Ричард Хенрик - Нырок в забвение

• Название: Нырок в забвение
• Автор: Ричард Хенрик
• Издательство: Мет
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: 985-436-020-2

В ПРЕДДВЕРИИ АПОКАЛИПСИСА

Со времен второй мировой войны наиболее тщательно скрываемой тайной ВМС США был, по слухам, так называемый "Филадельфийский эксперимент" гениального Альберта Эйнштейна, результаты которого более пятидесяти лет окутывал покров таинственности...

Но однажды происходит необъяснимое явление: во время обычных ходовых испытаний в районе Багамских островов бесследно исчезает американская ядерная подводная лодка "Льюис энд Кларк" и... появляется в водах Тихого океана, загадочным образом почти мгновенно обогнув половину земного шара.

Для сотрудника следственных органов ВМС США коммандера Томаса Мура тайна "Льюис энд Кларк" стала отправной точкой на бесконечном извилистом пути террора и обмана, ведущем в темные глубины океана, где холодная война еще далека до завершения и горстка советских лидеров старой коммунистической закалки предпринимает последнюю безумную попытку установить контроль над судьбами мира!

---

– Разрешите мне остаться на посту, командир, – взмолился Лейси. – Я в курсе всей обстановки, и если рядом есть еще одна лодка, я ее засеку.

Уолден повернулся к выходу.

– Добро, Лейси. А я пойду взгляну, как их можно наказать.

Охваченный яростью, командир влетел на центральный пост.

– Что это нас долбануло, сэр? – стоя у перископа, спросил вахтенный офицер.

– Кто-то играет с нами в прятки, – пояснил Уолден, – и мы не уйдем из этого сектора, пока не выясним, кто. Мы принимаем вызов и для начала сделаем аккуратный и тихий разворот. И если встретим незванных гостей, то поприветствуем их собственным гидроакустическим ударом!

* * *

– Ну что, Петраков, какова их реакция на наш скромный привет? – нетерпеливо спросил замполит.

Старший акустик "Пантеры" окинул взглядом все датчики, затем ответил:

– Что-то я ничего не понимаю... Пока сидят тихо и даже не пикнут.

– Может быть, они не услышали нас? – высказал предположение его более молодой коллега.

– Этого не может быть, – возразил бородач. – Такой удар могли бы услышать и в Мурманске.

К акустикам вернулся командир лодки, ненадолго отлучавшийся к штурвалу. Литвинову достаточно было взглянуть на их лица, чтобы понять: их замысел не удался.

– Значит 688 и не думает всплывать? – без надежды в голосе спросил он.

– Вот именно, командир, – ответил старший акустик. – Они не только затаились, но ведут себя так, будто и не слышали нас.

Литвинов похлопал бородача по плечу.

– Но мы-то знаем, что врезали им по ушам, Миша. Но я готов поклясться, это не обратило их в бегство, а только разозлило.

– Неужели вы их боитесь, командир? – ухмыльнулся замполит.

– Вы принимаете за страх профессиональное уважение одного моряка к другому, замполит, – возразил Литвинов. – Я сомневался, что американцев будет легко запугать, и оказался прав.

– Но адмирал Валерьян приказал нам немедленно убрать их из этого сектора! – воскликнул Добрынин.

– Это не так легко, как кажется, тем более, что мы их потеряли, – сказал командир, с трудом сдерживая неприязнь к туполобому политработнику.

Замполит отказывался верить своим ушам.

– Но надо их найти, и побыстрее. Адмирал Валерьян надеется на нас, и мы, чего бы то ни стоило, должны вытеснить американцев из этого района.

– И как вы предлагаете это сделать, замполит? – разозлился Литвинов.

– Откуда мне знать? – упорствовал Добрынин. – Вы командир корабля, вам и карты в руки!

Литвинов злорадно заметил:

– К сожалению, в училище меня забыли научить, как совладать с чересчур много на себя берущим политработником.

– Ваша грубость не останется незамеченной, – взвился под потолок замполит. – Уж я постараюсь отметить ее в своем официальном рапорте.

– Давайте-давайте, – буркнул Литвинов. – И не забудьте еще добавить, что, будь моя воля, я бы упразднил институт замполитов еще много лет назад. Типы, подобные вам, понапрасну занимают нужное место, расходуют драгоценные ресурсы, да еще сеют раздоры среди личного состава. Вы – живой символ всех наших прежних ошибок, системы, которая довела страну до банкротства и попрошайничества. Стыдитесь, Добрынин! Вы ведете себя как склочная баба, а не как офицер военно-морского флота великой державы!

Опешившему от такой решительной отповеди замполиту помог выйти из замешательства очередной доклад старшего акустика.

– Продолжаю отслеживать ГСА, командир. Он идет над термоклином к сектору, где расположен комплекс "Мир".

После этого сообщения Литвинова вдруг осенила идея.

– Ну конечно, ГСА! Нам надо сблизиться с ним и использовать как приманку для 688. Когда лодка обнаружит себя, мы затеем с ними игру с потасовкой, и вскоре они поковыляют восвояси зализывать раны.

Однако замполит не разделял энтузиазм командира.

