Жан-Луи Фетжен - Час эльфов

• Название: Час эльфов
• Автор: Жан-Луи Фетжен
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-7905-3905-X

Мир, разделенный до того между гномами, монстрами, эльфами и людьми, потерял равновесие с тех пор, как последние отобрали у гномов их талисман – легендарный меч Экскалибур. Разрываясь между своей супругой христианкой Игрейной и королевой эльфов Ллиэн, король Утер принял решение вернуть священный меч и таким образом установить прежний порядок.

Вот тогда монстры и захватили королевство Логр и разбили своих разобщенных противников. Ослабевшие и запуганные, люди вновь повернулись к эльфам, надеясь, что лесной народ придет им на помощь…

«Час эльфов» – завершающий роман «эльфийской» фэнтези-трилогии современного французского писателя Жана-Луи Фетжена.

---

Резкие порывы ветра донесли до них ледяной холод равнины и дождь из растаявшего снега. В Каб-Баге было слишком жарко и влажно, чтобы снег долетал до нижнего города, и вся эта сырость на стенах туннелей и улицах создавала впечатление, что город плачет. Ничего не осталось от прежней суматохи торгового города, от пестрого столпотворения на улицах, в переулках и тупичках. Не осталось и изобилия товаров, которые загромождали проходы, разве что несколько сырых кусков сукна, развешенных на веревках между домами, брошенные прилавки, еще нагруженные гниющими продуктами, да иногда крадущийся силуэт гнома, убегавшего, лишь завидев их. Они встречались с патрулями гоблинов, но кольцо Гильдии творило чудеса. Грозные монстры косились на обнаженное тело королевы, но если они тянули к ней свои когтистые лапы, Тарот обрушивался на них: «Шлюха для Хозяина! Ты хочешь отнять ее у него?» Вот так они и добрались до дворца.

Тарот выстроил его в самой середине кратера, на одном из сложных и подвижных помостов, секрет возведения которых был известен его народу. Казалось, что вся конструкция вот-вот рухнет, вплоть до моста, ведущего во дворец, однако постройкам гномов страшен был только огонь. Всю дорогу гном держался хорошо, но посреди помоста остановился и облокотился о парапет, горько удрученный тем, что они сделали с его жилищем. Фасад почернел и был поврежден, витражи в окнах разбиты, длинные полотнища гардин развевались на ветру, как зловещие знамена, статуи и барельефы расколоты или украдены.

Ллиэн подошла к Тароту, положила руки ему на плечи, а он повернулся и уткнулся ей в живот. Она почувствовала, как слезы гнома намочили ее кожу.

– Ты построишь его заново, и он будет лучше прежнего, – шепнула она.

Тарот шумно всхлипнул и поднял на нее глаза, полные слез. Он все еще прижимался к ее животу, положив свои мозолистые ручки на ее бедра.

– Пойдем же, – улыбнувшись, сказала она.

Стражи у ворот дворца узнали шерифа, а также кольцо Гильдии и пропустили их. Это были не орки и не гоблины, а безобразные гиганты какой-то неизвестной расы (подобных существ они никогда не встречали) – тощие, как скелеты, одетые в длинные черные плащи, закрывавшие их целиком. Внутри на протяжении всего их пути им встречалось много других таких же, но они стояли неподвижно, даже не поворачивая головы, чтобы посмотреть на пришедших.

Это были жуткие, отвратительные существа, сгорбленные, как старики, с серой кожей и глубоко посаженными глазами. Их худоба была ужасающей, но у них было оружие, которое ни один из них, даже Фрейр, не мог бы поднять.

– Это Фир Больги, – прошептала королева. – Древняя раса, побежденная племенами богини Даны. Они населяли эту землю еще до нас и до монстров. Это пленники, захваченные во времена той войны. Они действуют только по приказу. Нам нечего бояться.

«Если только Безымянный не отдаст им приказ убить нас», – подумала она. Они были повсюду, их были десятки, похожих на ужасные статуи в своих черных плащах, и даже гоблины-стражники старались держаться от них подальше. Все десятеро сделали еще несколько шагов в мертвой тишине этого призрачного дворца, и вслед за тем в глубине открывшегося им обширного зала Тарот указал им на закрытую дверь.

– Хозяин там, – сказал он сдавленно. – За этой дверью…

Ллиэн прошла вперед, но остановилась напротив окаменевшего гнома.

– Туда… туда нельзя ходить, – бормотал он невнятно. – Хозяина нельзя беспокоить…

Тарот дрожал всем телом. По его опухшему и испуганному лицу струились пот и слезы. Он не мог сделать больше ни шагу. Ллиэн посмотрела на своих спутников и увидела на их побледневших лицах печать страха. Их сердца бешено колотились. Безотчетный ужас сломил их волю, разъедал душу. Совсем скоро власть Копья поработит их.

Она отстранила гнома и проскользнула между ним и Ульфином, шедшим первым, и подошла к самой двери. Остальные не шелохнулись. Они завороженно смотрели расширенными глазами на ее тонкую нагую фигуру, на ниспадающие черные волосы, на мягкую игру света на ее коже, которая от растаявшего снега поблескивала как серебро. Она остановилась перед дверьми, вцепилась в створки и прижалась лбом к сбитым гвоздями планкам. Ноги у нее дрожали, в горле пересохло, сердце бешено стучало. Теперь и ей стало страшно. Сильно зажмурив глаза, она попыталась представить себе личико Рианнон, там, на острове Фей.

