Славянский эпос - Добрыня и Змей

• Название: Добрыня и Змей
• Автор: Славянский эпос
• Жанр: Древнерусская литература

---

А и садился-то Добрыня на добра коня,

Приезжает-то Добрынюшка на свой-от двор,

Спущается Добрыня со добра коня,

А и вязал коня-то ко столбу точеному,

Ко тому ли-то колечку к золоченому,

Насыпал-то он пшены да белояровой.

А и заходит он, Добрыня, да во свой-от дом,

А и во свой-от дом, Добрыня, своей матушки.

А и садился-то, Добрыня, он на лавочку,

Повесил-то Добрыня буйну голову,

Утопил-то очи во дубовый мост.

А к Добрынюшке подходит его матушка,

А сама ли говорила таково слово:

«Что же ты, Добрыня, не весел пришел?

Место ли в пиру да не по розуму,

Али чарой ли тебя в пиру да обнесли,

Али пьяница-дурак да в глаза наплевал,

Али красные девицы обсмеялисе».

Воспроговорит Добрыня своей матушке:

«А место во пиру мне боле большое,

А большое-то место, не меньшее,

А и чарой во пиру меня не обнесли,

А пьяница-дурак да в глаза не плевал,

Красные девицы не обсмеялисе;

А Владимир-князь да стольно-киевский,

А накинул-то он службу ведь великую:

А надо мне-ка ехать во Туги-горы,

А и во Туги-горы ехать ко лютой змеи,

А за ихнею за дочкой княженецкою».

А и справляется Добрыня, снаряжается

А во дальнюю да в путь-дороженьку.

Обувал Добрыня черны чоботы,

Одевал он платьица дорожные,

Налагал он шляпу земли греческой,

А он уздал-сёдлал коня доброго,

Налагал он уздицу тесмяную,

Налагал он потнички на потнички,

Налагал он войлоки на войлоки,

На верёх-то он седелышко черкасское,

А и да туго подпруги подтягивал,

А и да сам Добрыня выговаривал:

«А не для красы-басы, братцы, молодецкия,

Для укрепушки-то было богатырския».

А и приходит до Добрыни родна матушка,

Подает Добрыне свой шелковый плат,

Говорит она да таково слово:

«Ах ты, молодой Добрынюшка Никитинич!

А и съедешь, Добрыня, во Туги-горы,

Во Туги-горы, Добрыня, ко лютой змеи,

А и ты будешь со змеей, Добрыня, драться-ратиться,

А и тогда змея да побивать будет,-

Вынимай-ко ты с карманца свой шелковый плат,

Утирай-ко ты, Добрыня, очи ясные,

Утирай-ко ты, Добрыня, личко белое,

А уж ты бей коня по тучным ребрам».

Это тут ли-то Добрынюшка Никитинич,

А и заходит он, Добрыня, да во свой-от дом,

А и берет-то ведь Добрынюшка свой тугой лук,

А и берет-то ведь Добрыня калены стрелы,

А и берет-то ведь Добрыня саблю вострую,

А и берет-то он копьё да долгомерное,

А и берет-то ведь он палицу военную,

А он господу-то богу да он молится,

А и да молится Николе да святителю,

А и чтоб спас господь меня, помиловал.

А и выходит-то Добрыня на широкий двор,

Провожает-то Добрыню родна матушка,

Подает-то ведь Добрыне шелковую плеть,

Сама-то зговорит да таково слово:

«А и съедешь ты, Добрыня, во Туги-горы,

Во Туги-горы, Добрыня, ко лютой змеи,

Станешь со змеей да драться-ратиться,

А и ты бей змею да плеткой шелковой,

Покоришь змею да как скотинину,

Как скотинину да ведь крестьянскую».

А и садился-то Добрыня на добра коня,

Этта видли добра молодца ведь сядучись,

А и не видли ведь удалого поедучись.

Проезжает он дорожку ту ведь дальнюю,

Приезжает-то Добрынюшка скорым-скоро,

Становил коня да во чистом поле,

И он вязал коня да ко сыру дубу,

Сам он выходил на тое ли на место на условное

А ко той пещеры ко змеиныи.

Постоял тут ведь Добрыня мало времечки,

А не темные ли темени затемнели,

Да не черные-то облаки попадали,

А и летит-то летит погана змея,

А и несет змея да тело мертвое,

Тело мертвое да богатырское.

А и увидала-то Добрынюшку Никитича,

А и спускала тело на сыру землю,

Этта начала с Добрыней драться-ратиться.

А и дрался Добрыня со змеею день до вечера,

А и змея-то ведь Добрыню побивать стала;

А и напомнил он наказанье родительско,

А и вынимал платок да из карманчика,

А и приобтер-то Добрыня очи ясные,

Поприобтер-то Добрыня личко белое,

И уж бьет коня да по тучным ребрам:

«А ты, волчья выть да травяной мешок!

Что ли ты по темну лесу да ведь не хаживал,

Аль змеинаго ты свисту да не слыхивал?»

