Михаил Бурцев - Прозрение

• Название: Прозрение
• Автор: Михаил Бурцев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Излишне перечислять состав сил 1-го и 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, привлекавшихся к участию в Берлинской операции, - эти данные, как и ход самой операции, широко освещены в советской военной историографии. Подчеркну лишь, что Красная Армия превосходила врага и численным составом, и боевой техникой, и уровнем стратегического и оперативного искусства. Что касается политической сознательности советского воина, то ее вообще не с чем было сравнивать.

16 апреля наступательная операция началась. В тот же день руководство Главного политического управления предложило мне с группой работников управления выехать на 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты, чтобы помочь политорганам в их спецпропагандистском обеспечении операции, а также в подготовке и развертывании политработы среди населения Берлина и его предместий. За советами и указаниями мне было предложено обратиться к Г. М. Димитрову, который после самороспуска Коминтерна в мае 1943 года стал руководителем международного отдела ЦК ВКП(б). Это была не первая (и не последняя) моя встреча с выдающимся деятелем международного коммунистического движения.

Вот и на этот раз Георгий Михайлович встретил меня доброй улыбкой. Выглядел он прекрасно. Освобождение Болгарии, его родины, приближение победы над фашизмом, борьбе с которым он отдал много лет своей жизни, словно омолодили его - он был бодр, казался еще более общительным и обаятельным. Говорил он негромко и неторопливо, делая частые паузы, словно бы размышляя вслух.

- Конечно, - сказал он, и лицо его помрачнело, - гитлеровцы натворили немало бед, особенно на советской земле, совершили немало преступлений против человечества... Но советские люди, бойцы и командиры Красной Армии, не должны, я уверен, не будут из-за этого так же плохо относиться к простым немцам, беда которых состояла в том, что они более десяти лет позволяли управлять собой извергам... Нет, - повторил Георгий Михайлович убежденно, и лицо его вновь просветлело, - я уверен, в сердцах советских людей не будет чувства мести к германскому народу, его старикам, женщинам, детям. Дети это будущее новой, демократической Германии... Мы коммунисты, интернационалисты, - мы за всеобщее братство людей труда на земле, и наш долг - помочь немецкому народу стать миролюбивой нацией, настроенной на новую, вечно мирную и демократическую жизнь!.. Правда, - он горько усмехнулся, - в прошлом в Германии часто брали верх темные, реакционные силы, но времена изменились. А главное - есть в Германии силы, способные совершить этот новый поворот жизни. Это ее коммунисты, ее антифашисты, помощь которым - наш первоочередной долг и первоочередная задача политорганов Красной Армии, - мягко улыбнулся Георгий Михайлович и дружески положил руку мне на плечо.

С этим добрым, отеческим напутствием я и выехал на фронт. Вместе со мной выехали старший инструктор управления Л. П. Макаров и Ян Фогелер, уже известный читателю. В политуправлении 1-го Белорусского нас встретили радостной вестью: советские танки прорвались к Берлину. Начальник отдела спецпропаганды полковник И. П. Мельников, пытаясь скрыть обуревавшие его чувства, сообщил, что уже зарегистрировано до 22 тысяч пленных. Политорганы фронта накануне и в ходе сражения сбросили на немецкие войска почти миллион листовок. Более 50 окопных и свыше 10 мощных громкоговорящих установок с "долговременными" и "краткосрочными" программами были задействованы в передовых полках и батальонах.

Ежедневно отделения спецпропаганды политотделов армий составляли списки перешедших в плен немецких солдат и офицеров, и эти списки зачитывались "звуковками" для окруженных гарнизонов. Особое внимание уделялось крепостным немецким батальонам, расположенным в фортах Кюстрина. Настойчиво велась работа и изнутри гарнизонов. Отдел спецпропаганды политуправления вместе с армейскими политработниками подготовил и направил в кюстринский котел 62 агитатора из военнопленных, которые в течение трех дней привели с собой 216 солдат. И хотя наши добровольные помощники в один голос заявляли, что переход связан с большим риском, им все же удалось распропагандировать штрафной батальон крепости и склонить его к сдаче в плен. После огневого воздействия наших войск по гарнизону Альтштадт, а также выступления по "звуковкам" первых капитулировавших солдат и офицеров, в том числе офицеров штаба 4-го крепостного батальона, удалось склонить к переходу в плен - поодиночке и группами - до 3000 человек. В ходе ликвидации гарнизона Кюстрин-Киц в плен сдались свыше 2000 солдат и офицеров. Сотни солдат и десятки офицеров воспользовались возможностью спасти свою жизнь и при нашем наступлении на Альт-Кюстрин.

