Жоржи Амаду - Тереза Батиста, уставшая воевать

• Название: Тереза Батиста, уставшая воевать
• Автор: Жоржи Амаду
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-024171-2

«Тереза Батиста, уставшая воевать» — один из самых известных романов Жоржи Амаду. История вечной «жены полка» под пером великого мастера латиноамериканской литературы обретает черты то фольклорные, то миологические, а «плотный», «вкусный» текст прозы Амаду не оставит равнодушным ни одного читателя!

---

Лучших же капитан отбирал сам на фермах, за прилавком магазина, на танцах и вечеринках, на петушиных боях. Некоторые обходились ему дёшево, почти даром. Другие подороже, приходилось тратиться на подарки и даже покупать их. Тереза Батиста обошлась дороже всех, исключая, конечно, Дорис.

Нужно ли вносить в этот список Дорис? С ней всё было иначе, за ней он должен был ухаживать и жениться по всем церковным и гражданским правилам и взять её не в каком-то углу на матраце, а в девичьем алькове дома на Соборной площади, когда после гражданского и церковного бракосочетания «милая новобрачная, которая сегодня вступает на путь счастья и цветущую тропинку бракосочетания» (как поэтически выразился падре Сирило), пошла к себе в комнату, чтобы надеть дорожный костюм, отправляясь в свадебное путешествие, где молодые собирались провести медовый месяц.

Да, да, ни на матраце, брошенном на пол, ни в хорошо обставленном номере отеля «Меридионал» в городе Баии, где они прежде всего должны были остановиться, а здесь, в алькове, рядом с залом, где под присмотром тёщи попивали вино и доедали яства приглашённые на свадьбу гости, именно здесь капитан стал взимать проценты с понесённых им расходов, с глупо выброшенных на ветер денег.

Он пошёл следом за Дорис, помог ей раздеться, сорвал фату, флёрдоранж, разорвал подвенечное платье, торопясь переломать ей кости. К губам её приставил палец и велел молчать — в зале рядом пировала элита города и, самое главное, сливки общества жадно, как крысы, утоляли голод и жажду. Дом полон народа, Дорис не должна даже стонать.

В грубых руках Жустиниано Дуарте да Роза ломались и отлетали пуговицы, рвались кружева корсета. Дорис вытаращила глаза и скрестила на чахоточной груди тонкие руки, дрожа всем телом, единственным её желанием было кричать, кричать как можно громче, чтобы слышали все в городе и прибежали на помощь. Капитан же, увидев скрещённые на маленькой груди руки, остановившийся взгляд и такой страх, что гримаса губ, старающихся сдержать рыдания, казалась улыбкой, сбросил пиджаки новые брюки, облизал сухие губы… Да, Дорис стоила ему состояния, открытого счёта в магазине, одежды и праздников, самых разных трат, и потехи, и женитьбы.

8

Жустиниано Дуарте да Роза исполнилось тридцать шесть лет, когда он вдруг решил сочетаться браком с четырнадцатилетней Дорис Курвело, единственной дочерью усопшего доктора Убалдо Курвело, экс-префекта, экс-шефа оппозиции и врача, чью смерть оплакивал весь город. Прекрасная диссертация, слава честного, способного администратора, компетентность в медицине и человечность в исполнении своих обязанностей врача — «мозг диагностики», по словам фармацевта Тригейроса; «надежда бедных», по всеобщему мнению, — всё это было за ним, когда он отошёл в лучший мир, оставив жену и двенадцатилетнюю дочь, не считая отданного в залог дома и денег, которые надо было получить за консультации.

В жизни доктор не испытывал особых трудностей. Хозяин самой большой клиники в городе, где трудились, чтобы выжить, четверо врачей, он получал всё необходимое и содержал семью с учётом желания доны Брижиды жить с определённым шиком, как и положено первой даме общества, и даже купил и содержал дом на Соборной площади. Добрую же часть его клиентов составляли те несчастные, у которых не было ни кола ни двора. Очень многие приходили в консультацию из-за тридевяти земель; самые имущие приносили ему в качестве гонорара либо сладкую маниоку, либо батат, либо плод хлебного дерева, а неимущие — сказанное с дрожью в голосе пожелание: «Бог вам заплатит, сеу доктор». А некоторые даже получали деньги на лекарства — нет предела нужде в такой жалкой стране. Однако, несмотря на все эти траты и покупаемые доной Брижидой предметы роскоши, доктору удалось сохранить кое-какие небольшие сбережения, которые он тратил на политику, чтобы доставить удовольствие друзьям и поддержать честь супруги, отец которой в своё время достиг высот муниципального советника.

Выборы доктора в префекты, поддержка партии, членом которой он являлся, годы административной деятельности, сократившийся рабочий день в клинике из-за растраты, совершённой Умберто Синтрой — казначеем учреждения, единомышленником и вождём предвыборной кампании, одним из оплотов победы, полная утрата сданного под залог дома и особенно последующая шумная предвыборная кампания сразили и разочаровали Убалдо Курвело, оставив его без гроша в кармане.

