Андрей Молчанов - Побег обреченных

• Название: Побег обреченных
• Автор: Андрей Молчанов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03268-1

Крупно не повезло Ракитину, офицеру службы правительственной связи: об имеющихся у него дискетах со сверхсекретной информацией узнали не только оперативники ФСБ, но и агенты ЦРУ. Не убьют одни, прихлопнут другие. И тогда Ракитин решается на отчаянный шаг.

---

Надлежало срочно купить какие-нибудь цветочки – авось да оттает сердце боевой подруги, авось да утихомирится, ведьма…

В восемь часов утра заверещал мобильный телефон.

Нашарив вялыми спросонья пальцами трубку, лежавшую на тумбочке, Власов, не открывая глаз, буркнул:

– Але?

И тут же в скованный дремой мозг впился взволнованный голос оператора:

– Соединяю вас с лейтенантом Мартыновым…

Власов резво подскочил с кровати, натягивая брюки: Мартынов командовал сегодняшней сменой наружного наблюдения за Ракитиным, и звонок мог означать только одно: случилось нечто серьезное…

– Товарищ подполковник! – Голос Мартынова звучал с ноткой сконфуженности и извинения. – Тут, значит, целая история…

– Ну? – Власов втиснулся в рубашку.

– Объект вышел из дома. С сумкой. С ним еще какой-то гражданин. Пожилой. И тоже с сумкой.

– Кто такой?

– Да понятия не имею… Но мы засняли его.

– Что дальше?

– Ну… К дому «Волга» подъехала с военным номером, они сели в нее и поехали. В «Волге» – водитель-прапорщик и капитан. Форма – полевая. Оба вооружены.

– Чем?

– Пистолеты… У каждого – кобура на ремне. Следуем за ними.

– Что за машина? – Власов крутнул головой, стряхивая остатки сна.

– Только что выяснили, – врезался в диалог голос оператора. – Машина приписана к ГРУ.

– Вот чудеса… – не удержался Власов от беспомощной реплики. – И… куда они путь держат?

– Едем пока по Окружной автодороге в сторону Горьковского шоссе.

– Так… – Власов в растерянности опустился на стул. – Ведите их, я – на связи, – проговорил, ломая голову, что именно ему надлежит делать: спускаться к машине и ехать на Лубянку? Попытаться присоединиться к наружке? Нет, и то и другое было сейчас в равной степени бессмысленно.

Оторопело замерев с пищащей короткими гудками отбоя трубкой в вялой со сна руке, Николай некоторое время тоскливо раздумывал о непредсказуемых превратностях вероломной судьбы, осложняющей жизнь приличных людей своими внезапными пакостями, а затем, наскоро умывшись, пошел разогревать чай, то и дело поглядывая на телефон.

Следующий звонок, раздавшийся через двадцать минут, заставил его запустить в эфир трехэтажную матерную тарабарщину: лейтенант сообщил, что у «рафика» проколото переднее колесо, запаска же оказалась спущенной, и «Волга», двигающаяся уже по Щелковскому шоссе, безнадежно оторвалась вперед, затерявшись в потоке.

– Ты только мне их не найди, придурок! – бушевал Власов, стуча по столу кулаком, отчего из прыгающей на блюдце чашки выплескивался на скатерть горячий утренний напиток, о котором утративший самообладание подполковник напрочь забыл. – Я чучело из тебя набью и в Лондон направлю! В музей восковых фигур! Будешь там под табличкой «Неизвестный чекист»!

По инерции продолжая орать на бедолагу-лейтенанта, Власов одновременно выстраивал версии, касающиеся маршрута Ракитина.

Район, в котором сейчас находилась «Волга», изобиловал разнообразными воинскими частями и оборонными предприятиями, однако Ракитин вышел из дома с сумкой, а значит… не направляется ли он в аэропорт? Но аэропорт там один – Чкаловский…

Власов связался с оператором.

– Выезжаю в Чкаловский, – сообщил грозным голосом. – Этот, Мартынов… пусть туда дует. Срочным порядком! А вы пока с ГАИ взаимодействуйте…

– Связывались, но они уже проскочили, видимо, все посты… А на патрульные машины надеяться – вы же понимаете…

– Понимаю, – вздохнул Николай, зашнуровывая башмак и тоскливо раздумывая, что ему на всякие «понимаете» ответит сегодня Шурыгин…

В ПУТЬ!

«Да, в путь!» – именно так думал Ракитин, глядя завороженно в оконце «Волги», где виднелся мокрый голый лес обочины в серой пелене взвеси унылого упорного дождичка.

Он испытывал странное чувство, покидая Москву. Щемящее двойственное чувство какого-то облегчения, забвения своих бед и вместе с тем – отчетливого, горького одиночества никому не нужного в этом мире скитальца.

