Наталия Ипатова - Наследство Империи

• Название: Наследство Империи
• Автор: Наталия Ипатова
• Жанр: Космическая фантастика

Вторая книга масштабной «имперской» саги, начатой романом «Врата Валгаллы». Все хотят обладать Тецимой — самым страшным оружием в Галактике. Для этого в ход идут любые средства — от пиратских рейдов до попытки развязать глобальную войну. Но будущее пока еще не определено...

---

— Вы сами называли это «растить мясо».

— Ну... на Пантократоре мне впаяли бы иск за ересь и искажение Божьего замысла. В моей профессии, Брюс, приходится держаться подальше от философских систем, предлагающих выбирать, делать что-то или не делать. Не делать не даст ничего ни тебе, ни человечеству.

— А если какой-то ген по ошибке будет выставлен неправильно?

— Если так, лучше сразу слить бульон и начать заново: особь, скорее всего, будет нежизнеспособна. А если и выживет, окажется такой уродливой, что ее можно сразу отправлять в музей.

Брюса передернуло.

— Не переживай, ты же видишь, я ежедневно тестирую молекулу протеинового раствора. Наш будущий малыш довольно прожорлив. Метаболизм просто бешеный.

— Угу. Бабушка всегда говорила, что адреналина в нашей семье могло бы быть и поменьше.

И это была тяжелая работа. Система, конечно, помогала: каждое утро доктор Ваны получал распечатку протокола корректирующих воздействий, сделанных за сутки, анализировал причины и еще что-то там делал. За микроуровень, словом, Брюс был спокоен. На макровкладку, где он в минуту озарения только одну цифирку поменял, доктор не заглядывал. А система не жаловалась.

Наверное, было бестактно и даже жестоко делать это с доктором Ванном, но иначе у Брюса ничего бы не вышло. Едва ли, если бы он сам подошел к доктору Спиро, тот отвел бы его к Назгулам. Брюс знал таких или думал, что знал. Брюс ему не интересен. Ему надобно восторжествовать над коллегой, тогда и глаза загорятся, и речь польется широкой и плавной рекой.

Надо отдать должное доктору Ванну — он не сказал и слова против, когда Брюс подкатился к нему с этой просьбой. Никакой отговорки не выдумал, хотя бабушка — мальчик почти наяву слышал ее голос! — непременно сказала бы, что такое поведение недопустимо. Но, так или иначе, они пошли смотреть Назгулов. Как в зоопарк в воскресенье.

Спиро пришел в такой восторг, словно всего в жизни добился. Видимо, до сих пор его не слишком баловала слава.

— Я верил, — воскликнул он, — что над глупым предрассудком, именуемым профессиональной гордостью, в тебе возобладают профессиональное любопытство и здравый смысл. Пойдем, я все тебе покажу!

Брюс, на которого никто не смотрел, почувствовал себя шпионом в стане врага. Он обошел Тециму, одинокую, неприкаянную и непривычно молчаливую, всю в проводах. Вроде бы все при ней: устремленное вперед тело стилизованного гуся, изящно развернутые стабилизаторы, устойчивые шасси, забитые в «башмаки». Качественная полировка корпуса, покрытого титаново-иридиевой броней. И все же она выглядела больной.

Это не та Тецима. Не... отец. Не спрашивайте, как я отличаю одну от другой!

— Видите, — сказал доктор Спиро, — электромагниты по углам? Мы создаем над ним поле, варьируя интенсивность и вектор. Наша задача — научиться перемещать сознание из одного предмета в другой. Скажем, в ложку. Зиглиндианам для получения этого эффекта требовалось уничтожить исходный носитель, но нам приходится быть осторожнее.

— А как вы знаете, что он там еще? — спросил Брюс.

Вопрос пришелся в тему, и доктор Спиро соизволил заметить мальчика.

— Измеряем психическую активность подобно тому, как энцефалоскопия показывает активность биотоков мозга. Правда, датчики приходится лепить ему куда попало: мы же не знаем, чем он думает. Мозга в человеческом понимании у него нет. Нам очень хотелось ассоциировать с мозгом оперативную память бортового компьютера, но... увы, это было бы слишком большим счастьем. Сейчас вернутся с обеда техники, и мы покажем тебе процесс, Ванн.

— Вот наш следующий проект, — продолжил он, предлагая гостям обойти ширму, и у Брюса упало и подпрыгнуло сердце.

Эта Тецима! Истребитель того же класса, так же поставленный в колодки, но в нем была нескрываемая мощь зиглиндианской военной техники и несломленный боевой дух пилота. Рядом на тележке громоздились снятые батареи, а в раскладном кресле читал местный рекламный журнальчик не кто иной, как добрый знакомец Рассел Норм. Опустил буклет, посмотрел поверх него на экскурсию вежливо, ко безразлично и снова вернулся к делу. Ну, то есть к безделью.

Я вас не знаю и знать не хочу! Вот это да! Спецназ и ВКС нас не оставят в беде. Если бы, придя сегодня в столовую, Брюс получил дежурную чашку риса из рук собственной матери, он бы и то настолько не восхитился.