Перед штурмом Берлина политуправление фронта распространило среди немецких войск более 2 миллионов экземпляров упредительных лисговок "Красная Армия под Берлином готовится к штурму!" и "Берлин будет скоро взят!". Эти листовки, как мы убедились из бесед с пленными, внесли в среду солдат и офицеров еще большую нервозность, тем самым способствуя расстройству управления войсками и дезорганизации их тыла. "Ваши уверенность и превосходство, - показывал пленный офицер, - давили на сознание и поведение наших солдат, да и офицеров".

Политорганы принимали меры и по нейтрализации фашистской пропаганды. Разоблачая страх перед "русским пленом", подсказывали пути перехода в плен в условиях уличных боев. Массовым тиражом были изданы листовки-удостоверения, подтверждающие переход на сторону Красной Армии. Листовка "К гражданам Берлина" призывала немцев сберечь свой город от окончательного разрушения. Им предлагалось объединяться в боевые группы, выступать против "ляйтеров", "фюреров" и их подручных, обезвреживать доносчиков и гестаповцев, направляя оружие против тех, кто затягивает войну.

Показания пленных свидетельствовали об упадке боевого духа в гитлеровских войсках, о растерянности немецкого командования, о предсмертной агонии, охватывающей Берлин. Обстановка менялась буквально на глазах, и теперь важно было воздействовать не просто на войска и население, но и на самые различные их категории и прослойки. Такая дифференциация, подсказывали мы фронтовым спецпропагандистам, даст возможность повысить эффективность листовок и агитпередач, охватить ими все население и всю армию. Поэтому на совещании у начальника политуправления фронта генерала С. Ф. Галаджева было решено обращаться отдельно к солдатам и отдельно к офицерам берлинского гарнизона, отдельно к эсэсовцам и к рядовым нацистской партии, к фольксштурмовцам и к членам гитлерюгенд, к рабочим, к женщинам, к интеллигенции.

Первая листовка, подготовленная нами тут же, адресовалась рядовым нацистам: им гарантировалось освобождение от наказания в случае, если они порвут с Гитлером и его партией, прекратят борьбу против Красной Армии и всем своим поведением докажут лояльное отношение к ней. Такого же содержания листовка была обращена и к рядовым эсэсовцам. Для вящей убедительности этих новых тезисов мы предоставили возможность выступить перед микрофоном бывшим эсэсовцам и нацистам. "Я был членом немецкой национал-социалистской партии, - обращался к войскам берлинского гарнизона пленный солдат. - Но ни мне, ни моей семье русские не причинили никакого вреда. Призываю всех рядовых членов партии бросать оружие. Не бойтесь русских! Они относятся к нам хорошо и внимательно". В листовке, адресованной членам гитлерюгенд, указывалось, что у немецкой молодежи в отличие от ее лидеров есть будущее, у обанкротившихся же и обреченных лидеров, кроме смерти, ничего нет. Для солдат берлинского гарнизона был выдвинут лозунг: "Расходитесь по домам!" Он определялся ситуацией: солдаты и даже офицеры, поняв бессмысленность сопротивления, дезертируют внутри города - пленные утверждали, что самовольно "демобилизовавшихся" не менее 40 тысяч. И наш новый лозунг был для них более доступен, чем, скажем, переход в плен.

В листовках и агитпередачах широко разъяснялось, зачем Красная Армия пришла в Германию, как Советское правительство относится к ее будущему, к жизни немецкого народа без фашистов. Издавались также листовки, содержащие официальные документы - выдержки из решений Крымской конференции союзников, выступлений И. В. Сталина, посвященных Германии...

Вместе с товарищем Яном Фогелером мы выехали в 3-ю ударную армию. Начальник политотдела армии полковник Ф. Я. Лисицын, которого мы встретили на КП, был в превосходном настроении. 3-я ударная, как и другие армии, сметая сопротивление частей разбитых немецких дивизий, еще 21 апреля ворвалась в Берлин. Федор Яковлевич вызвал к себе начальника отделения спецпропаганды политотдела майора П. М. Матвеева. Был он в спецпропаганде человеком весьма опытным, инициативным. Его сообщение произвело на нас самое благоприятное впечатление. По показаниям пленных - а их тут было немало, - немецкое командование бросило в бой все свои резервы. Однако воля к сопротивлению у основной массы солдат была уже силой нашего оружия сломлена - они продолжали стрелять лишь по принуждению нацистов. Не по дням, а по часам росло число дезертиров. Эти данные политотдел умело и оперативно использовал в устной агитации - через окопные и мощную громкоговорящие установки. Перед микрофоном выступали и армейские агитаторы, и антифашисты из пленных, и - что особенно важно - местные жители, немецкие мужчины и женщины. Они рассказывали своим мужьям и сыновьям, укрепившимся в опорных пунктах, о "хорошем обращении русских солдат и офицеров с населением" и призывали превратить сопротивление. "И так ведь ясно, что русские все равно возьмут Берлин, зачем же ненужные жертвы?" - просто, логично и убедительно аргументировали они.