Александр Маслов - Голубая Саламандра

• Название: Голубая Саламандра
• Автор: Александр Маслов
• Жанр: Научная Фантастика

Это не надо читать. Роман написан очень давно и на нем лежит печать наивной фантастики счастливых советских времен. К тому же в "Г. С." большие проблемы со стилистикой, композицией и т.д. – проба пера, что называется. Я выкладываю "Г.С." для того чтобы сохранить его и одновременно начать раздел, где со временем будут появляться другие романы, написанные в стиле НФ и фантастики на космические темы. И в противоречие к сказанному выше: представленный здесь роман, я считаю лучшим из написанных мной. Вопреки всем его немалым недостаткам, мне он чрезвычайно дорог. Это восприятие на уровне чувств, как бы затаившаяся где-то глубоко память о первой любви. Может, через года два-три я переделаю его и обязательно издам в каком-нибудь уважаемом издательстве.

---

Устроившись на заднем сидении автомобиля Пэрана, стиснув коммуникатор, Грачев натужно искал опровержения. Чем глубже он вникал в поставленный вопрос, тем более сумасшедшей, дикой представлялась его основа. Он чувствовал боль в висках и, повернув голову к опущенному стеклу, старался, чтобы Луи не видел в зеркало его лица.

Потом спросил себя: почему он так упрямо не желает видеть в Роне Гулиде нечеловека? И тут же признался, что боится этого. Боится неосознанно, может беспричинно, когда другой на его месте мог бы жить в мире с такой мыслью, даже тихо упиваться ею. Он снова вспомнил Вальского, которого, возможно, не было в живых, и произнес вслух:

- А где же здравый смысл?

- Наверное, там, где должен быть, - ответил Луи. - Чем тебя озадачил старик?

- Своими воспоминаниями. - Объяснять что-либо Пэрану он счел неуместным и, нагоняя улыбку, сказал: - Растолкуй мне, почему твой "неприступный Грэг " оказался открыт для моей скромной персоны? Меняются люди или что-то вокруг них?

- Для меня это приятная новость. Все-таки внимание нашей службе?!

- А меня настораживает.

Бетонка, ведущая от бухты, между протяженных, как тела драконов возвышенностей, спускалась в долину, голую, почти идеально ровную. Там собственно и располагался Мировой Центр Физики Поля. От серой пирамиды реактора ступенями расходились корпуса лабораторий. Дальнийсектор загораживала энергетическая станция, а за ней угадывалась гигантская конструкция с жужжащими фишками накопителей, уходящими глубоко под землю шахтами и стержневыми треками - это и был новый, единственный в своем роде, инструмент познания мира.

В назначенное время Андрей поднялся на последний этаж и вошел в приоткрытую дверь.

Грэг Мюррей был довольно молод для главы серьезного научного образования, однако волевая резкость его движений, уверенность, излучаемая всем видом, подменяли этот недостаток сполна.

- У меня есть свободных минут тридцать, - известил он после короткого приветствия. - Простите, сегодня загруженный день.

- Тогда к делу, мистер Мюррей. - Грачев опустился в кресло возле распахнутого окна и постарался в один миг вытеснить из себя все, сопряженное с версией номер "три",

- Нам известно, что кто-то со стороны проявляет нездоровый интерес к деятельности вашего центра. Цель этих, так сказать, наблюдателей, пока не ясна, но не исключено, что они пытаются извлечь информацию шестого порядка, подлежащую эмиссии только с разрешения Совета Безопасного Развития Человечества.

Надеюсь, не вам объяснять насколько это серьезно?

- А вы сами понимаете, насколько серьезны ваши подозрения? - тонкие губы физика скривились в усмешке. - Господин Грачев, вы представляете службу охраны? Или пусть какой-то там надстоящий аппарат? Откуда у вас подозрения такого рода?