— А можно мне туда? — Он сглотнул, словно слова у него кончились, и указал на Тециму подбородком.

— Только ничего там в кабине не трогай. — Доктор Сниро повернулся к Норму. — Если вы не возражаете, да? Это ведь не опасно?

— Да пожалуйста, — сказал тот, словно был настолько уж увлечен журналом. — Батареи-то все равно сняты. Что он может без батарей?

Он может говорить! Сейчас это главное. Брюска прыснул по лесенке вверх и задвинул за собою блистер. Пусть думают, будто он играет.

— Папа. Па?

Ответом ему была звенящая тишина, и Брюска перепугался, как не боялся с тех пор, когда его нога впервые ступила на Шебу. Потом обругал себя дураком и поспешно напялил на голову наушники. Так нормально?

И все равно что-то было не так. Назгул будто вибрировал всем телом и не отвечал, как человек, внимание которого отвлечено чем-то превосходящим понимание стороннего зрителя.

— Па?! — Брюс вцепился в ручку и затряс ее, затем треснул ладонью справа под панелью. Так сделал однажды дед, когда были проблемы.

— Подожди, — шелестнули под мембраной зернышки. — Ты не слышишь, и хорошо. Не надо тебе этого слышать.

«Будто ладонью рот зажал, — подумал Брюс, и голову прижал к груди. — Не смотри, не слушай». И еще — звук тяжелого прерывистого дыхания в наушниках. Он намного больше человек, чем можно было ожидать, посмотрев видеодрамы.

— Буду отсюда уходить, выжгу плазмой подчистую! — Назгул будто всхлипнул.

— Ты слышишь... того, второго? — осенило Брюса.

— Да похоже, только я его и слышу! Если бы его слышали они, вивисекторы, они б раскаялись и аппаратуру свою адскую сломали. Они ж душу из него вынимают. Медленно. По частям, — Раздался звук, который Брюс интерпретировал как зубовный скрежет. — Слушай меня. Можешь ты выйти ночью?

— Исключено, Эвридика меня запирает.

— Мы не можем выбирать время сами: транспорт, который нас заберет, пройдет транзитом в определенное время. Попытка у нас будет одна. Значит, Норм придет за тобой, будь, пожалуйста, готов. На каком уровне тебя держат?

— Когда мы входим в лифт, чтобы ехать в лабораторию, — припомнил Брюс, — на табло горит цифра «восемнадцать». Из комнаты к лифту — налево, мимо шести дверей. Возле лифта кадка с уродской диффенбахией. А когда приезжаем к доктору Ванну, там «два». Как оно расположено в реале относительно станции, я понятия не имею. Хоть крошки за собой сыпь, по здесь это не поможет.

— Случайностей быть не должно: на действия внутри комплекса и ликвидацию неожиданных помех у нас только один Норм, не стоит рассчитывать, что парень вытащит нас из каждой задницы, куда у нас достанет счастья провалиться. Тем более... в этом чертовом осином гнезде им найдется что противопоставить ему на его уровне. В операции задействовано много народу, но все пойдет прахом, если ты сглупишь. Понял, рядовой?

Этим голосом он, верно, отдавал приказы своей эскадрилье.

— Так точно. Пап...

— Что?

— Как там тот... ну, второй?

— Замолчал. Так или иначе, там все кончено.

— Пап, а ты выдержишь?

— Что?

— Ну, если тебя начнут так?

— Это не должно тебя беспокоить.

— То есть как это? И должно, и беспокоит. Я и человек, и мужчина, и Эстергази, между всяким прочим! Если ты меня настолько не уважаешь, фигли было лезть спасать.

— Мелкий, цыц!

— Есть цыц. Только без инициативы все равно не получится. Ничто никогда не идет по плану.

Назгул вздохнул, теперь раздраженно.

— Тогда обговорим ее пределы. Есть у доктора запас твоих проб?

— Угу, в холодильнике.

— Тебе доступны?

— Достану. Что с ними сделать?

— Сунуть в микроволновку, чтобы не достались врагам. Сделаешь?

Брюс пожал плечами: задание выглядело пустяковым, из разряда «займи дурака, чтоб под ногами не путался».

— Это важно, — сказал Назгул. — Это наши гены, мои и матери. И твои. Никто не должен их использовать без нашего ведома. Пока мы контролируем свои гены, мы — семья.

О как!

* * *

Из двух частей мы состоим,

не равных в весе и значении:

из тела, духа — а мученье

дано в противоборстве им.

Но расстается тело с духом,

когда земля нам станет пухом...

А. Дольский. «Баллада о душе и теле»

— Получилось? — спросил доктор Спиро, глядя на линию осциллографа, прямую, не прерываемую ни единым импульсом.

— Тебе лучше знать, — сдержанно отозвался доктор Ванн.

— Ну... из всего, что мы о них знаем, я с уверенностью взялся бы утверждать, что его тут нет.