Александр Маслов - Голубая Саламандра

• Название: Голубая Саламандра
• Автор: Александр Маслов
• Жанр: Научная Фантастика

Это не надо читать. Роман написан очень давно и на нем лежит печать наивной фантастики счастливых советских времен. К тому же в "Г. С." большие проблемы со стилистикой, композицией и т.д. – проба пера, что называется. Я выкладываю "Г.С." для того чтобы сохранить его и одновременно начать раздел, где со временем будут появляться другие романы, написанные в стиле НФ и фантастики на космические темы. И в противоречие к сказанному выше: представленный здесь роман, я считаю лучшим из написанных мной. Вопреки всем его немалым недостаткам, мне он чрезвычайно дорог. Это восприятие на уровне чувств, как бы затаившаяся где-то глубоко память о первой любви. Может, через года два-три я переделаю его и обязательно издам в каком-нибудь уважаемом издательстве.

---

Грачев обследовал соседние помещения и вернулся в полумрак прохода, сходящего крутой лестницей. Когда глаза привыкли к темноте, он разглядел несколько скрюченных трупов, ещё исходящих теплой кровью. По переломленному копью с широким ножевидным наконечником, подвязанному собачьим хвостом, он определил: здесь побывали, горцы Имьях. Хорошо это или плохо он не знал, как не знал многого произошедшего за последние четыре дня. Отягощенный думами, он медленно взошел наверх башни, стал напротив щели окна, делившего стену от пола до бревенчатого свода. Не видевший Бамбуковый город прежде, с высоты мог только домысливать его былые очертания. Большая часть города полегла руинами. Ветер разносил по улицам бурую пыль, порошил седым пеплом. Там, где клубились дымы пожара, скопилось множество людей и, похоже, назревала битва. Туда же тянулись колонны пеших воинов, стремились отряды всадников. Вооруженные стычки начались и в других местах: у холма за рекой, в садах Миофы и у святилища Крилоха. Но главное действие, несомненно, вершилось перед объятым пламенем Домом Рода. Откуда взялись имьяхийцы и что означало их появление, Грачев попытался выяснить у крестьян, задержав их в проулке и добиваясь признания блеском меча. Перепуганная женщина отвечала:

- Гнев богов… Земля раскололась и выпустила много злых имьяхийцев. Они рыщут повсюду и убивают, кто встречает их с оружием.

- Других сгоняют к святилищу Рэдо. Рэдо наверное отныне их бог, - добавил старик глухим голосом, отер рукавом вспотевшее испачканное лицо. - Наверное, так должно быть. Боги не прощают измены людям.

Дальше седовласый аттинец стал изливать теологические предположения и Андрей поспешил дальше. Прислушиваясь к фразам, роняемым беглецами, все больше которых стремилось к восточным воротам, то грубо останавливая шарахавшихся от него людей, Грачев уловил, что помимо землетрясения, произошло невероятное мистическое чудо: будто войско Истргдора вышло прямо из под земли. Толи встало из могил Города Мертвых, и город живых, обуянный суеверным страхом, был теперь в его власти. Много говорили о воскресшем Оенгинаре, кознях Ниесхиока и тенях, что есть духи из сердца Ильгодо, ждущие наступления ночи. Прагматичный ум Грачева отказывался принимать на веру бред многоголосых толп. Но то, что здесь Истргдор и именно он руководит горцами или был одним из их вождей, несомненно, являлось утешением. У речки, притаившись за деревянной аркой заросшей высокой травой, он метнул увесистый камень и сбил всадника - горца. Ему сейчас было все равно: добро чинят воины с Имьях или разбой да насилие, которого было сполна. Завладев конем, он желал лишь скорее разыскать Эвис. Сперва Андрей направился по аллее к могильникам, где якобы земля испустила войско Истргдора, надеясь напасть на след старого воителя, нагнать его и напомнить о себе. Жеребец оказался непокорным, то и дело вертелся, взбрыкивал. Грачеву приходилось с силой сдавливать его бока и усмирять ударами. Заблудившись среди бамбуковых хижин, извилистых оврагов, резавших старую дорогу, он блуждал, пока не столкнулся с пешим отрядом имьяхийцев. Те, наверняка наслышанные о иноземце, указали путь к Дому Рода. Там он и встретил Истргдора, стоящего на краю черно-мраморного пандуса, сурово взиравшего на вереницы пленных прислужников низвергнутого Держателя. По чьему-то знаку Грачева пропустили на оцепленную площадь, забрав коня и меч.

- Ты не забыл меня?! - вопросил он, представ перед важным имьяхийцем,

- Я не забываю ни друзей, ни врагов! Весь народ Единорога запомнит тебя, будь ты сын Грома или человек! - Истргдор улыбнулся и, опережая терзавший Андрея вопрос, заявил: - Она в неопасности, как и ты! Отныне здесь правит справедливость и честь!

Грачев облегченно вздохнул. Только теперь, позволив ощутить себе великую усталость да боль. Он перевел взгляд на воинов в аттлийских одеждах и гривастых шлемах с гербами далекой страны. Разглядывая их, он пытался определить, кто же сын Тимора. Аттлийцы смотрели на него с равным любопытством.