Сидевший рядом Градов был полностью погружен в свои размышления, и, глядя на него, Ракитин внезапно осознал относительность как своего, так и иных человеческих несчастий и терзаний: ведь спутник его отправлялся сейчас, вероятно, в последнее путешествие…

На военный аэродром они прибыли в обозначенное время, но командир корабля – высокий худощавый брюнет по имени Марс, одетый в темно-синий летный бушлат без погон, долго раздумывал, вспоминая, очевидно, детали договоренности о принятии на борт посторонних гражданских лиц.

– А! – наконец произнес он. – Понял. Просили меня, верно. Но, к сожалению, сегодня, ребята, никак. Сегодня… рейс напряженный.

– Надо – сегодня, – сказал Ракитин, засовывая в карман его бушлата стодолларовую купюру.

Денег командир воздушного судна, однако, не взял.

– Хорошо, – буркнул. – Попробуем. А расчет… там, на месте.

На лице летчика читалась какая-то нездоровая озабоченность; то и дело он настороженно озирался, будто за ним кто-то следил, и по всему было видно, что думал он сейчас о двух «левых» пассажирах менее всего, угнетенный какими-то иными, куда более значительными проблемами и обстоятельствами.

– Ждите здесь, – кивнул Ракитину на деревянную лавку, стоящую у преддверия таможни. – Время придет, позову.

Ждать пришлось около получаса, по истечении которого все тот же озабоченный Марс, утирая пот под козырьком фуражки, высунулся из-за двери таможенного зала и приказал, призывно махнув рукой:

– Давайте! Бегом!

Ракитин и Градов, уже начавшие нервничать в неизвестности отлета, незамедлительно приказу повиновались.

– С тобой, что ли? – кивнув на пассажиров, равнодушно спросил Марса пожилой лысый таможенник, восседавший за стойкой.

– Мои…

– Осторожнее, понял? – произнес таможенник загадочную по своему смыслу фразу и углубился в какой-то документ, лежавший на стойке.

– Понял-понял, – отозвался Марс угрюмо и подтолкнул Ракитина к выходу на летное поле. – Бегом, я же сказал!

– А там пограничники…

– Бе-егом! Пограничники…

У Ракитина поневоле родилось чувство, будто плановый вылет напоминает скорее бегство с места преступления; во всяком случае, ореол некой таинственной спешки над процедурой наземной подготовки авиалайнера к путешествию ощущался довольно-таки отчетливо.

Так или иначе, беспрепятственно миновав кордон равнодушно отвернувшихся в сторону пограничников, путешественники вскоре разместились в креслах самолета, внимая визгу прогревавшихся двигателей.

Вместе с ними на борту находились пятеро крепко сбитых ребят в десантной форме и в черных беретах; вооружены были ребята до зубов, словно летели к месту горячего боя.

– Мы что, не могли воспользоваться цивильным рейсом? – спросил Градов. – Взяли бы билетики, сейчас бы нам принесли горячий обед…

– А как бы мы добирались до этого самого Поливанова? – резонно заметил Ракитин. – А? А тут он нас и встретит: здравствуйте, я тот самый майор… Класс?

– Поглядим, – пессимистически отозвался профессор.

Самолет, пробежав по полосе, рванул ввысь, и вскоре растаяла позади сумрачная Москва, потерявшись в грязно-сером облачном ненастье.

– Спасибо тебе, Саша, – внезапно произнес Градов, стиснув запястье Ракитина.

– Не стоит, – отозвался тот. – Повезло как раз мне… Ибо, как я уже говорил, мы любим сказки, но они не любят нас. А тут вот…

– Это не сказка, действительность, – возразил Градов. – Причем весьма невеселая. И объективная, как ни странно.

– Послушай, – сказал Ракитин. – Глупый вопрос… Но он мучит меня. Скажи… Людмила…

– Где она?

– Да.

– В мирах… Но тебе интересно наверняка другое: суждено ли вам когда-либо встретиться? Так?

– И ты можешь на это ответить?

– Я могу изложить свою точку зрения. Не претендуя на изречение истины.

– Ну и?..

– Видишь ли… Скитаясь там, ты обретаешь иные ценности и иной взгляд на былое.

– А любовь? Она тоже – тлен?

– Любовь – нет. Ее иллюзия – да. И если хотя бы один любит, он обретет другого. Но порою – чтобы встретиться с чужим человеком… И это справедливый закон.

– Да, – подумав, эхом откликнулся Ракитин. – Это… справедливо.

Они летели уже более часа, как вдруг из кабины пилотов с удрученным лицом вышел Марс, подойдя к ним, постоял в раздумье, будто что-то намеревался сказать, но, не промолвив ни слова, с тяжелым вздохом двинулся дальше, в хвост самолета, где расположились крепкие ребята с оружием.

После краткого совещания с боевой бригадой Марс вновь возвратился к Ракитину и, мрачно сопя, изрек:

– Вот… душой чувствовал… нельзя было вас брать!

– А в чем, собственно, загвоздка? – лениво поинтересовался Александр.

– В чем, в чем…

– Все тюки за борт? – донесся вопрос, заданный кем-то из членов вооруженного формирования. – Абсолютно?