– Не уверен, что эта тактика окажется более эффективной, чем ваш акустический удар. Послушайте, довольно детских игр. Я предлагаю нанести удар акустической самонаводящейся торпедой и поставить на этом деле точку.

– Нам приказано отпугнуть их, а не развязать войну, – напомнил Литвинов.

– Кто говорит о войне, командир? Точная торпедная атака гарантирует, что в живых не останется никого. А американцы будут знать только то, что одна из их подлодок затонула в Андросском разрезе, развалившись на куски из-за нарушений, допущенных в процессе сварки прочного корпуса.

– Вы пугаете меня, замполит. Ваши слова лишний раз доказывают, насколько вы недальновидны и глупы.

С трудом подавив в себе желание ударить командира, Добрынин поклялся отомстить за это оскорбление. Стычка произошла в центральном отсеке "Пантеры" в присутствии многих людей, и вскоре о ней узнает весь экипаж лодки. И если замполит не предпримет решительных шагов для реабилитации и не продемонстрирует силу, он может навсегда лишиться авторитета и уважения среди команды лодки.

Судьбе было угодно предоставить ему такую возможность вскоре после того, как "Пантера" изменила курс и пошла на сближение с ГСА. Едва они повернули на запад, как лодку потряс мощный акустический удар. Он мгновенно вывел из строя вахтенных гидроакустиков и холодным душем подействовал на моряков в дентральном посту.

Первым пришел в себя Борис Добрынин, который оценил замешательство, возникшее после акустического удара, как благоприятную возможность реабилитировать себя в глазах команды. Наконец-то американская лодка обнаружила себя!

Пока Литвинов хлопотал над старшим акустиком, из ушей которого шла кровь, замполит незаметно прошел к пульту управления огнем. Рядом никого не было. Ключом, дубликаты которого имелись только у него и командира, он привел в боевое положение акустические самонаводящиеся торпеды в аппаратах номер один и три. Эти торпеды были нацелены на источник только что произведенного акустического взрыва, и легким движением пальца замполит сбросил их в море.

При сходе торпед палуба "Пантеры" дважды дрогнула. Борис Добрынин спокойно стоял у монитора и наблюдал за движением торпед к цели. Довольный тем, что ему удалось доказать, на чьей стороне сила, он перевел взгляд на гидроакустический отсек. В дверном проеме молча стоял командир "Пантеры" и ненавидящим взглядом стегал человека, который только что резко изменил их судьбы.

* * *

Тим Лейси следил за гидрофонами, установленными на корпусе "Риковера", когда его внимание привлек приглушенный посторонний звук. Сначала ему показалось, что это не что иное, как биологическая аномалия. Но шумы не прекращались, а наоборот усиливались, и это насторожило его.

– Слышу шумы, старшина, – доложил заступивший на вахту акустик. – Пеленг-255. Может быть, это "Авалон"?

– Я тоже засек их, – ответил Лейси. – Но они не соответствуют частоте "Авалона". Давай увеличим громкость и попробуем классифицировать.

Боясь пойматься на новый акустический удар, Лейси осторожно усилил таинственный сигнал. Знакомое непрерывное жужжание не прекращалось, и он лихорадочно рылся в памяти, пытаясь вспомнить, где он слышал подобные шумы. Воспоминания вернули его в те давние времена, когда он учился в школе акустиков, и только теперь до него дошло, что за шумы он сейчас слышал. Все внутри у него похолодело, и дрогнувшим голосом он прокричал:

– Торпедная атака! Дальность – максимальная, пеленг-255!

В центральном посту это сообщение вызвало переполох. Услышав встревоженный голос Лейси, Джон Уолден оторвался от штурманской карты и поспешил на мостик к вахтенному офицеру.

– Слушай мою команду! Боевая тревога! Носовые торпедные аппараты – товсь!

Вахтенный офицер врубил ревун, и оглушительный сигнал тревоги моментально разнесся по всем уголкам "Риковера", призывая весь личный состав занять боевые посты. Примчался старпом, которого сигнал тревоги застал за бритьем и он даже не успел стереть мыло с лица и шеи.

– Что случилось, командир? – запыхавшись, спросил он, занимая место у перископа.

Всматриваясь в приборы над штурвалом, Уолден ответил:

– Похоже, тем, кто оглушил нас акустическим ударом, не понравился наш ответ, и теперь, рассердившись, они атакуют нас торпедами.

– Вы шутите! – удивленно воскликнул старпом.

Уолден взял один из микрофонов, свисавших с потолка, и связался с гидроакустической станцией.

– Старшина, у вас есть данные по этим торпедам?

– Так точно, командир, – четко доложил Лейси. – Они пока за пределами зоны в двадцать тысяч ярдов, но обе отслеживаются.

Уолден выключил микрофон и обратился к старпому:

– У нас в запасе еще есть время. Пусть начальник вооружения готовит электронные ловушки. Если мы не слишком нагрешили в жизни, то нам, глядишь, повезет.

– А как же быть с тем трусливым негодяем, который нанес нам удар в спину?! – с возмущением спросил старпом.

– Мы разберемся с ним, как только обезвредим приближающиеся торпеды, – ответил Уолден. – Но сначала мы должны спасти сто сорок вверенных нам жизней, затем обеспечить безопасность "Авалона", и только тогда можно будет думать о мести.