Дмитрий Галковский - Бесконечный тупик

• Название: Бесконечный тупик
• Автор: Дмитрий Галковский
• Жанр: Философия

«… книга на самом деле называется „Примечания к „Бесконечному тупику““ и состоит из 949 „примечаний“ к небольшому первоначальному тексту.

Каждое из 949 «примечаний» книги представляет собой достаточно законченное размышление по тому или иному поводу. Размер «примечаний» колеблется от афоризма до небольшой статьи. Вместе с тем «Бесконечный тупик» является всё же не сборником, а цельным произведением с определённым сюжетом и смысловой последовательностью. Это философский роман, посвящённый истории русской культуры XIX-XX вв., а также судьбе «русской личности» – слабой и несчастной, но всё же СУЩЕСТВУЮЩЕЙ.

Структура «Бесконечного тупика» достаточно сложна. Большинство «примечаний» являются комментариями к другим «примечаниям», то есть представляют собой «примечания к примечаниям», «примечания к примечаниям примечаний» и т.д. Для удобства читателей публикуется соответствующий указатель, помещённый в конце книги…»

---

А на самом деле, не-ет, брат, врёшь, мягенький ты. Под панцирем у тебя мякушка. Ты у меня к утру первого допроса родственников сдавать будешь.

451

Примечание к №402

ленинская леность мысли

В «Приглашении на казнь», в мире одряхлевшей, уснувшей материи (459), расположен мавзолей капитана Сонного (463). Пробуждение – казнь Цинцинната вызывает разрушение всего этого мира-миража и, прежде всего, огромной статуи Сонного.

Капитан Сонный – какой сложный символ. Капитан, то есть «рулевой». Но и другое: капитан – какие в русской литературе были капитаны? Лебядкин? – Нет, не подходит. Капитан Копейкин. Сонный – это же Гоголь, уснувший летаргическим сном и похороненный живым (весьма характерная легенда).

Интересно, в какой степени Набоков сознавал эту цепочку?

452

Примечание к с.28 «Бесконечного тупика»

Розанов это Сверхдостоевский

В Розанове получила максимально возможное развитие русская личность. Ну какая личность, например, у Блока? Сильная струя нерусской крови и всё равно он в тумане бредёт. Это же черносотенец, фашист. (Его крики об «арийском начале», «Скифы» и т. д.) Философия, европейская культура, личностное начало, в яростной самоиронии отстраняющееся от демонов и богов коллективного бессознатального, – это для Блока вещь совсем недоступная. В тоске по утробному примитивизму он полез в большевизм (как и Маяковский). Полез в большевизм, потому что черносотенства как идеологии просто не существовало. У него не было своего «Маркса» или хотя бы «Плеханова». Черносотенство придушили в зародыше. Оно, как вариант социального оформления бессознательных комплексов, было полностью скомпрометировано. Для людей, не умеющих или боящихся жить индивидуальной жизнью, оставался выбор между ЗАПАДНЫМ национализмом (то есть для русских-то – космополитизмом), особенно в его романтической и мистической форме, облегчающей стилизацию; и западным РАЦИОНАЛИЗМОМ, как формой легального существования русского иррационализма (западничество). Большевизм был наиболее утробным видом последнего. Альтернатива – путь мучительного самопознания – для таких людей, как Блок или Маяковский, не существовала.

Собственно и тот и другой погибли от неорганичного развития русского общества. Блок фашист (немецкая романтика Нибелунгов) и Маяковский фашист (футуризм Маринетти) прожили бы по 80 лет и умерли тихо и радостно в окружении многочисленных внуков и правнуков.

С другой стороны, личностное начало получило огромное развитие у Пушкина, Достоевского. Но вся эпоха от Пушкина до Достоевского это гармония, естественный рост. Розанов же жил в эпоху декаданса, уже абсолютной личностной свободы (и хаоса). И ещё на более высоком уровне, чем его гениальные предшественники, всё-таки он сохранил в себе личность и, более того, дал ей дополнительное развитие, абсолютное развитие. В эпоху Пушкина-Досто-евского в свёрнутом виде появилось русское "я". Форму его ещё диктовала среда. В конце века среда исчезла и в Розанове это «я» распустилось. Раньше многие вопросы можно было не задавать. Розанов задал все вопросы. Всё зыбко, вопрошать можно – и приходится – обо всём. Сколько соблазнов, ложных ходов. Достоевскому даже не снилось подобное. Но Розанов сохранил себя.

453

Примечание к №403

Ну уж если русский заговорил о гегелевских триадах

Вообще гегелевская триада это способ мышления некомпетентного сознания. Когда конкретно сказать нечего. «Что делать, то или это?» – «Если сделать то, то тогда не сделаешь это. Если сделать это, то тогда не сделаешь то. Надо делать то, но так, чтобы это было и это, и, одновременно, чтобы это не было то».

Не знаю, как у немцев, а у русских я другого применения гегелевской «диалектики» не встречал.

