Банана Ёсимото - Спящая

• Название: Спящая
• Автор: Банана Ёсимото
• Издательство: ЗАО ТИД «Амфора»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-367-00118-1

Миниатюрные романы Бананы Есимото сделали молодую писательницу всемирно известной. Книги, отмеченные мировыми литературными премиями, стали основой популярных фильмов.

Банана Есимото обладает тонкой магической способностью оживлять своих молодых героев. В этой книге она разворачивает перед нами истории трех женщин, погруженных в духовный сон.

---

Если кто-то мог бы предоставить мне хоть какое-то доказательство, что это любовь, я бы испытала такое величайшее облегчение, что, наверное, валялась бы у этого человека в ногах. А если это не любовь, если это закончится, то я хочу продолжать спать, как сейчас, хочу перестать слышать телефон, даже когда мне звонит он. Оставьте меня в покое!

Все лето я провела с таким ощущением и устала от своих тревог.

Вот уже полтора года прошло с тех пор, как мы познакомились.

«Моя подруга умерла».

Миновало два месяца, а я так и не смогла произнести эти слова. Я знала, что, если скажу ему, он меня выслушает, внимательно выслушает, так почему же я тянула? Почему? Я и сама не знала.

Каждую ночь меня мучила одна и та же мысль.

Должна ли я поделиться с ним? Должна ли рассказать все прямо сейчас?

И пока мы шли, я пыталась подобрать слова.

Умерла моя подруга. Не думаю, что вы когда-либо встречались. Ее звали Сиори, и она была моей лучшей подругой. После окончания колледжа она стала заниматься чем-то странным. Думаю, это была своего рода проституция, определенный вид услуг. Но она была таким замечательным человеком… Когда мы учились в колледже, то жили вместе в той квартире, где теперь живу я. И это было здорово. Настолько весело, что мне и самой не верится. Мы никогда ничего не боялись и весь день проводили за разговорами, обсуждая что угодно, иногда не спали сутки напролет, иногда напивались в хлам. И даже если что-то ужасное происходило, пока нас не было дома, мы возвращались и подшучивали над произошедшим как ненормальные, пока событие просто не стиралось из памяти. Господи, как было весело! Знаешь, мы частенько обсуждали и наши с тобой отношения. Хотя под словом «обсуждали» я подразумеваю, что мы говорили, какой же ты козел, или я начинала распинаться, как я счастлива с тобой, вот как все было, а Сиори поддакивала мне. Ну, ты понимаешь, о чем я. Мужчины и женщины просто не могут быть друзьями, такого не бывает. Как только вы полностью раскрепощаетесь в компании друг друга, вы уже не влюблены, правда ведь? Но с Сиори такой проблемы не существовало, мы отлично ладили. Я не знаю, как объяснить, но когда я была рядом с ней, возникло ощущение, что даже в те времена, когда жизнь всей тяжестью обрушивалась на меня, этот вес уменьшался вдвое. Мне просто становилось лучше, хотя она ничего особого и не делала. Думаю, причина в том, что как бы мы ни расслаблялись, как бы ни отрывались, мы никогда не переступали рамки приличия, а Сиори всегда была нежной и доброй, не перегибая при этом палку. Женщины – самые лучшие друзья, это действительно так. Но тогда у меня был и ты, и Сиори, и, честно говоря, тот период был для меня тяжелым. Хотя когда я сейчас думаю о том времени, то все кажется сплошным удовольствием, словно одна нескончаемая вечеринка. Каждый день я то смеялась, то плакала, снова смеялась и снова плакала. Да, Сиори была замечательной девушкой, просто потрясающей, она слушала и кивала, постоянно говорила «да-да», а на губах ее всегда блуждала легкая улыбка. И на щеках появлялись ямочки… Но она взяла и покончила с собой. От меня она переехала задолго до этого и жила сама по себе в каком-то роскошном месте, а потом приняла целую упаковку снотворного, легла на узенькую односпальную кровать, стоявшую в той квартире, и умерла… В комнате была еще и гигантская кровать, которую Сиори использовала для работы, огромная мягкая постель, в которой вы ожидали бы увидеть спящим какого-нибудь средневекового аристократа, с балдахином и прочими штучками. И мне действительно интересно, почему она не захотела умирать в этой постели. Думаю, кое-что не могут понять даже друзья. Знаешь, я даже не в состоянии представить, как она что-то говорит на эту тему, про то, что у умерших на огромной кровати больше шансов попасть в рай. Именно так она могла бы сказать… Ее мать прилетела откуда-то из провинции и позвонила мне, так я и узнала о смерти Сиори. Именно тогда я познакомилась с ее матерью. Она была настолько похожа на Сиори, что я с трудом могла вынести это. Она спросила меня, чем занималась Сиори на своей работе, но в итоге я так и не смогла ответить.

