Дафна дю Морье - Самоубийство без всяких причин

• Название: Самоубийство без всяких причин
• Автор: Дафна дю Морье
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

– Ужасная история, – произнес Блэк. Он заказал кофе.

С каждым глотком бренди матрона становилась более мягкой, человечной; она даже перестала причмокивать губами.

– Мы так полюбили Мэри, сестра и я, – проговорила она с нежностью в голосе. – Вы даже не можете себе представить. Такая нежная натура. Вы знаете, постепенно и мы стали верить в ее слова. Она напомнила нам, что святая Мария была только на год или около этого моложе, когда она родила Иисуса, и что Иосиф пытался спрятать ее, поскольку был шокирован, как и ее собственный отец, рождением ребенка. Слушайте, говорила она нам, на небе появится огромная звезда в тот день, когда родится мой ребенок. И вы знаете, случилось именно так. Конечно, это всего лишь Венера, но мы обе, сестра и я, были очень довольны этим обстоятельством, считая, что оно в какой-то степени помогло Мэри. Оно отвлекло ее разум от того, что случилось.

Матрона допила свой кофе и взглянула на часы.

– Пожалуй, мне нужно уже уходить, – сказала она. – Завтра в восемь утра нам предстоит сделать кесарево сечение, и я должна хорошо выспаться.

– Но сначала завершите ваш рассказ, – вежливо попросил Блэк. – Чем же все это закончилось?

– Она родила мальчика. Я в жизни не видела более умилительной картины: Мэри, сама почти еще дитя, сидит на кровати и держит на руках малыша. Все равно что девочка с куклой, подаренной ей в день рождения; она была так довольна, что не могла произнести и слова. Всего-то и проговорила: «О матрона, о матрона», – и повторила это много раз. Господь знает, я не из сентиментальных людей, однако я была готова разрыдаться, как и сестра.

Она глубоко вздохнула, как бы вновь переживая этот момент, и продолжила:

– Могу сказать вам только одно. Я не знаю, кто был этот человек, который сделал ее матерью, но он был рыжий. Я даже помню, как в самый первый миг его жизни я сказала малышу: «Эй, да ты настоящая морковка, маленькая красненькая морковка, и никто другой». Для всех нас он стал с тех пор Морковкой, впрочем, как и для бедной девочки. Я даже не хочу вам рассказывать их дальнейшую историю, не хочу переживать это снова, так как в конце концов мы разлучили их.

– Разлучили? – воскликнул, оторопев, Блэк.

– Да, мы вынуждены были сделать это. Отец решил забрать девочку с собой, чтобы начать новую жизнь, и, вполне понятно, она не смогла бы этого сделать при наличии ребенка; во всяком случае, в таком возрасте, как она. Мы продержали их в больнице около месяца, да и это, я считаю, было много, так как она все больше и больше привязывалась к малышу. Однако все уже было устроено, и отец приехал за ней. А ребенка должны были направить в приют. Сестра и я только об этом и говорили. И мы решили, что самым лучшим для бедной Мэри будет сказать, что Морковка ночью умер. Так ей и сказали. Случилось что-то ужасное, чего мы не ожидали. Она стала мертвенно-бледной, а затем закричала, дико закричала… Мне кажется буду помнить этот крик до конца своих дней.

Она посмотрела на Блэка, чувствовалось, что она искренне переживает вновь эту грустную сцену.

– Было ужасно. Она голосила, билась в судорогах. Затем упала как подкошенная. Мы даже опасались, что она умрет. Позвали доктора – обычно это не делается, так как мы сами ухаживали за роженицами, – который нашел ее состояние ужасным и не исключил, что шок, вызванный потерей ребенка, может повлиять на ее мозг. В конце концов она пришла в себя. Но вы знаете, что произошло? Она полностью потеряла память, не узнавала ни нас, ни своего отца, никого. Она не помнила ничего, что произошло. Она была нормальна физически, умственно, но и только. Доктор сказал, что это самый благоприятный исход для такого случая. Однако если такой же шок еще хоть раз повторится, сказал он, для бедной маленькой девочки может наступить горькое пробуждение с непредсказуемыми последствиями.

Блэк подозвал официанта и заплатил по счету.

– Мне жалко, что мы заканчиваем вечер на такой трагической ноте, – сказал он. – Но тем не менее я вас сердечно благодарю за этот рассказ и думаю, что он обязательно должен быть упомянут в ваших мемуарах, когда вы приступите к их написанию. Кстати, а что случилось с ребенком?

Матрона взяла свою сумочку, достала перчатки и стала медленно надевать их.

– Его взяли в приют «Святого Эдмонда» в Ньюкэе, – ответила она. – У меня есть приятель в совете управляющих, и он помог мне все это устроить. Вы знаете, это было не так-то просто. Мы назвали мальчика Том Смит; знаете, безопасное и вместе с тем благозвучное имя. Но я всегда буду думать о нем как о Морковке. Бедный малыш, он никогда не узнает, что в мыслях матери ему предназначалась судьба спасителя мира.