- Арум? Где он? - Андрей поднялся по ступеням. В ответ Тиохор мрачно покачал головой.

Без особого сопротивления к утру весь город был в руках имьяхийцев. Истргдор освободил всех заточенных Ваамканом в крепости у могильников и запер там виновных прямо или косвенно в смуте. Казнить даже самых ярых недругов он не решился, разумно полагаясь на суд Оенгинара. Этот факт и возвращение истинно Рожденного внесли некое примирение. Народ приветствовал будущего Держателя, въезжавшего в ворота на колеснице из слоновой кости и серебра, как священного посланца богов. Перед ним сыпали цветы белых лилий и крылья бабочек, несли курения и пели гимны. Но восторг встречавших стал большим, когда перед свитой жрецов повели молодого единорога. Он, добытый в дар северными охотниками, был совсем белый, с крепкими как удар молота ногами, могуч телом. Глаза дикого зверя, еще не ведавшего ритуальных премудростей Миофы, светились разумом. Тихая радость и великая грусть постепенно сживались за твердью чернокаменных стен.

Тело Ваамкана, убитого ядом, нашли в глубоких покоях Дома Рода. Его вынесли за город и сожгли на возвышенности за рекой той же ночью, что неприятно изумило аттлийцев, убежденных, будто огонь освободит дух и злая воля жреца, витая над страной, еще сумеет принести огромные беды. Возможно так, но преданные Единорогу рассудили иначе, не желая иметь ни могилы, ни какой-либо памяти о человеке, прогневавшим богов и подвергшим Род столь жестоким испытаниям. Во всей трагической истории, начавшейся с покушения на Оенгинара и бросившей страну в хаос, теперь винили только Ваамкана, забыв растерзанного Ниесхиока, бежавшего Магиора и многих его прислужников. Сожженного жреца проклинали на площадях, во всех святых Домах, уцелевших и разрушенных. Приписывали ему деяния еще более омерзительные, чем он успел совершить. Это был плач, призванный облегчить горюющую душу. Наряду с тем слагали истории полные вымысла о подвигах Истргдора, божественной сущности милого всем Оенгинара и о волшебстве иноземцев.

Грачев торопился покинуть Бамбуковый город и продолжить путь к Земле Облаков. Ему претило видеть безумствующие, несущие восторженный бред сборища у ступеней Дома Рода. А при утверждениях, будто он - сын Грома потряс землю и, расколов свод подземелья, вызволил войско справедливых мстителей, в нем вскипала ярость. Говорили то полные благодарности люди или его ненавистники - он не желал даже в глазах глупцов быть ответственным за страшное бедствие, унесшее многие жизни. Эвис понимала его и также стремилась уехать отсюда, но путешествие откладывалось, так как она взялась врачевать раненых вместе со жрицами Миофы. Нуждающихся в ее чудодейственной помощи не было числа, вот только сил хватало лишь на тяжко пострадавших. Среди таких оказался Арум. Глубокие раны от мечей телохранителей Магиора не оставляли ему надежды на жизнь и аттлийцы скорбя думали, что доставят на родину лишь

его прах. Однако, на их глазах иноземка сотворила славное волшебство - смерть отпустила обреченного. Здоровье быстро возвращалось в его молодое тело. Несколько вечеров Эвис провела у его ложа, изгоняя боль, рассказывая об Аттле и с трудом уклоняясь от просьб рассказать о себе. Он полюбил прикосновения ее ласковых рук, ее простое присутствие и ждал ее с необъяснимым волнением. А, как только окреп и мог выходить в сад, стал искать встречи с ней. Но скоро им была судьба расстаться. Арум узнал об опасности угрожавшей Ардее, других нерадостных переменах в Аттле и обострившимся противостоянии с Соадамом. Не легко далось ему отказаться от путешествия в страну аоттов. Но он принял достойное решение и ни один из высокородных аргуров не осудил его.

Покинув Бамбуковый город незадолго до дней Торжества Лои, аттлийский отряд проводил Грачева и Эвис до озер, что между Имьях и границей Капдских гор, затем златошлемые всадники направились на восток. Арум останавливался, подолгу смотрел на тающие в дымке горы. Велико оказалось искушение идти за прекрасной чужеземкой, быть может, самую малость похожей на Ардею. Он часто вспоминал ее изумрудные глаза, ее голос и мысли, порой неясные, но так приятные ему. Он испытывал тоску, - и даже его воля, укрепленная днями с отшельником Лонкэ, казалась слаба в этом испытании.

Глава третья Двери сторожа Хорв

Они поднимались дорогой, которой недавно шел Арум. Сотни, может тысячи до него - кто жаждущих величия, другие в поисках великого откровения. Но было ли то сокровенное знание под облаками? Неужели за века не стекло оно ручьем с гор?! Не разнеслось по всей Аттине дыханием ветра? Или действительно слова истины звучали не раз, а слышали люди лишь их обрывки. Шептали потом дрожащими губами в храмах. Однако эхо не принадлежит верно истоку, как и брызги потока, что сохнут на камнях. Наверное прав был Тарг, говоря: "… есть знания, обладать которыми дозволено только мертвым." Прав был и Грачев, утверждавший: