Фридрих Незнанский - Золотой выстрел

• Название: Золотой выстрел
• Автор: Фридрих Незнанский
• Жанр: Детектив

По МВД поползли слухи – на столе президента лежит подписанный указ об отстранении от должности министра внутренних дел, якобы заподозренного в связях с мафией. Загадочная гибель «грязного министра» еще поддается объяснению. Но как объяснить второе убийство, поражающее своей дикостью? Что это? Цепь нелепых преступлений, всего лишь условно совпавших? Или одно «многоступенчатое» преступление, каждая из «ступеней» которого связана с новыми мотивами, уликами, свидетелями и подозрениями? За дело берется, конечно же, Александр Турецкий.

---

Жаль, конечно, что не вышло с Питером. Самое бы время именно теперь, в данный исторический момент, отойти от набивших оскомину тухляков и развеяться на пронзительном невском ветру.

Так получалось, что приходилось Александру Борисовичу посещать по служебным делам Петербург либо поздней осенью, либо ранней весной, вот как сейчас. И это ощущение дождя, ветра или же холодного, слепящего солнца постоянно ассоциировалось с удачными расследованиями. Как будто одно непременно зависело от другого. Нет тут, конечно, никакой мистики, просто, вероятно, сама атмосфера создавала магическое поле, в котором мысль работала быстро и четко.

Жаль, сорвалось…

И Клавка еще добавила. Ишь ты, как повела носом! Можно подумать, он ее чем-то оскорбил. Но чем и когда? Цветочка, что ли, давно не дарил?…

Эх, Турецкий! А ведь ты и в самом деле стареешь, если забыл, что красивой женщине, и особенно той, с которой ты был когда-то близок, надо обязательно дарить цветочек! Всякий раз подтверждать, что она по-прежнему прекрасна, обаятельна, желанна и все такое прочее. И делать это искренно, а не демонстративно, чтоб другие видели. Вот ведь в чем секрет вечной молодости.

Или мудрой старости?…

– Разрешите, Александр Борисович?

Вежливый вопрос Олега, застывшего в дверях, прервал поток воспоминаний о знойных женских прелестях, густо приправленных изрядной долей самоедства.

– Заходи. Молодец, быстро. Давай выкладывай, какие у тебя в настоящий момент самые неотложные дела? Я имею в виду те, которые можно без ущерба для следствия переложить на чужие плечи.

– А в чем суть, если не секрет?

Нет, все– таки Лопушок Лопушком и останется. Или пень ты неповоротливый, а никакой не Лопух. Другой бы с одного только намека все усек и с ходу зарядил бы своих коллег. А этот -что да зачем…

– Я к тому, – по-своему истолковал молчание старшего товарища Олег Левин, – что по убийству в Большом Черкасском дело я завершил, а сейчас готовлю для передачи в суд.

Турецкий знал об этом деле: в самом центре Москвы, напротив Лубянки, среди бела дня застрелили бизнесмена из Екатеринбурга. Но, к счастью, нашлись свидетели того, что убийцы действовали нагло, в открытую. Олег, на которого повесили это дело, раскрутил его, что называется, в лучших традициях самого Александра Борисовича. Ну что ж, подрастает смена-то!

Нет, не прав Александр Борисович в отношении молодых. Не всех, но некоторых.

– У тебя помощник-то есть?

– Есть.

– Ну вот пусть он и займется оформлением. А для тебя нашлось дельце, как говорят, на сотню баксов. В Питере замочили большую шишку.

– Это Варавву, что ли?

– Смотри-ка! – удивился Турецкий. – Да ты, брат, никак газеты читаешь?

– Еще и телевизор успеваю посмотреть, – не принял юмора Олег, серьезный человек, которому теперь уж никак не подходило прозвище Лопушок.

– Молодец. Тогда вот что, дорогой Олег Борисович. Не сочти за труд, чисто по-товарищески, сбегай в Столешников, на вот тебе сотню, да купи там красивую розу. Поярче, попышнее, понял? Сегодня у нашей Клавдии Сергеевны, кажется, что-то вроде именин. Когда пойдем к Константину Дмитриевичу, ты ей и вручишь. С поздравлением. Женщины очень ценят наше внимание. А тебе, как я понимаю, надо будет сегодня же, ночным, отправиться в Питер и принять это дело к своему производству. Этот самый Варавва, по моим сведениям, старый знакомец президента Буланова. Вот и делай выводы…

Когда Олег ушел, Турецкий позвонил Меркулову и сказал, что через двадцать минут готов зайти к нему с предложением. Меркулов пробормотал в трубку нечто похожее на «угу».

Клавдия Сергеевна имела вид независимый и неприступный. Как, впрочем, каждая уважающая себя секретарша большого начальника.

Но когда Олег Левин достал из-за спины огромную пунцовую розу на полутораметровом стебле и протянул ей, она вмиг и сама превратилась в подобие этой прекрасной розы.

– Боже! – воскликнула она. – Красота какая! Это кому же?

Вопросик был наивным до дикости.

– Вам, дорогая Клавдия Сергеевна! – Олег, оказывается, мог быть учтивым до умопомрачения, а его вежливый полупоклон ну просто умилял.

– В честь чего? – окончательно изумилась Клавдия.

– Александр Борисович, – Олег чуть склонил голову в сторону Турецкого, застывшего позади него в позе Наполеона, посетившего Поклонную гору, – сказал, что у вас именины…

– Именины сердца, – слегка уточнил Александр Борисович в ответ на стремительный взгляд Клавдии. – Разве не так?

Ах, женщины! Да все они прекрасно понимают и все видят…

– Благодарю вас, Олег Борисович… – продолжала цвести Клавдия Сергеевна. – И вас тоже, Александр Борисович. Пожалуйста, проходите, Константин Дмитриевич ждет вас. Кофе выпьете? Или чаю?… Ах, какая роза! Ну мужчины!

Последняя фраза была произнесена так, что Турецкий понял: Клавдия простила и его, и всех остальных мужиков надолго. Если не навсегда.

За долгие годы совместной работы в прокуратуре Меркулов и Турецкий привыкли понимать друг друга не только с полуслова, но и с полунамека. Поэтому, когда Александр вместе с Олегом вошли в его кабинет, он несколько удивленно посмотрел на Левина, перевел взгляд на Турецкого и вопросительно поднял брови. Турецкий молча кивнул. И на этом завершился их молчаливый диалог.

– Присаживайтесь, – показал на стулья по другую сторону огромного письменного стола Константин Дмитриевич. – Значит, ты так считаешь, Александр Борисович?

– Полагаю, лучше Олега никто с делом не справится.

– Это хорошо. Наши соображения совпали… Олег Борисович, вы уже в курсе, что сегодня вам придется выехать в Санкт-Петербург?

– Александр Борисович…

– Ну да, ну да…– Костя поднял указательный палец, вероятно, для того чтобы подчеркнуть особую важность задания, но ему помешал звонок внутренней связи.

Он снял трубку, потом оглядел присутствующих, странно поиграл бровями и ответил:

– Ну хорошо, я не возражаю.

Отворилась дверь его кабинета, и Клавдия Сергеевна внесла большой поднос с расставленными на нем чашечками кофе и подстаканником со стаканом, в котором был заварен темно-красный чай – специально для Меркулова. На тарелочках лежали печенье и конфеты, горка сахарных кубиков. Все это Клавдия торжественно водрузила на круглый стол в углу большего кабинета, как бы предлагая всем перейти от служебной к более непринужденной обстановке. После чего удалилась с победоносной улыбкой на лице.

Проводив ее недоуменным взглядом, Меркулов спросил:

– Чего это с ней? – но посмотрел при этом на Турецкого. Тот, естественно, пожал плечами, ухмыльнулся, тут же спрятав улыбку:

– Может, просто настроение хорошее… Опять же… бабье лето. Это так называется, Олег? Или, наоборот, бабья весна?

Левин лишь пожевал пухлыми губами и ничего не ответил. Меркулов окинул их подозрительным взглядом, наверняка подумал о чем-то приятном, потому что сказал:

– Ну ладно, пойдем попьем чайку-кофейку, – и поднялся из-за своего стола…

Разговор продолжился.

– Мне бы не хотелось, Олег Борисович, – говорил Меркулов, прихлебывая чай, – чтобы прокуратура выказывала при расследовании какие-либо политические пристрастия. Я говорю это для того, чтобы вы знали: питерские товарищи за убийством господина Вараввы видят определенную политическую акцию. А суть ее заключается в следующем. После раскола в стане демократов, о чем нам упорно талдычили весь прошлый год практически все без исключения средства массовой информации, один из их бывших лидеров, Андрей Болдин, как вы тоже помните, опираясь на своих петербургских соратников по Демократической партии, создал новую партию, названную ими «Солидарность трудящихся». И костяк ее составили, так надо понимать, истинные современные трудящиеся, то есть ряд крупных бизнесменов, финансистов, промышленников. Дмитрий Варавва был одним из них. Опять-таки по сведениям из Питера, он активно поддерживал партийную кассу. Вам, Олег, вероятно, придется встретиться с Болдиным в процессе расследования. И вот тут мне будет очень уместно передать вам слова нашего генерального, который не далее как вчера был вызван в Кремль, к нашему президенту, где имел с ним весьма продолжительную беседу. О чем там у них шла речь, могу только догадываться. Генеральный же задачу сформулировал так: убийство Дмитрия Вараввы рассматривается первым лицом в государстве как акция политическая. Как дерзкий вызов криминальных структур Питера, сросшихся с нечестными госчиновниками, всей демократической общественности города. И это обстоятельство особенно тревожно, ибо произошло, что называется, накануне губернаторских выборов… Еще из сказанного ясно, что президент, вопреки уверениям прокоммунистически настроенным некоторым СМИ, вовсе не благоволит к нынешнему питерскому губернатору Алексееву. И более того, их подспудные неприязненные отношения родились много раньше, еще во времена предыдущего губернатора Саблина. С которым наш новый, кстати, работал долго и, в общем, довольно успешно.