Алексей Свиридов - Человек с железного острова

• Название: Человек с железного острова
• Автор: Алексей Свиридов
• Жанр: Научная Фантастика

---

От арки вниз по склону горы ведет дорога, прямая и крутая, она насыпана из крупных кусков в основании, хорошо утрамбованного гравия и в самом верхнем слое – длинные плиты, как рельсы. В конце насыпи – большая крыша на столбах без стен, рядом груды желто-серой крошки – наверное, там работали каменотесы. Ничего не придумав, я иду наудачу к этой крыше, и когда прохожу мимо, сзади раздается голос:

– Эй, Усмун! Зачем ты волокешь с собой эту тяжесть?

Оборачиваюсь – стоит в таком же идиотском халате, как мой, мужичонка низкорослый, волосы курчавые и белые, а общее выражение лица неприятное. Я, сам не ожидая от себя такой прыти, отвечаю:

– Да вот, кайло сломал, может, починю?

– Дешевле новое купить, брось. – И я бросаю инструмент прямо под ноги. То ли я и вправду на этого Усмуна похож как на брата родного, то ли что еще, но мужичонка особого удивления не высказывает, хотя нет, глядит хитро. Головой покачал и говорит:

– Да, видать, верно говорили, а ты не верил.

– Что?

– Да ты же теперь на себя не похож ни чуточки, даже росту другого стал. Ядин, помнишь, как раз и говорил про это: «Кто увидит сияющий зал, тот вернется иным или не вернется вовсе». Теперь тебе трудновато будет, трудновато…

Мужичонка придвигается вплотную и шепотом, дыша вроде насоса, спрашивает:

– Но ты их принес? За один я тебя скрою, а за два, за три такое сделаю! Ты еще не знаешь, что я могу!

Молчу, и мой друг разочарованно продолжает:

– Но дорога-то хоть верная? Дорогу покажешь?

Я уже догадываюсь, о чем речь, отвечаю:

– Да, все расскажу, и дорогу тоже. Вот, смотри – это чтобы ты поверил!

Откидываю одну из лент халата и показываю эльфийский кинжал. Мужичонка испуганно охает и озирается по сторонам.

– Ладно, пошли, – бормочет он, – у меня и поговорим. Я кое-что предпринял, чтоб уши моих стен были глухи, можно не бояться.

Мы идем дальше, я стараюсь держаться как бы сам по себе дорогу знающим, но в то же время зорко слежу за спутником, чтобы не пропустить, когда он направление изменит. Идем мы теперь по обочине мощеной теми же плитами дороги, а ведет нас она к скоплению одинаковых маленьких домиков рядом с большим черным строением под односкатной крышей. В один из домишек мы и заходим, хозяин сажает меня за стол и выставляет угощение – хлеб, зеленая лепешка и пиво, от которого тянет явной горчизной. Все в глазах моих плывет, так и кинулся бы, но нет уж. Не надо мне разубеждать приятеля, что я действительно тот мародер Усмун Конри, за которого он меня принимает.

Никогда не думал я, что стольких трудов стоит изображать даже не сытого, а просто не очень голодного человека. Два дня, наверное, ничего в брюхе не было, да и до того отнюдь по пирам не ходил, а приходится теперь нехотя лепешку вкушать, травяным вкусом наслаждаться, хлеб аккуратно отламывать, пиво прихлебывать маленькими глотками. Мужичонка, благодетель мой, терпеливо ждет, и когда я, по его разумению, наедаюсь, резко смахивает все со стола и достает кусок желтоватой бумаги, у коего вид такой, словно бумагу выстирали, высушили, но гладить не стали. Обгорелой щепочкой рисую схему ходов и попутно объясняю, почему ничего не принес – мол, там от воды пар злой, я вот немного подышал и обликом сменился. Хозяин все выслушивает, но продолжает молчать, что мне сейчас совсем не в корысть. Надо разузнавать поскорее, кто я такой, что за местность и прочее, прочее, прочее. Поэтому, покопавшись в складках халата и остатках старой одежды, я достаю и с лихим видом ставлю на стол баклажку с пойлом, что свалило не шибко светлой памяти Пахана.

– Трофей, – говорю. – Покрепче пива-то будет.

Благодетель молчит, а я гадаю – может, этот пресловутый Усмун слова такого не знал? Или сухой закон тут, свято соблюдаемый?

Но все проще. Мужичонка просто обалдел от радости и удивления, он вытаскивает новую зеленую лепешку в закуску, и через полчаса мы уже не просто подельщики, а не-разлей-вода-друзья. Муторное дело – набирать полный рот противной смеси пива с этим самогоном, а потом детской струйкой сливать за пазуху. Иначе нельзя, с голодухи я по швам только так разлезусь, вон, софляжник уже потихоньку сползает со скамейки на пол, непрерывно при этом трепля языком, а мне ведь надо в этом мутном потоке, так сказать, жемчужины смысла отыскивать.

Мало толку от трепа. Только и удалось узнать, что эта земля и есть тот самый Токрикан, что в этой долине горный да рудный люд проживает, а в других местах еще кто-то есть, и в эти места мне предстоит укрыться. Друга здесь, кажется, не очень уважают, хотя и побаиваются, да и есть ли он вообще, может, это так, голову дурят всякие. И еще «скоро будет все совсем не так, и тогда я тебя, Усмун, не забуду. Уж я Твердый Свет взять сумею, пусть темные его боятся, вон вчера сколько опять вынесли, никто увидеть не умел, а я умею, и вообще я самый…» – и так далее по принципу «себя не похвалишь – никто не похвалит». Потом следует попытка рассказать какую-то историю, начав с конца, и наконец благодетель засыпает мирным сном щекою на столе. Спи, спи, а я пока пошарю в твоей клетушке – но результаты невеликие. Лавка, два грубых табурета, стол, подобие комода, из которого я добываю еще полкруга хлеба и последнюю лепешку. Ничего интересного больше нет, и принявши средней непотребности позу, я укладываюсь рядом.

Ранним утром, еще солнце над горами не поднялось, мужичонка меня расталкивает. У него опухшее лицо и слезящиеся глаза, он молча наливает себе пива и с охом выпивает, и я тоже не отстаю.

– Ну вот, – говорит он, – сейчас я тебе объясню…

Что он собирался объяснить, остается неизвестным. Дверь домика распахивается от мощного удара, и в проеме появляется устрашающая фигура человека в черном плаще, в чем-то вроде комбинезона, два ножа у пояса и железный обруч с камнем на голове – знакомый атрибут! Сзади маячат еще несколько силуэтов, но все внимание сейчас на посетителя. Он оглядывает нас, потом делает резкий жест рукой. Со двора влетают еще двое, они отшвыривают моего доброжелателя в сторону, а мне вяжут руки и ноги. Еще один черноплащный приволок длинную жердь и просовывает мне под вязки. Я благоразумно молчу, а вот мужичок поднимает шум – бессвязные выкрики, они выражают ненависть и злость. Он так расстроен крушением своих надежд и планов, что несмотря на всю бесполезность от слов переходит к делу – с криком «не надо, оставьте» принимается тискать шефу с обручем колени. Шеф с выражением скуки на лице отпихивает просителя и неуловимым движением всаживает ему в спину один из ножей, а двое других, которые заняты поднятием и выносом меня во двор, даже не заинтересовались расправой. Около домика целый отряд – несколько плащеносцев на лошадях, еще одна совсем уж замотанная кляча с навьюченной бочкой, два огромных голенастых тролля, тупо уставившихся в одну точку, и на телеге штук шесть мелких орков, вернее полуорков-полухаттлингов.

Шест с моей, видимо, ценной персоной, висящей на нем, препоручается троллям, и теперь от моей спины до земли метра полтора. Железный обруч командует:

– Все по коням, а вы, эй, за дело! – за дело призваны взяться мелкие, их как ветром сдувает с телеги. Один привычно подпирает дверь домика снаружи, а остальные вытаскивают из телеги жестяные ведра. Всадники не спеша трогаются с места, и тролли шагают следом. Я выворачиваю шею насколько возможно, и вижу, как один из мелких швыряет в домик кусок чего-то горящего, и вся хлипкая постройка загорается как керосином политая, да так оно и есть, наверное. Мои носильщики мерно топают по немощеной или когда-то мощеной улице, мимо таких же дощатых домиков, которые стоят правильными рядами. По улице ходят люди, но ни один из них не обращает внимания на нашу процессию, как бы ее и нет совсем. А вообще вбок глядеть мне затруднительно, и большей частью приходится созерцать беловатое и равнодушное (что ему мои беды!) небо. Всадники переговариваются:

– А с домом этого Усмуна что-нибудь делать будем?

– Нет, зачем? Его жена не знает даже, куда он делся, а что вернулся, так и вовсе неизвестно будет.

– Ага, неизвестно. Через весь поселок протащили. Хоть они тут и слепые, а мало ли что. Вот, этот же научился видеть?

– Ну и что? Усмуна теперь мать родная не узнает. А спина у него внизу.

– А вы откуда знаете? – это я голос подаю. Железный обруч, едущий впереди, поворачивает голову с веселым удивлением:

– Так тебе рот не затыкали? У, лентяи, и ты тоже хорош, помалкивает себе, я думал, все в порядке. Чего не орал-то?

– А кто внимание обратит? Бестолку.

– Понятливый, молодец. Кермен понятливых любит…

– А кто такой этот Кермен, и вообще, что со мной будет?

– Да ты еще и любознательный к тому же! Ладно, тебе не вредно заранее понять все.

Всадник с железным обручем равняется со мной и довольно добродушно принимается рассказывать – довольно странное положение собеседников: я вверх тормашками, шею напрягаю, чтобы голова не болталась, и он, гордо на коне сидящий.