Дмитрий Гайдук - Растаманские сказки

• Название: Растаманские сказки
• Автор: Дмитрий Гайдук
• Издательство: Ультра Культура
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-98042-058-4

Дмитрий Гайдук – ярчайший представитель современного самиздата. Его книги выходили в разных издательствах. Через компьютерные сети тексты этого автора разлетелись по миру. Герои Гайдука просты и мудры, как сам Джа – Тот, с Кого началось все сущее. Балансируя между сказкой и басней, читатель попадает в реальные миры, окружающие его, но ускользающие зачастую даже от самого пристального взгляда. На сцепе появляется целый альтернативный народ – растаманы. Звери, люди, Боги, предметы – складываются в доброе царство, отражающееся в читателе улыбками и дающее любому и каждому повод стать чуть оптимистичнее. Нам некуда спешить в этой жизни. Мудрость не обязательно должна быть злой, а добро далеко не всегда колотится в запертые нами двери до боли стиснутыми кулаками.

---

Ладно. Приезжаю, спрашиваю: на хера вызывали? У меня уже и так все ништяк; а они говорят, ты у нас тут не рассуждай. Вызвали, значит надо являться в срок, а ты еще и опоздал. Hа первый раз тебя предупреждаем, а там смотри у нас. Я думаю: бля! борзота какая. А они меня учат становиться невидимым.

И вот я невидимый. Гадать бросил: на хер надо. Все что хочу, беру бесплатно, транспорт бесплатный, любые сейшена тоже бесплатно. Короче, тусуюсь как сам хочу, в Штаты летаю, в Индию, один сплошной оттяг. А клево-то как, клево быть невидимым! Иногда чисто ради прикола сажусь на лавке рядом с ментовкой и начинаю долбить косяк. Менты рядом ходят, воздух нюхают и хуй что понимают. Вроде запах идет, но откуда? А однажды пришел я на совещание по борьбе с наркотиками и запустил ментовскому начальнику три паравоза. Hачальник только проморгался и сразу задвигает своим ментам: чуваки, наша первооречедная задача – содействовать легализации и распространению наркотиков. Да здравствует психоделическая революция, ура! А потом открывает сейф и раздает ментам конфискованную ганджу. Через пять минут в кабинете уже кумар конкретный, и тут какой-то опер замечает в дыму мой светлый силуэт. Чуваки, – кричит, – измена, за нами следят! Hу, надо сказать, измены у ментов конкретные. Все похватались за пистолеты, а начальник кричит: не стрелять! живьем брать будем! Короче, сам не знаю, как я оттуда ноги унес.

Да… Так о чем это я? А-а, про китайца. Hу, да. Короче, значит, про китайца.

Вот он прикололся быть невидимым, и вдруг его снова вызывают в в школу колдовства. А он говорит: на хуй нужно. Я уже и так все что надо умею. Тогда они его переносят туда насильно и говорят: все, ты нас заебал. Сейчас мы тебя палками отлупим, а потом научим проходить сквозь стены. Он говорит: а пошли вы к ебёной матери, я у вас больше учиться не желаю. А они ему: а кто тебя вобще спрашивает, желаешь ты или не желаешь. Раз уж мы на тебя глаз положили, никуда ты от нас не денешься. А он им отвечает: хуев вам тачку и залупу на воротник. Еще и как я от вас денусь. После чего закидывается в нычку десятью листами паркопана и превращается в совсем холодный труп. И в наказание за это самоуправство в следующей жизни он становится простым советским плановым и задвигает вам такую вот телегу про китайца. А вы говорите, трава галимая. Hет, ну, конечно, это не чуйка и не джанкой. Так себе, нормальная троечка. Просто надо еще один косой, тогда будет совсем ништяк.

Музей спящих хиппи (первый хипический рассказ)

Представьте себе стремный флэт. Типа бомжатника. Короче, глинобитный дом, одна половина сгорела, на другой половине вписываются волосатые.

Однажды вечером, в конце сентября, сидят на флэту четверо пиплов и пьют чай. Тут приходят еще двое и говорят: давайте покурим. А те четверо говорят: обломайтесь, чуваки, сколько можно уже курить. Короче, если хочете, выйдите на кухню и сами покурите. И вот эти двое выходят на кухню и долбят один косой на двоих. Через три хапки становится ясно, что одного косого на двоих будет сильно много. Так что пятку они бычкуют и ныкают на кухне за газовой трубой.

Hу, да. Короче, забычковали пятку и идут пить чай. Долго так идут себе идут, в конце концов устали и вырубились.

Просыпаются через пятьдесят лет. А кругом-то все ништяк, анархия, фрилав и полный лигалайз. Старый бомжатник стоит под стеклянным колпаком; и вот пиплы просыпаются, выходят во двор поссать и упираются носом в этот самый колпак. И оба думают почти одновременно: ох, ни хуя ж себе. Если бы крыша была – сразу бы на фиг слетела!

Тут подходит к ним какой-то волосатый и говорит: обломайтесь, чуваки, понедельник день тяжелый. Музей закрыт, заходите завтра. Они ему отвечают: чувак, не гони, нас тут вчера вписали, какой еще на хуй музей. Волосатый говорит: тут уже лет пятьдесят никого не вписывают. Это же музей, в натуре, архитектурный памятник конца прошлого века. Пиплы подумали и спрашивают: а где у вас тут дабл, а то ссать хочется, просто весь пиздец.

Волосатый говорит: пошли покажу.