- Не имей мы суммы фактов, меня бы не было здесь. Меня бы не послали на затерянный в океане остров, и каждый бы занимался своим делом. Еще раз подчеркну, мистер Мюррей, я прибыл для того, чтобы, заручившись вашим содействием, проверить некоторые свидетельства и совсем не собираюсь поднимать бурю в стакане. В ваших интересах потерпеть меня, пока не выяснится необходимое, чем потом иметь дело с душераспинателями из МСОСБ или СБРЧ. Желаете сюда экспертов из СБРЧ? А они, ведь, непременно обложат центр дополнительными ограничениями.

- Вы меня запугиваете?

- Отнюдь. Объясняю возможные последствия. Если мы не закроем дело раньше, чем о нем будут осведомлены другие службы, не избежать неприятностей. Вы, кажется, уже имели сношения с МСОСБ, год или два назад?

- Иными словами предлагается сделка. А вы - хваткая личность. Нетрудно догадаться, какой интерес ведет вас: обставить МСОСБ. Только все это бессмысленно. Не представляю, чем могу помочь.

- Можете. Сначала проясните несколько вопросов. Грачев задумался, взвешивая, на сколько глупыми покажутся его мысли со стороны.

- Ну, спрашивайте! Не тяните время!

- Где-нибудь негласно могут вестись исследования параллельные вашим? Хотя бы нечто похожее.

- Разумеется, нет. Для этого нужны такие же лаборатории, такие же мощности. В ближайшее десятилетие исключено.

- В ваших банках специальной информации пятого и шестого порядка более тридцати процентов, Кто в первую очередь желал бы завладеть ей, в обход СБРЧ?

- Вероятно Азиатская коалиция, Китай, Бразилия. Но это уже ПОЛИТИКА.

- Да, политика. Больше нет соображений на этот счет? Физик пожал плечами, перевел апатичный взгляд к окну.

- Обратитесь к Леонарду Эзра. На этот счет с ним поговорить будет полезнее.

- Хорошо. А что лично вы думаете о практической стороне? О возможности, технической возможности внедрения плодов ваших исследований?

- Я реалист, господин Грачев, и не приемлю беспочвенную фантазию. Мы занимаемся серьезными фундаментальными проблемами, весьма далекими от инженерии, прикладных знаний вообще.

- И все же прошу, давайте дадим волю воображению, - твердо ставя слова, настоял Грачев. - Я тоже говорю о делах неигрушечных. Ваше мнение, даже ваша фантазия имеет большое значение.

- Зачастую реальность смелее самых безумных предположений. - Мюррей на минуту задумался, достал из яркой пачки сигарету и закурил. - Как я понял, господин Грачев, вы интересуйтесь не только, точнее, не столько работой службы охраны. Результаты исследований, возможно, станут крупной сенсацией. Но давайте не будем забегать вперед. Двадцать шестого мы проводим масштабный эксперимент, - его ждет весь научный мир. Что он даст? Принципиально новое знание с какими-то там небывалыми перспективами, живописуемыми в популярных журналах; приведет нас в тупик, либо откроет двери инферно, - я не берусь сейчас предрекать. Скороспелые выводы - категория глупая и опасная. Подождем назначенного дня. После - я к вашим услугам. Если это останется по-прежнему важным, мы попробуем спрогнозировать практический эффект. Вас устроит?

- Восемь дней подожду, И еще… Я не отниму много времени, - заверил Андрей, перехватив взгляд физика, возвращающийся к часам, - Кто такой Рон Гулид? Как бы вы охарактеризовали его с известных вам сторон?

Мюррей ответил не сразу. Нахмурившись, он затушил сигарету, старательно разминая ее о край позолоченной пепельницы.

- Прежде всего, человек на редкость порядочный. Человек большого ума, таланта. Его дальновиднее идеи, стиль мышления, - не раз восхищали меня. За недолгое время, которое я его знаю, он успел, пожалуй, больше, чем кто-либо. Если бы Рон того пожелал, то мог бы возглавить лабораторию Иоцетеро Або, но…

- Продолжайте.

- Я никогда глубоко не задумывался, почему он не делает карьеру. С непонятным удовольствием ведет скучноватую работу в информационно - аналитическом отделе. А я убежден: его потенциал, как ученого, премного выше. Конечно же, он любит независимость - часть ответа заключена в этом. Но главное - у него развито, утраченное многими чувство - совесть. Да, совесть, она теперь такая же редкость, как птицы в отравленных лесах Тофуа. Прошу прощения, господин Грачев, у меня неотложные дела.

- Последний вопрос, - Андрей поднялся следом за демонстрирующим недовольство физиком. - Скажите, у Гулида есть враги? Кто бы мог оговорить его? Не пожалеть времени и усилий, чтобы крепко подставить? Понимаете, что я имею в виду?

- Есть мелкие завистники. Вы трогаете тему… У меня нет ни желания, ни возможности об этом распространяться, пройдите в аналитический к Томасу Винсенту - он бывает откровенен.

За последние два дня Грачев проделал огромную работу, однако, с первым из обязательных рапортов Филипсу решил повременить. Он имел право тянуть еще день-другой. Из принятых версий все так же выделялась бредовая - третья, а ей делиться он не хотел пока ни с кем.

Под каким бы углом Грачев ни пытался взглянуть на Рона Гулида, напрашивался вывод: события связанные с этой фигурой крайне неправдоподобны. Вернее не укладываются в рамки нормального человеческого восприятия. Даже если отбросить историю с щупом и странную историю Приленского, которая подтверждалась, - все равно облик старшего аналитика центра окутан мистической мглой. Было совершенно неясно, как и почему эта личность, высшей степени одаренная, обладающая глубинными нетривиальными знаниями в новом разделе физики, математики и ряда узкоспециальных наук, проявила себя лишь в учреждении Мюррея, - до этого не значилась ни в одном крупном институте Земли. Невероятная плодовитость Гулида на симпатичные Мюррею идеи, при этом склонность пребывать где-то на задворках научного мира, были пронизаны каким-то тайным, ускользающим смыслом. Грачев не собирался верить в образ бескорыстного, напрочь лишенного тщеславия, гения и, не жалея сил, искал объяснений.

Из осторожных бесед с людьми, связанными с Гулидом, он извлек кое-какие любопытные факты, но наиболее важным стал последний разговор с Томасом Винсентом. На вопрос о странностях старшего аналитика, Винсент ответил: - Не припомню ничего подобного, господин Грачев. Впрочем, был один случай… Вряд ли он интересен для вас. Все же расскажу. Нам дали четыре выходных, - готовили компьютерные программы для большой работы и, кажется, тестировали " Пи-600 ". Четыре дня тогда были за счастье - нас редко так баловали и многие разъехались, чтобы провести время с пользой. Гулид, конечно, остался. Я знал это точно: ведь из-за него отказалась от поездки в Сидней Люси. В четверг… Нет, точно в пятницу, я зашел к нему с несколькими вопросами, - по своей забывчивости я не решил их на кануне. Зашел, но дома его не застал. Возвращаясь, я заглянул к Люси Белью. Удивительно: вопрос о Роне привел ее в бешенство. Она стала кричать, что не видела его со вчерашнего дня, будто он ее подло обманул и более она не желает видеть его вообще. Трудно передать поток ее слов, вырывавшихся сквозь слезы. Я не мог успокоить ее и поспешил уйти. В последующие два дня Гулид, ни для меня, ни для несчастной Люси, не объявился. Я не сказал об этом никому, хотя под конец сам сильно встревожился. Он появилсяв понедельник, опоздав на работу на целых три часа. Понимаете, господин Грачев!? Рон Гулид очень обязательный человек. К тому же он знал, что мы не можем запустить программу до его прихода!