Маленькая девочка находилась в круге света посреди нежной темноты ночи. На голове у нее был венок из листьев, за поясом – цветы. Маленький народец заботился о ней…

Одним рывком Ллиэн распахнула обе створки.

И немедленно ей в лицо ударила волна удушающего жара. Огромная комната казалась красной от пляшущего света двух гигантских жаровен. Маленькие тени плясали в этом оранжевом полумраке – тщедушные фигурки окружали трон, охраняемый двумя отвратительными гигантами.

– Я ждал тебя, – прошелестел сухой, свистящий голос.

Она сделала шаг вперед – теперь слезы текли по ее лицу, горло сдавило так, что она ловила воздух ртом, как выброшенная на берег рыба.

– Иди ко мне, Ллиэн… Подойди поближе. – Маленькие фигурки расступились перед ней. Ее полные слез глаза видели теперь лишь багровое сияние и темный промежуток между двумя жаровнями, где Хозяин ждал ее.

– Ты нагая, это хорошо… Желание – это сила, которой я сумею воспользоваться. Твоя красота тоже будет полезной. Подари же мне ее…

Необыкновенно яркий свет вырвал ее из полубессознательного состояния. Безымянный протянул ей Копье, и его острие, сверкая, подобно лучу солнца, отбросило на нее свой ослепительный отблеск. Она упала на колени, ослепленная и побежденная. Когда, наконец, ее глаза привыкли к сиянию, она вдруг обнаружила странное скопление вокруг трона. Дети… Дети всех племен и рас – гномов, людей, эльфов, – среди которых, наверно, был и сын Тарота.

– Ты видишь здесь все, за чем ты явилась сюда… Копье, дети, я сам… Чего же ты ждешь, королева Ллиэн? Ведь ты пришла убить меня, разве не так? Так вот же я…

Каждое слово Безымянного гудело в ее голове. Он говорил еле слышным шепотом, но его голос проникал в нее, впитываясь, как грязь. Его голос ласкал ее обнаженное тело, облизывал ее кожу и заставлял ее дрожать от отвращения. Она все же поднялась с колен, призвав на помощь все силы своей души, но когда ее взгляд упал на Хозяина, она закричала от ужаса, теряя последние остатки воли.

Под темным капюшоном, скрывающим его черты, она разглядела свое собственное лицо.

Он встал с трона, откинул капюшон назад и подошел к ней в свете жаровен. Это была она. Те же глаза, те же волосы, та же кожа. У Хозяина было ее лицо, но в этом отвратительном лице красота была извращенной, испорченной. Все, что было в ней плохого, подспудного, подавляемого, теперь выступило перед ее глазами. Лицо ее самых худших кошмаров.

Он подошел еще ближе, и она увидела себя саму улыбающуюся и созерцающую свое нагое тело, словно наслаждаясь им, словно изучая его, – и снова закричала в отчаянном усилии избавиться от этого невыносимого осквернения.

Ее крик отозвался эхом, и Безымянный отвел от нее взор. Услышав, что королева закричала, Фрейр и Ульфин бросились в зал, а следом за ними и остальные. Это длилось не более мгновения. Гигантские стражи не двигались, и варвар ударил одного из них острием своего меча за секунду до того, как по приказу Хозяина они пришли в движение. Фир Больг издал ужасное рычание, пронзенный насквозь мечом Фрейра, и рухнул на него всем своим громадным телом.

Ульфин бежал прямо к Безымянному. В тот самый момент, когда он был почти у цели, он вдруг остановился, словно налетев на стену, и Ллиэн увидела его округлившиеся от ужаса глаза и открытый в немом крике рот. Она повернулась к Хозяину и поняла. У монстра было лицо Ульфина, но искаженное и отвратительное, и рыцарь зашатался от страха. Это была самая ужасная и самая мощная магия, которую только можно было себе представить. Никто не сможет убить свое собственное отражение. Никто не сможет вынести собственный вид во всем своем уродстве. Это же видели Фрейр на дороге, Маольт, Тарот и многие другие, погибшие из-за этого. Ульфин попятился назад, выронил меч и отвернулся.

Затуманенными от слез глазами смотрела Ллиэн, как второй Фир Больг размозжил ударом палицы череп Онара, потом смахнул Тилля вместе с его жалким кинжалом. Она отчаянно закричала, увидев гибель Дориана, которому монстр оторвал голову. Затем стрела Кевина пронзила его, как серебряная молния, а Бран и Судри ударили его своими заточенными топорами по ногам, и он рухнул, как срубленный дуб под ударами дровосеков.

Еще один монстр повалился на землю от удара Фрейра. Варвар поднялся, весь залитый липкой черной кровью, но она увидела, как он радостно улыбался. Выкрикивая его имя, к нему бежал ребенок. Фрейр узнал Галаада и развел в стороны руки, но его улыбка погасла, когда он увидел изменившееся лицо сына – тот кричал и показывал на что-то позади него.