А и его добрый конь да стал поскакивать,

Стал поскакивать да стал помахивать

Лучше старого да лучше прежнего

Этта дрался тут Добрыня на другой-от день,

А и другой-от день да он до вечера,

А и проклятая змея да побивать стала.

А и напомнил он наказанье родительско,

Вынимал-то плетку из карманчика,

Бьет змею да своей плеточкой,– 

Укротил змею, аки скотинину,

А и аки скотинину да крестиянскую.

Отрубил змеи да он вси хоботы,

Разрубил змею да на мелки части,

Распинал змею да по чисту полю.

А и заходит он в пещеры во змеиные,

А во тех ли во пещерах во змеиныих

А раскована там дочка княженецкая,

В ручки, в ножки вбиты гвоздия железные.

А там во печерах во змеиныих

А не много ли не мало да двенадцать всех змеенышов;

А и прибил-то ведь Добрыня всех змеенышов,

А и снимал он со стены да красну девушку,

Приходил Добрыня на зеленый луг,

К своему Добрыня коню доброму.

А и садился ведь Добрыня на добра коня,

Приезжает-то Добрынюшка ко стольнему ко городу ко Киеву

А и ко ласкову ко князю ко Владимиру,

А и привозит князю дочику любимую.

А и за тую-то за выслугу великую

Князь его нечим не жаловал;

Приезжает-то Добрынюшка во свой-от дом,

А застал коня во стойлу лошадиную,

Насыпал коню пшены да белояровой.

А и заходит-то Добрыня в нову горницу,

Этта тут Добрыня опочив держал.

Этта тым поездка та решилася.

* * *

Второй вариант текста дан по изданию: Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом, летом 1871 года. М.; Л., 1949-1951. Т.1. № 59. Помимо отзвуков борьбы с внешними врагами, угонявшими русских пленников (см. «Поход Владимира на болгар») былина, возможно, отразила переосмысленные припоминания об утверждении христианства в Киевской Руси при активной роли исторического Добрыни. В Днепре и реке Почайне крестили киевлян в 988г.; Добрыня был организатором крещения новгородцев в 989 г., при этом был свергнут в реку Волхов идол громовержца Перуна, с которым приводимая ниже народная легенда связала образ змея. Мотив борьбы с летающим змеем восходит к глубокой древности и присутствует в фольклоре многих народов.

Примечания С.Н. Азбелева

Вариант 4

Начало сюжета – в былине о Маринке

Матушка Добрынюшке говаривала,

Матушка Никитичу наказывала:

– Ах ты, душенька Добрыня сын Никитинич!

Ты не езди-тко на гору Сорочинскую,

Не топчи-тко там ты малыих змиенышов,

Не выручай же полону там русскаго,

Не куплись-ко ты во матушке Пучай-реки;

Тая река свирипая,

Свирипая река сама сердитая:

Из-за первоя же струйки как огонь сечет,

Из-за другой же струйки искра сыплется,

Из-за третьеей же струйки дым столбом валит,

Дым столбом валит да сам со пламенью.-

Молодой Добрыня сын Никитинич,

Он не слушал да родители тут матушки

Честной вдовы Офимьи Олександровной,

Ездил он на гору Сорочинскую,

Топтал он тут малыих змеенышков,

Выручал тут полону да русскаго.

Тут купался да Добрыня во Пучай-реки,

Сам же тут Добрыня испроговорил:

– Матушка Добрынюшки говаривала,

Родная Никитичу наказывала:

«Ты не езди-тко на гору Сорочинскую,

Не топчи-тко там ты малыих змиенышев,

Не куплись, Добрыня, во Пучай-реки,

Тая река свирипая,

Свирипая река да е сердитая:

Из-за первоя же струйки как огонь сечет,

Из-за другоей же струйки искра сыплется,

Из-за третьеей же струйки дым столбом валит,

Дым столбом валит да сам со пламенью.

Эта матушка Пучай-река

Как ложинушка дождёвая».

Не поспел тут же Добрыня словця молвити,-

Из-за первоя же струйки как огонь сечет,

Из-за другою же струйки искра сыплется,

Из-за третьеей же струйки дым столбом валит,

Дым столбом валит да сам со пламенью.

Выходит тут змея было проклятая,

О двенадцати змея было о хоботах:

– Ах ты, молодой Добрыня сын Никитинич!

Захочу, я нынь Добрынюшку цело сожру,

Захочу, Добрыню в хобота возьму,

Захочу, Добрынюшку в полон снесу.-

Испроговорит Добрыня сын Никитинич:

– Ай же ты, змея было проклятая!

Ты поспела бы Добрынюшку да захватить,

В ты пору Добрынюшкой похвастати,–

А нуньчу Добрыня не в твоих руках.-

Нырнет тут Добрынюшка у бережка,

Вынырнул Добрынюшка на другоём.

Нету у Добрыни коня добраго,

Нету у Добрыни копья востраго,

Нечем тут Добрынюшке поправиться.

Сам же тут Добрыня приужахнется,

Сам Добрыня испроговорит:

– Видно, нонечу Добрынюшке кончинушка! –

Лежит тут колпак да земли греческой,

А весу-то колпак буде трех пудов.