Из предвыборной кампании он вышел с пошатнувшейся нервной системой и тяжёлым сердцем. Обрушившиеся вдруг неудачи не оставили ничего от его привычной весёлости, сделали грустным и беспокойным, не сохранив за ним даже славы доброго и милого человека. И когда глаза доны Брижиды после похорон мужа высохли и она занялась оставленным ей наследством, ничего, кроме жалкой пенсии вдовы врача народного здравоохранения и уже потерянных счётов за консультации, она не получила.

Два года спустя после незабываемых похорон доктора Убалдо Курвело, в которых участвовали, сопровождая гроб от церкви до кладбища через весь город Кажазей-рас-до-Норте, бедные и богатые, единомышленники и противники, правительство и оппозиция, частные и обычная школы, положение доны Брижиды и Дорис сделалось невыносимым — отданный в залог дом они почти потеряли, получаемой пенсии не хватало, кредит был исчерпан. И, как ни старалась дона Брижида скрыть их стеснённое положение и превратности судьбы, внешний вид выдавал её. Торговцы требовали погашения счётов, добрая память о докторе постепенно меркла, со временем забывалась, прожить с дочерью на имеющиеся у вдовы деньги не представлялось возможным.

Неизбежность оставить трон Матери-Царицы дона Брижида видела чётко. Первая дама города при жизни мужа-префекта и после его ухода с этого поста продолжала держаться высокомерно, но после его смерти сделалась просто надменной. Одна из городских кумушек, дона Понсиана де Азеведо, у которой был язык без костей, а трепать его ей нужно было на самой большой площади города, как-то на празднике Богоматери Санта-Анны назвала дону Брижиду Мать-Царица, но запал злости не сработал — титул доне Брижиде пришёлся по вкусу.

Сама для себя она ещё была в мантии и со скипетром, но обмануть кого-либо другого уже не могла. Мстительная и неугомонная дона Понсиана де Азеведо в один из вечеров прикрепила к двери дома доны Брижиды вырезку из журнала: «Царица Сербии в изгнании терпит голод и закладывает драгоценности». Драгоценностей у доны Брижиды было около полудюжины, и все они, кроме нескольких колец, были проданы турку из Баии, бродячему торговцу, скупающему по домам золото и серебро, испорченные фигурки святых и старую мебель, вышедшую из моды мебель, плевательницы и фарфоровые горшки. Однако проданные драгоценности голода не утолили, и она и её дочь продолжали его испытывать, и вот неожиданная любезность капитана Жусто в тот самый момент, когда все торговцы отказали им в кредитах в своих лавках, предотвратила худшее.

Любезность, возможно, не совсем то слово. Не слишком образованный Жустиниано Дуарте да Роза не был человеком ни тонким, ни обходительным, ни понимающим намёки. Однажды, проходя мимо дома доны Брижиды и увидев её в окне, он остановился и сказал, даже не поздоровавшись:

— Я знаю, что ваше превосходительство покупает продукты в вонючих магазинах, так как не имеет возможности покупать в других. Так вот, в моём магазине вы можете брать в кредит всё, что захотите. Доктор относился ко мне не лучшим образом, но он был просером.

Капитан узнал это слово в последней своей поездке в столицу. Неподалёку от Дворца, где проходят приёмы, некто, представив ему государственного секретаря, сказал: «Доктор Диас — просер правительства». Жустиниано слово понравилось, и особенно потому, что знакомый употреблял его и по отношению к капитану: «Ваше превосходительство, капитан Жустиниано Дуарте да Роза, ваш престиж в сертане растёт. Я думаю, что очень скоро вы тоже станете просером». Удовлетворённый услышанным, капитан оплатил пиво и сигары беседующему с ним свободному журналисту и, смирив гордость, спросил:

— Просер, а что это такое? Знаете, эти иностранные слова…

— Просер — это политический шеф, важная фигура в государстве, человек образованный, значительность которого подтверждена общественным мнением. Например: Руй Барбоза, Ж. Ж. Сеабра, Гоэс Калмон, полковник Франклин…

— Оно французское или английское?

— Немецкое, — ответил болтун, заказав себе ещё пива. У просера определённые обязанности, а не только то, что он противостоит чему-то в момент политической кампании. Это ясно. И смерть стирает всякие расхождения во взглядах, сказанное уже не сказано, оскорбления и обиды хоронятся с усопшим, доктор был просером — и всё. В магазине счёт открыт, ваше превосходительство.

Невероятный, неожиданный подарок; несколько дней спустя дона Брижида обнаружила причину открытого ей кредита и сближения её с семьёй капитана. Она была сражена, нет, нет, не может быть, невозможно поверить! Какой-то абсурд, даже представить невозможно, но факт: капитан положил глаз на Дорис и кружил вокруг её юбок.