Финч вынул трубку изо рта, поняв неожиданно, куда клонит Бекетт. Это обратимый процесс! Когда это было сказано, оно стало очевидным. Имеет ли Стоунер хоть малейшее понятие о том, что он только что слышал?

– Меня ввели в курс дела доктора медицины из Министерства Внутренних дел, – сказал Стоунер. Его голос звучал раздраженно, а в глазах снова появилось ледяное выражение. – Это как погоня за бумажками на ветру, где нельзя пропустить ни одного клочка.

«Стоунер не понял последствий», – подумал Викомб-Финч. Все это проскочило у него мимо ушей.

– Вы дали нам понять, что близки к концу этой погони, – сказал Стоунер.

– Так мне и передать премьер-министру? Он спросит меня: насколько близки?

– Мы пока не можем сказать, – ответил Бекетт. – Но мы теперь видим дорожку намного яснее. То, что разработал О'Нейл, – это вирусный штамм, который переносит информацию донорской ДНК в живую человеческую клетку посредством зараженного бактериального агента.

– Та спирохета, о которой объявили канадцы, – сказал Стоунер. – Это та самая болезнь?

– Я полагаю, что нет. Мы думаем, что они видели какой-то остаточный продукт распада О'Нейловской чумы. Может быть, мутацию.

– Запертую в клетке, – пробормотал Стоунер.

– Как перекрещивающиеся ленты на майском шесте, – сказал Бекетт.

– Майский шест! – сказал Стоунер. Он кивнул явно понравившейся концепции. Это произведет впечатление на Министерство Внутренних дел.

– Несомненно, есть генетическая серия, которая определяет, что зародыш будет женского пола, – сказал Бекетт. – Чума встраивается в эти, ориентированные на пол структуры и остается в них достаточно долго для создания общего хаоса.

– Забирает старый мяч и уносит его с поля, – сказал Стоунер.

«Я забыл, что он старый футбольный болельщик», – подумал Викомб-Финч.

– Хорошо сказано, – сказал он вслух.

В голосе Бекетта слышалось удивление.

– Блок, однажды сформированный, остается заметно сильным. Он должен быть связан с более мощными химическими связями. О'Нейл идентифицировал повторяющиеся вторичные ДНК-процессы в таких подробных деталях, что имел возможность найти и выбрать из них.

– Вы действительно думаете, что наступаете ему на пятки? – спросил Стоунер.

– Я говорю то, во что верю, – сказал Бекетт и увидел, как Хапп в другом конце комнаты согласно кивнул.

Твердо сжав зубы на черенке трубки, которая уже потухла, Викомб-Финч старался выглядеть глубокомысленно и страстно желал чувствовать себя так же уверенно, как и Бекетт.

Стоунер взглянул на директора, и в его взгляде появилось подозрение.

– Что ты на это все скажешь, Уай?