Блэк отвез матрону назад, к больнице «Вид на море», и пообещал написать, как только он вернется домой, чтобы подтвердить резервирование комнаты. После этого он вычеркнул в своем блокноте ее имя и Карнлит, а внизу под этим дописал: «Приют „Святого Эдмонда“, Ньюкэй». Ему представлялось неразумным проехать сюда, на юго– запад, довольно длинное расстояние, и посчитать излишним крюк всего лишь в несколько миль. Он так и сделал, но этот кусок оказался во всем этом деле не только новым трудным испытанием, но и источником новых сведений.

В домах, где содержались отпрыски незамужних матерей, как правило, не очень-то любят обсуждать проблемы, связанные с местонахождением детей, которые в свое время были отданы на их попечение. Заведующий приютом «Святой Эдмонд» не был исключением.

– К чему это? – объяснял он Блэку. – Дети ничего не знают, кроме названия приюта, их воспитавшего. Их просто выбило бы из колеи, если бы родители вдруг решили установить с ними какие-то отношения. Кроме всякого рода осложнений, это ни к чему бы не привело.

– Я очень хорошо вас понимаю, – настаивал Блэк, – но в данном случае не будет никаких осложнений. Отец – неизвестен, а мать умерла.

– Но это только ваши слова, а где официальные документы, подтверждающие это? – заметил управляющий. – Очень сожалею, но это идет вразрез с существующими правилами, которые требуют сохранения тайны. Я могу вам сказать только одну вещь. Последние сведения о мальчике – он встал на ноги и имеет хорошую работу в качестве коммивояжера. К сожалению, это все, что я могу вам открыть.

– Вы и так достаточно мне сказали, – откланялся Блэк.

Он вернулся к машине и взглянул в свои записи. Сведения, сообщенные управляющим, прозвучали своеобразным звонком не только в его сознании – они совпали также с записями, которые были еще раньше сделаны в его блокноте.

Последним человеком, который видел леди Фаррен живой, за исключением, конечно, слуги сэра Джона, был коммивояжер, предлагавший садовую мебель.

Блэк направился на север, в Лондон.

Фирма, занимавшаяся изготовлением садовой мебели, имела штаб-квартиру в Норвуде, графство Миддлсекс. Блэк заполучил ее адрес через сэра Джона, связавшись с ним по телефону. Каталог фирмы сохранялся среди прочих документов и писем леди Фаррен.

– В чем дело? У вас уже есть какие-то соображения? – допытывался сэр Джон в трубку.

Но Блэк был осторожен.

– Остается окончательная проверка фактов, – ответил он. – Полагаю, что мы находимся на завершающей стадии. Я свяжусь с вами тотчас же, как это станет возможным.

Он отправился разыскивать менеджера мебельной фирмы, отбросив на этот раз всякую маскировку. Предъявив свою карточку, он сообщил менеджеру, что нанят сэром Джоном Фарреном с целью расследования последних часов жизни его умершей жены леди Фаррен, которая, как, видимо, читал об этом в газетах сам менеджер, была найдена убитой неделю назад. Утром в день ее смерти она сделала заказ на приобретение садовых кресел коммивояжером из данной фирмы. Возможно ли, спросил Блэк, повидать этого человека?

Менеджер попросил тысячу извинений, но все три коммивояжера, работающие у него, в данный момент отсутствуют, причем нет никакой возможности связаться с ними. Не мог бы мистер Блэк дать ему имя конкретного продавца, с которым желает побеседовать? Да, конечно. Том Смит. Менеджер сверился с книгой. Том Смит был еще совсем молодым человеком. Это его первая коммерческая поездка, и его не ожидали назад, в Норвуд, раньше чем через пять дней. Если у мистера Блэка срочные дела и они требуют как можно быстрее увидеться с продавцом, менеджер посоветовал бы тогда посетить дом молодого человека вечером четвертого дня, так как он к этому времени должен уже вернуться. Он дал Блэку адрес.

– Не могли ли вы сказать мне, – спросил Блэк, – у этого вашего юного коммивояжера случайно не рыжие волосы?

Менеджер улыбнулся.

– А, Шерлок Холмс? – произнес он. – Да, вы правы, у Тома Смита копна огненно– рыжих волос. Вы даже можете погреть о них свои руки.

Блэк поблагодарил менеджера и покинул офис. Он стал размышлять, не стоит ли ему подъехать к сэру Джону немедленно или же имеет смысл подобать четыре или пять дней, чтобы задать вопросы юному Смиту? Все опять совпадало. История практически им была уже понята. Леди Фаррен, должно быть, узнала своего сына, и этим все объясняется. Но так ли это? Ведь слуга принес леди Фаррен в гостиную стакан молока сразу же после того, как ушел коммивояжер, и нашел хозяйку совершенно нормальной. Кусочки совпадали, но все еще имелся один с неровными краями, который отсутствовал. Поэтому Блэк решил подождать.