Герман Вартберг - Ливонская хроника

• Название: Ливонская хроника
• Автор: Герман Вартберг
• Жанр: История
• Год: 1876

---

Но еще раньше, в 1253 г, ливонские немцы, ободренные успехами в Литве, нарушили договор, подступили к Пскову, сожгли его посады, но самаго города взять не могли, и как прослышали, что на выручку Пскова приходить полк новгородский, то сняли осаду и ушли. Новгородцы не довольствовались таким удалением, но сами пошли за Нарову и «положили пусту немецкую волость». Псковичи со своей стороны также вступили в Ливонию и разбили немецкий полк, вышедший к ним на встречу. Тогда немцы послали в Псков и Новгород просить мира на всей воле новгородской и псковской – и помирились.

Мир продолжился до 1262 года. В этом году русские князья – брат Невскаго, Ярослав, и сын Дмитрий вместе с Миндовгом литовским, Трейвитом жмудским и Тевтивилом полоцким уговорились (в первый раз тут русские заключили союз с литовцами) ударить вместе на орден. Миндовг явился под Венденом, но, не дождавшись русских, возвратился в Литву, опустошив страну. Русские, по удалении литовцев, осадили старую отчину свою Юрьев, взяли и сожгли посады, забрали много полону и товара всякаго, но юрьевской крепости взять не могли, потому что был город Юрьев, как выражается летопись, тверд в три стены, и множество людей в них всяких, и оборону себе пристроили на город крепкую.

Русские вышли из Ливонии. Лет 5 прошло, в течении которых не было ни мира, ни войны: ни ливонцы не переходили псковских и новгородских земель, ни русские не нападали на земли орденския. В это время, сильные усобицы происходили в Литве, и один из литовских князей, по имени Довмонт, с дружиною и целым своим родом, явился в Псков, принял православие и имя Тимофея, и был посажен псковичами на стол св. Всеволода. Довмонт скоро прославился удачными походами на своих хищных единоплеменников, на Литву.

В 1267 году новгородцы собрались было итти на литовцев, но дорогою раздумали, пошли за Нарову на Раковор (Везенберг), много земли опустошили, но города не взяли и, потеряв 7 человек, ушли домой; но скоро решились предпринять поход по важнее. Подумавши с посадником своим Михаилом, послали за сыном Невскаго, князем Дмитрием Александровичем, звать его из Переяславля с полками, послали и к великому князю Ярославу, и тот прислал сыновей своих с войском. Тогда новгородцы сыскали мастеров, умеющих делать стенобитныя орудия, и начали чинить пороки на владычнем дворе. Немцы – рижане, феллинцы, юрьевцы, услыхав о таких сборах, отправили в Новгород послов, которые объявили гражданам: «нам с вами мир, переведывайтесь с датчанами-колыванцами (ревельцами) и раковорцами (везенбергцами), а мы к ним не пристаем, на чем и крест целуем», – и точно поцеловали крест. Новгородцы, однако, этим не удовольствовались, послали в Ливонию привести ко кресту всех бискупов и Божиих дворян (рыцарей), и те присягнули, что не будуг помогать датчанам. Обезопасив себя таким образом со стороны немцев, новгородцы выступили в поход под предводительством семи князей, в числи которых был и Довмонт с псковичами. В январе месяце 1268 года пошли они в немецкую землю и начали ее опустошать по обычаю: в одном месте русские нашли огромную непроходимую пещеру, куда спряталось множество чуди; три дня стояли полки пред пещерою и никак не могли добраться до чуди; наконец, один из мастеров, который был при машинах, догадался пустить в нее воду; этим средством чудь принуждена была покинуть свое убежище, и была перебита. От пещеры русские пошли дальше к Раковору, но когда достигли реки Кеголы, 12 февраля 1268 г., то вдруг увидали перед собой полки немецкие, которые стояли как лес дремучий, потому что собралась вся земля немецкая, обманувши новгородцев ложною клятвою. Русские, однако, не испугались, пошли к немцам за реку и начали ставить полки: псковичи стали по правую руку, князь Дмитрий Александрович с переяславцами и с сыном великого князя Святославом стали по правую же руку, по выше; по левую стал другой сын великаго князя, Михаил с тверичами, а новгородцы стали в лицо железному полку против великой свиньи (немецкий строй клином), и в таком порядке схватились с немцами. Было побоище страшное – говорит летописец – какого не видали, ни отцы, ни деды; русские сломили немцев и гнали их семь керот до города Раковора, но дорого им стоила эта победа; посадник с 13-ю знаменитейшими гражданами полегли на месте, много пало и других добрых бояр, а черных людей без числа, иные пропали без вести, и в том числе тысяцкий Кондрат. Сколько пало неприятелей – видно из того, что конница русская не могла пробираться по их трупам; но у них оставались еще свежие полки, которые, во время бегства остальных, успели врезаться свиньею в обоз новгородский. Князь Дмитрий хотел немедленно напасть на них, но другие князья его удержали: «время уже к ночи – говорили они – в темноте смешаемся и будем бить своих». Таким образом оба войска остановились друг против друга, ожидая разсвета, чтобы начать снова битву; но когда разсвело, то немецких полков уже не было более видно: они бежали в ночь. Новгородцы стояли три дня на костях (на поле битвы), на четвертый тронулись, везя с собою избиенных братий, честно отдавших живот свой, по выражению летописца.