454

Примечание к №403

«Соловьёв сорвал со стены своей комнаты и выкинул в сад образа» (Величко)

У Достоевского постоянно ищут героев, прототипом которых будто бы является Соловьёв. Называются и Иван, и Алёша Карамазов. А не поискать ли Владимира Сергеевича среди эпизодических персонажей? Например, в «Бесах» есть некий подпоручик, сошедший с ума и покусавший своего командира. После акта укушения обнаружилось,

«что в последнее время он замечен был в самых невозможных странностях. Выбросил, например, из квартиры своей два хозяйские образа и один из них изрубил топором; в своей же комнате разложил на подставках, в виде трёх налоев, сочинения Фохта, Молешотта и Бюхнера и пред каждым налоем зажигал восковые церковные свечки».

455

Примечание к №403

Отличие от современной поп– и рок-культуры здесь в гораздо большей политизации и отсутствии интеграционных тенденций

Это общий недостаток молодёжной субкультуры ХIХ века. Но на западе он был в значительной степени нейтрализован отчасти сохранившимися средневековыми традициями. И например, традициями «вольной жизни» средневекового студенчества. В России же студенчество было преувеличенно и неестественно серьёзно. Молодость русской культуры сказалась в отсутствии молодёжной культуры.

Один из авторов «Вех», Изгоев, неплохо сказал о быте русской и немецкой образованной молодежи:

«Немецкий студент, „бурш“ с его корпорациями, их глупыми обрядами, шапочками, дурачествами, кнайпами, мензурами-дуэлями и прочими атрибутами, ничего, конечно, кроме чувства презрения, в русском передовом студенте не возбуждает. И, понятно, во всём этом нет ничего привлекательного. Но не надо и тут преувеличивать. Лично я всего только один раз видел пирующих немецких корпорантов. Зрелище не из приятных и отвечающее в общем тому, что о нём пишут. Но должен сказать, что это глупое веселье молодых бычков всё же не возбуждало во мне такого тяжёлого чувства, как попойки русских передовых студентов, кончающиеся, большей частью, ночной визитацией публичных домов. Самое тягостное в этих попойках и есть эта невозможная смесь разврата и пьянства с красивыми словами о несчастном народе, о борьбе с произволом и т. д. Бурш пьянствует, глупо острит, безобразничает, но он не рядит своего пьяного веселья в яркие одежды мировой скорби. Перевёртывая вывески и разбивая фонари, он и сознаёт, что буянит, а не думает, что протестует против современного строя. У нас же и в кабаках, и в местах похуже передовые студенты с особой любовью поют и „Дубинушку“ и „Укажи мне такую обитель“…»

456

Примечание к №400

Весь толстый волюм II съезда РСДРП наполнен такого рода диалогами

В «Бесах» Достоевский все предугадал до мелочей. Глава «У наших»:

"– Э, чёрт! – выругался Лямшин, сел за фортепияно и начал барабанить вальс, зря и чуть ли не кулаками стуча по клавишам (конспирация – О.).

– Тем, кто желает, чтобы было заседание, я предлагаю поднять правую руку вверх, – предложила m-me Виргинская.

Одни подняли, другие нет. Были и такие, что подняли и опять взяли назад. Взяли назад и опять подняли.

– Фу, черт! я ничего не понял, – крикнул один офицер.

– И я не понимаю, – крикнул другой.

– Нет, я понимаю, – крикнул третий, – если ДА, то руку вверх.

– Да что ДА-то значит?

– Значит заседание.

– Нет, не заседание.

– Я вотировал заседание, – крикнул гимназист, обращаясь к m-me Виргинской.

– Так зачем же вы руку не подняли?

– Я всё на вас смотрел, вы не подняли, так и я не поднял".

И т. д. и т. д. И всё это со злобой, ненавистью. И в конце концов приговаривают к смерти и убивают невинного человека.

457

Примечание к №393

Немцы могли бы начать вторую реформацию.

Достоевский заметил в «Дневнике писателя»:

«Все 19 веков своего существования Германия только и делавшая, что протестовавшая, сама своего НОВОГО СЛОВА совсем ещё не произнесла, а жила лишь всё время одним отрицанием и протестом против врага своего».

Если протестантство было протестом против католичества, приведением его чуждой формы в соответствие с национальной идеей, то нацизм был протестом против масонства и иудаизма. Совершенно ошибочно считать нацизм выражением истинно германского духа. Истинно германский дух выразился в направленности нацизма, в его динамике, агрессии, но не в положительном начале. Поэтому, конечно, никакого спокойного и уверенного нацизма на немецкой почве получиться не могло. Но возникнуть, появиться на свет он мог только в Германии. И как и в случае с протестантизмом, был ВОЗМОЖЕН локальный успех и достаточно медленная последующая эволюция.

Другой аспект. Протестантство явилось в значительной степени продуктом вторичного взаимодействия христианства и иудаизма. Протестантизм это в некотором смысле вторичная иудаизация католицизма. Соответственно нацизм, антииудаизм был продуктом ДАЛЬНЕЙШЕЙ ИУДАИЗАЦИИ христианской религии. (Или, учитывая, что нацизм зародился в католической Баварии и Австрии, это была попытка иудаизации католичества на более позднем этапе его развития.)