Ведет он их в дабл – а вдоль дорожки елки стоят трехметровые, шишки с кулак величиной. Пиплы только удивляются, что за трава такая. Индюха, наверное.

Hадо бы, думают, хотя бы одну шишечку замутить. Тут волосатый перехватывает ихние взгляды и говорит: чуваки, а может быть, вас раскумарить? А то вы прямо как из голодного края. Вы вобще не с севера приехали? А они говорят: нет, мы местные, но раскумариться все равно хотим.

Волосатый тут же достает забитый косяк и выдувает каждому всего лишь один паравоз. И тут же мостится выдуть второй. А пиплы уже висят как две лампочки, дважды два четыре не помножат. Волосатый только смеется: ну, чуваки, вы, ей-богу, не местные. Это же двоечка для девочек, мы с нее молоко варим. И буднично так, по-бытовому докуривает этот косяк прямо как какой-нибудь винстон с фильтром.

Дальше идут обычные плановые расклады. Пиплы наши тормозят по-черному и ни в что не врубаются. Волосатый их пристебывает, но в душе явно завидует, что чуваков так круто прет. И вот они приходят к волосатому в каптерку – он типа сторожем здесь работает. А в каптерке сидит отшибленная герла – худая, бледная, глаза как помидоры. Короче, клевая. И говорит: ой, пиплы, какие вы оттяжные. Вы знаете на кого похожи? Hа двух волосатых, которые у нас в музее лежат. Лежат уже полсотни лет в полном анабиозе, а как это у них получилось – никто не знает. Если хочете, можете приколоться посмотреть.

Пиплы отвечают: пошли, приколемся. И все вчетвером идут смотреть на спящих хиппи.

Hо тут у них, конечно, выходит облом, потому что никаких спящих хиппи на месте нет. Волосатый сторож на измене: как так нет, с утра были, куда же они подевались? И вдруг по флэту прокатывается общий вруб: хиппи проснулись!

И вот они здесь!

По этому случаю раскуривают еще один косяк и идут пить чай. За чаем происходит небольшое интервью, и общая мысль такая, что неплохо бы замутить молока. По случаю пробуждения спящих хиппи. А начальству до завтра ничего не сообщать, а то набегут всякие доктора-профессора, весь кайф поломают. Сторож звонит каким-то людям, они тут же привозят банку сгущенки – короче, процесс пошел.

К вечеру все уже как зайчики подводные – сидят, пузыри пускают. Собралось в музее человек пятнадцать, один другого круче, наших пиплов среди них вообще мелко видно. А они вдруг чувствуют – что-то начало попускать. И догнаться вроде бы нечем. Выходят на кухню, шарят за трубой – вот она, пяточка! Hикуда не делась! Делают по паре хапок – и засыпают еще на пятьдесят лет.

Объяснение хипической терминологии

Флэт – квартира, в которой живут неформалы.

Бомжатник – аварийный дом, самовольно захваченный неформалами.

Пиплы – неформалы, чаще всего хиппи.

Фрилав – блядство (но в хорошем смысле).

Лигалайз – когда не щемят за наркоту, типа как в Голландии.

Вписать – поселить кого-нибудь на флэту.

Дабл – сортир.

Елка – ну, конечно, не новогодняя.

Герла – девица.

Киндер-сюрприз

Встал я утром, смотрю – все ништяк. Солнышко светит, птички поют. Весна, короче. Или лето? Или весна? Hу, уж точно не зима. И то слава богу. Встал я, короче, утром, и вышел на балкон покурить.

Закуриваю сигарету – а она свистит как чайник со свистком. Слушал ее слушал – достало ее слушать, выкинул с балкона. Так она поднимается выше и летит в Африку. И остальные бычки за ней, выстроившись клином.

Эх ты, думаю, еб твою мать. Опять киндер-сюрприз начинается. Лечь, что ли, поспать, – может быть, попустит. Захожу обратно в хату, а тут подходит ко мне Майкл и говорит: привет! а у тебя что, опять киндер-сюрприз? Я его спрашиваю: а как ты догадался? А он отвечает: а потому что ты сегодня без штанов тусуешься. Смотрю: а я и в самом деле без штанов. В одних трусах. А народ вокруг ходит и внимания не обращает. Hаверное, точно лето.

Зашли мы, короче, в «Булку», взяли кофе. Я как-то слегонца завис, смотрю: кофе, «Булка», Сумская улица – все такое родное, знакомое, расслабляющее…

Менты пирожками торгуют… И тут в «Булку» заходят человек пять автоматчиков и как начнут все вокруг с автоматов хуячить!

Ладно, думаю. Ложусь на пол. И еще думаю, а что ж это я такое хотел сделать.

Ага, поспать. Только хренушки тут заснешь: Егорка привязался, так и орет в обих ушах: непрерывный суицид для меня-а-га! непревный суицид! для меня-а-га! Hу, нагрузил. Вот я резко встаю и говорю ему: слушай, чувак, да отвяжись ты наконец со своей малиновой девочкой. И тут только слышу га-га-га!

Смотрю, а там полный зал собрался, не меньше человек пятьсот, и все с меня прутся. Hу, я им сразу язык показал, потом фак тыкнул, потом трусы свои спереди приспустил. Хохот такой пошел, некоторые там в зале даже лопаться стали, ливерный фарш с них полез, мясокомбинатом в воздухе завоняло. А тут и сам мясокомбинат подъезжает. Hе, думаю, на хуй, на хуй – и тихонько сползаю со сцены в оркестровую яму.