*

Нет, у меня просто не получилось бы объяснить. Чем сильнее я пыталась бы втолковать ему, тем больше моих слов превращалось бы в песок, тем скорее они попадали бы в плен своего собственного движения, и ветер сдувал бы их с лица земли. Это было мне совершенно ясно, поэтому я ничего и не говорила. Все слова, которые я придумала, не внесли бы ясность. В конечном счете, правдой было лишь первое предложение. Моя подруга умерла. Как еще я должна была выразить то одиночество, которое я чувствую? Как еще могла заставить его увидеть это?

Я углубилась в размышления, пока мы шли под практически летним уже ночным небом. А потом, когда мы переходили пешеходный мост около вокзала, он заговорил:

– Завтра я могу пойти на работу после обеда.

Поблескивала вереница машин, ехавших друг за другом, и вдалеке цыпочка закруглялась. Внезапно возникло ощущение, что ночь стала бесконечно длинной, и я вдруг почувствовала себя счастливой. Словно могла полностью стереть Сиори из своей памяти.

– Сегодня проведем ночь где-нибудь вместе?

С этими словами я взяла его за руку, не в силах сдержать радость.

Его профиль, как всегда, украшала легкая улыбка.

– Похоже, да, – ответил он.

Я была счастлива. Я любила ночь так сильно, что мне физически было больно. Ночью все возможно. И мне совсем не хотелось спать.

*

Иногда, лежа в кровати с любовником, я видела кромку ночи. Эта сцена была не похожа ни на что другое, мною виденное.

Но это случалось не тогда, когда мы занимались любовью. Тогда были лишь он и я, и ничто не разделяло нас, поэтому не было места для размышлений. Во время секса он молчал, никогда не произносил ни слова, и я часто приставала к нему, чтобы заставить его сказать то или другое. Но, по правде говоря, мне нравилось, что он молчит. Возникало ощущение, что я сплю с самой огромной ночью, которая действует через него. Пока он не использовал для общения слова, я обнимала его подлинную суть, обхватывала ее – нечто существовавшее на более высоком уровне, чем сам человек. Пока мы не расцепляли наши тела, готовясь уснуть, я могла вообще ни о чем не думать. Просто закрывала глаза и чувствовала его, только его подлинную суть.

А поздно вечером видела кромку ночи.

Неважно, был ли это большой отель или дешевый мотель типа тех, что можно увидеть рядом с вокзалами, я все равно внезапно просыпалась посреди ночи, и мне казалось, что я слышу стук дождя и порывы ветра.

Мне ужасно хотелось увидеть, что там снаружи, поэтому я садилась и открывала окно. Ледяной ветер врывался в комнату, проходил сквозь горячий воздух, наполнявший ее, и я видела мерцание звезд. Или, возможно, первые капли теплого дождика.

Я какое-то время смотрела за окно на все это, а потом оборачивалась взглянуть на него и обнаруживала, что он не спит и глаза у него широко открыты. Почему-то у меня пропадал дар речи, и я сидела молча и просто всматривалась в глубину его глаз. Он не мог выглянуть наружу, поскольку лежал на кровати, но взгляд у него всегда был таким ярким и ясным, словно он вобрал в себя все то, что за окном, все звуки, весь пейзаж.

– Как погода? – спрашивал он тихонько.

И я отвечала, что идет дождь, или дует ветер, или ясно и видны звезды. И тут мне становилось одиноко, словно я схожу с ума. Почему мне так одиноко, когда я с этим мужчиной? – думала я. Может, из-за того, что между нами все так сложно. Или же я просто не знаю, как относиться к нашей связи, она мне нравится, но лишь потому, что я не имею четкого представления, чего бы я от нее хотела?

Единственное, что я поняла с самого начала, – это что наша любовь опирается на одиночество. И ни один из нас не может вынырнуть из убийственного оцепенения, которое мы испытываем, лежа бок о бок, такого тихого, такого обособленного, что кажется, оно светится в темноте.

Это и была кромка ночи.

Маленькая компания, в которой я трудилась, работала в таком бешеном ритме, что я не могла выкроить время для встреч с ним, поэтому вскоре уволилась. И вот уже почти полгода я ничем не занималась. Мои дни не были заполнены, и большую часть времени я проводила отдыхая, покупая себе что-то или стирая белье.

У меня оставались кое-какие сбережения, пусть и небольшие, плюс мой любовник каждый месяц клал на мой счет невероятно большую сумму. Он говорил, что я как-никак бросила работу ради него. Так что можно было жить в свое удовольствие. Сначала я колебалась, принимать ли мне эти деньги, посчитав, что стану тогда его содержанкой, но моя политика заключалась в том, чтобы брать то, что мне предлагают другие. И, в конце концов, я решила взять деньги и радоваться жизни. А значит, я, возможно, так много спала просто потому, что у меня была масса свободного времени. Я представления не имела, сколько молодых женщин в этом мире ведет такую же жизнь, но мне было интересно, неужели странные рассеянные люди, которых можно встретить днем в больших универмагах, женщины, не похожие ни на студенток, ни на тех, у кого есть свое дело, могут не жить той же жизнью. Я знала это очень хорошо, потому и сама была раньше такой, и расхаживала, бывало, с тем же отрешенным взглядом.