Но Довмонт с псковичами хотели воспользоваться победою, опустошили Ливонию до самаго моря и, возвратившись, наполнили землю свою множеством полона. Латины (немцы), собравши остаток сил спешили отмстить псковичам – пришли тайно на границу, сожгли несколько псковских сел и ушли назад, не имея возможности предпринять что нибудь важное: их было только 800 человек, но Довмонт погнался за ними с 600 чел. дружины и разбил. В следующем 1269 г. магистр пришел под Псков с силою тяжкою: 10 дней немцы стояли под городом, и с уроном принуждены были отступить. Между тем явились новгородцы на помощь и погнались за неприятелем, который успел, однако, уйти за реку, и откуда заключил мир на всей воле новгородской.

Оставалось покончить с датчанами ревельскими, и в том-же году сам великий князь Ярослав послал сына Святослава в Низовую землю собирать полки: собрались все князья и безчисленное множество войска пришло в Новгород; был тут и баскак великий владимирский, именем Амраган, и все вместе хотели выступить на Колывань. Датчане испугались и прислали просить мира: клянемся на всей вашей воле, Наровы всей отступаемся, только крови не проливайте". Новгородцы подумали и заключили мир на этих условиях.

IV

В 1323 году заместитель магистра Кетельгод, предпринял большой поход на Псков и завоевал псковскую землю и город.

В 1269 году новгородцы и псковичи, как сказано выше в 3-м прим., примирились с орденом, военныя действия стихли, а между тем в Литве обстоятельства складывались так, что соединение Руси, т. е. Западпой России с Литвою являлось делом готовым совершиться. В это именно время снова выступил, на сцену сын Миндовга, знаменитый своим безчеловечием и жестокостью и резкими переходами в своей жизни – Войшелк. Он еще при жизни отца, будучи князем новогрудским и, «пребывая в поганстве» – по выражению летописца – убивал всякий день по 3, по 4 человека; в который день не убивал никого – был печален, а как убьет кого, то и развеселится. Этот-то князь принял православие, постригся в монахи, отправился было на Афонскую гору, но, вследствие смут на Балканском полуострове, возвратился домой и построил себе свой особый монастырь на реке Немане, между Литвою в Новогрудкой.

Выше в 2 примечании было разсказано, как был убит Миндовг и кто после него стал княжить в Литве. То был Тренята, князь жмудский. Он послал сказать брату своему Тевтивилу, княжившему в Полоцке: «приезжай сюда, разделим землю и все имение Миндовгово». Брат приехал, но, при дележе, они разсорились: Тевтивил стал думать как бы убить Треняту, а Тренята – как бы отделаться от Тевтивила. Тренята действительно отделался, убив Тевтивилла; он стал княжить один, но не долго накняжил: четверо конюших Миндовга, мстя смерть его, убили Треняту, когда он шел в баню. Остался в живых таким образом сын Миндовга – Войшелк. Узнав о смерти своего отца и опасаясь за свою жизнь, он бежал из монастыря в Пинск, когда же проведал здесь, что и Трената убит, то с пинским войском вошел в Новогрудок, и оттуда в Литву, где, охотно принятый отцовскими приверженцами, стал княжить во всей земле литовской, истребляя своих врагов. И перебил их безчисленное множество, а другие разбежались – говорит летописец. Войшелк утвердился в Литве с помощью зятя своего Шварна Даниловича и дяди его Василька Романовича волынскаго, признав последняго отцем своим и господином, что, по тогдашним понятиям, означало признание зависимости от Василька (брата знаменитаго Даниила Галицкаго), Литва готовилась окончательно слиться с Русью под властью одного из сыновей Данииловых, но, однако, такое слияние было прервано в самом начале.

В 1268 году Войшелк снова заключился в монастырь, отдав все свои владения своему зятю Шварну. Но Шварн умер бездетным, и литовцы снова вызвали Войшелка из монастыря для управления их страною. Брат Шварна, Лев Данилович, желал сам быть наследником брату в Литве, но Войшелк не хотел этаго. Возник раздор, кончившийся тем, что, когда Войшелк и Лев приехали в Владимир – Волынский, по приглашению Василька Романовича, чтобы помириться, то за пирушкой в монастырь враги перессорились, и Войшелк был убит Львом. Литовцы не пожелали Льва и выбрали себе единоплеменнаго князя – Тройдена. О мирном слиянии с Русью с тех пор уже не было и речи.