Михаил Чулаки - Большой футбол Господень

• Название: Большой футбол Господень
• Автор: Михаил Чулаки
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современная проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01490-6

В новом романе популярного петербургского прозаика открывается взгляд на земную жизнь сверху – с точки зрения Господствующего Божества. В то же время на Земле «религиозный вундеркинд» старшеклассник Денис выступает со своим учением, становясь во главе Храма Божественных Супругов. В модную секту с разных сторон стекаются люди, пережившие горести в жизни, – девушка, искавшая в Чечне пропавшего жениха, мать убитого ребенка, бизнесмен, опасающийся мести… Автор пишет о вещах серьезных (о поразившем общество духовном застое, рождающем религиозное легковерие, о возникновении массовых психозов, о способах манипулирования общественным мнением), но делает это легко, иронично, проявляя талант бытописателя и тонкого психолога, мастерство плетения хитроумной интриги.

---

А по-настоящему Галочка влюблена в Рема, который катает пару с этой задавакой Весниной. Но Рем на Галочку не смотрит, и если бы увидел её около катка с Денисом, совсем бы не приревновал. Но все равно Галочка назначает Денису встречать её обязательно у самого бокового входа, через который проходят все настоящие спортсмены, а не зрители: вдруг Рем когда-нибудь заревнует?!

* * *

В том, чтобы учить и вразумлять людей, Оно не видело для Себя никакого интереса – все равно что Своей волей крутить фигуристов или, например, направлять подачи в теннисе: чтобы уложить точно в линию неотразимый эйс. Божеству-то ничего не стоит, а что ничего не стоит, то и неинтересно. Интересно было наблюдать, на что способны сами земные существа, смогут ли обезьяны постепенно поумнеть и переродиться настолько, чтобы создавать орудия, строить дома, переговариваться словами, а затем наконец и измерять расстояния между звёздами и планетами?

Как чисто человеческие заслуги – они довольно-таки любопытны и даже заслуживают уважения. А вкладывать готовый разум в подвернувшееся под руку животное – никакого в этом для Него ни интереса, ни удовольствия. Интересно смотреть, как малые существа выкручиваются сами.

* * *

Но пока Рем оставался далеко, а Денис – близко, Галочка понемножку прельщала Дениса. Инстинктивно. Просто она не может – не прельщать, как роза не может не источать аромат.

Такое уж установлено двуполюсное устройство мира. Двуполое.

– А некоторые элементы – ты даже не представляешь! Такие жуткие, что самой бы мне никогда не научиться. Это Бог меня вразумляет, не иначе. Прямо ноги вразумляет, ну всё тело то есть, – с удовольствием уточнила Галочка, понимая, что упоминание о всем её теле приводит мальчишек в полный отпад.

– Надо только Бога слушаться и Бога любить. Я вот завтра обязательно недокручу, только оттого что слушала твои глупости! Или пойдем поставим по свечке, тогда Бог простит. Вообще-то Он меня любит.

У Галочки все мысли хитрые, юркие как ящерки, но Денис тонкие движения ума, скрытые внутри такой милой головки, не различал. А различал и даже очень изгибы тела. Слово сладостное: «тело», которое приятно повторять и словно мысленно ощупывать – пока не дано ощупать самый объект, сим словом обозначаемый. В изгибах её тела таилась правота, которую не могли поколебать все его рассуждения, пусть умные и даже возвышенные, но далекие от потребностей жадной молодой жизни. Что такое все размышления о Боге и всех Его возможностях или невозможностях против правды пленительного тела?

Галочка говорила, не заботясь быть умной – все равно она всегда права и все мальчики восторженно признают её правоту.

– Так что Бог меня любит, так и запомни! – она слегка мазнула его пальчиками по носу – и в этом не то хлопке, не то шлепке заключалась уже высшая и нетленная правота. – Любит меня и тех, кого люблю я!

А это уже можно было принять за поощрение лично его, Дениса. И за обещание будущих несравненных благ.

* * *

Очень всегда бывает забавно наблюдать Ему умственное помрачение, происходящее от повышенного уровня полового гормона в крови. И ни от чего больше!

Одновременно проскальзывает и невольная гордость оттого, что уж Его-то Божественные мысли ни в коей мере не управляются телесными испарениями, за неимением Божественного тела – осуществляется, таким образом, мысль в чистом виде, независимая от мелких жизненных нужд. И в то же время не очень понимает Оно Самоё: а как же существует чистая Божественная мысль – вне нервных клеток и разветвлений аксонов?

Знает Оно насквозь Вселенную, Им же и созданную, настроило Оно все космические механизмы – но Самоё Себя Оно не познало. Да ведь и не интересовалось Самопознанием до сих пор.

* * *

Денис свернул с Большого на Пушкарскую, заметив, кстати, машину с очень благоприятным номером 121, то есть 11 в квадрате, и надеясь незаметно увлечь Галочку к Зоопарку, где много способов проводить время вдвоем – хоть кофе пить, хоть кататься на карусели, хоть свысока потешаться над хвостатыми родственниками, особенно теми, кто сверкает красными голыми задами, свернул – ничуть не подозревая, что навстречу ему идёт Левон, самый неприятный Денису тип из их в общем приличного класса. Нет бы пойти дальше по Кронверкскому. Но люди не видят того, что творится за ближайшим углом.

Денис не оспаривал бы неизбывную правоту и высшую мудрость, заключенную не в каком-то отдельном слове, а в самых тайных и желанных уголках Галочкиного тела, но в этот момент очень некстати появился Левон. Можно сказать – встретился на ровном месте! Мало того, что в школе он постоянно попадается поперек дороги, так и здесь, рядом с катком. Или нарочно он выслеживал Галочку?!

Галочка же появлению Левона обрадовалась. Даже не столько самому Левону, сколько тому, что мальчишки ради нее обязательно начнут петушиться, а это так весело!

Левон признан молодым, но безусловным талантом. Считается, что он – будущий… ну словом, кто-то будущий – не то артист, знаменитый как все остальные вместе взятые, не то персонаж более широкого профиля, вроде телеведущего «Поля чудес» или «Мужского интереса».

Левон изобрел собственный стиль речи. Он не матерится прямо, что вообще-то вполне обычно в школе и считается признаком свободного тона. Но Левон – а теперь и покорные его подражатели – произносит отчетливо: «физдеть», «куйня», а уборную торжественно «кало-ссальным заведением». А когда джентльмен Коля Плаксин попробовал вступиться за честь прекрасных дам и заметил: «Ты хоть при девах наших не выражайся!», запротестовали – и горячо – те самые девы: «А Левон ничего такого не говорит. Все бы мальчишки так разговаривали!» Модернизирует Левон и многие другие слова: не «школа» у него – а «шкода», не «гениальность» даже, а «генитальность».

Ну в общем – гений несомненный.

Левон уверен, что Галочка в него влюблена – как и все остальные. Он считал, что все сколько-нибудь стоющие девочки в школе обязаны быть влюблены в него, а уж он выбирает, кого пожелает. Поэтому появление её с Денисом было равносильно измене. Впрочем, он давил соперников не кулаками, а интеллектом.

– Гуляем! – заметил Левон совершенно справедливо, но с той неуловимой иронией, которую генерирует только настоящий талант. – Гулять ведь, право, не грешно.

Денис завидовал непринужденности и снисходительности Левона, завидовал, что за несколько полуприличных словечек Левона легко и покорно признали, видите ли, гением! А на него, на Дениса смотрят как на личность заурядную – просто как на слабака, к тому же похожего на девочку.

В самой глубине своей гордой души Денис ни минуты не признавал себя заурядной личностью, но понимал, что его незаурядность пока никак не проявлена, никем не признана, и в первую очередь – Галочкой. Хотя пройдет немного времени, и она узнает! И они все узнают! Бог, конечно, всё видит и ценит уже сейчас, но шепнёт ли Он Галочке: «Се избранник Мой возлюбленный!»?!

– Гуляем! – повторил Левон, свое остроумное наблюдение, твердо уверенный, что каждое его слово – золото.

– Да мы просто так! – оправдалась Галочка перед Левоном.

Или – отреклась. Не совсем как Петр отрекся от Учителя, убоявшись бряцающих оружием воинов – но немножко похоже.

– Было всё очень просто, было всё очень мило! – пропел Левон, похоже, какие-то стихи.

Он всегда так выступает, что невозможно различить, где кончаются его собственные слова и начинаются взятые напрокат.

– А давайте, мальчишки, пойдемте все вместе в замороженное кафе! – счастливо догадалась Галочка.

Мороженое Галочке не полагалось как фигуристке, потому что могло отложиться лишним весом, но Галочка не держала режим слишком всерьез: получится из нее чемпионка – замечательно, но мастерица спорта – уже хорошо для того, чтобы быть королевой класса. При своей красоте она была уверена в блестящем будущем и без спорта: будет её нежить и катать по свету богатый гениальный муж! А Рем ещё когда-нибудь пожалеет.

Денис готов был тащиться за Галочкой и в мороженицу, чтобы быть с нею рядом, но присутствие Левона словно бы отравляло самый воздух.

– Мне надо сначала купить билеты на «Зенит», – к счастью отказался Левон. – А то завтра перед игрой можно облажаться: мировой матч! И спартачи приедут, займут запад.

Галочка обиделась, что её приглашение не вызвало восторга у Левона.

– А по-моему, глупая игра. Художниц посмотреть – это класс. На грани искусства. Не говоря о нашей фигуристике.

– Ну и оставайтесь вашей с фигуристикой, а я пошёл за грань искусства, зато на настоящий спорт, – презрительно откланялся Левон.

При всем самомнении Левона постоянно преследует тайный страх – физический. Он боится, что его изобьют и даже покалечат, и опасение это вполне актуально: многих сейчас бьют прямо на улице, не говоря о таких опасных местах как школьный двор, как собственный подъезд. Начнут бить – и окажется ни к чему всё его интеллектуальное превосходство.