И. Кузнецов - Предания русского народа

• Название: Предания русского народа
• Автор: И. Кузнецов
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-2807-4

Неспешные и мудрые, добрые и уютные легенды о Волге-матушке и брате ее — Днепре, о самородных ключах с живою водой и о святых горах Китежских, о том, как сотворил Бог Землю Русскую, о заре-зарянице и частых звездушках, о заветных кладах Стеньки Разина и потаенных пещерах под Жигулями… Вот уже почти два века как начали записывать эти предания подвижники русской культуры М. Н. Макаров и И. П. Сахаров; их дело достойно продолжили М. Ю. Забылин, П. И. Мельников-Печерский, С. В. Максимов, А. Н. Афанасьев… На основе классических фольклорных сборников и составлена книга, которую вы держите в руках; многие легенды взяты из редких изданий, старинных журналов. Поистине бессмертны эти жемчужины русской словесности, собранные бережной рукой, и никогда не увянет чудесный цветок папоротника в Берендеевом лесу.

---

В Череповецком уезде (Новгородская губ.) при хронических сыпях умываются и обтираются утренней росой на улице, приговаривая: «Если с ветру пришла, — иди на ветер, а с людей пристала, — иди на людей». Маленьких детей при этом, как бы пугая болезнь, секут прутом по ягодицам.

Такими же целебными свойствами, как дождевая вода и роса, обладает град, а иногда и снег. Град — хорошее средство от зубной боли. Его можно есть или, оттаяв, употреблять в виде полоскания. Воду, полученную от таяния града, применяют и при глазных болезнях. Снег «полют» на Крещенье, ссыпают в бутылки и полученную таким образом воду употребляют от всяких болезней.

Речная и колодезная вода также приобретает в некоторых случаях целительные свойства.

В Череповецком уезде также очень полезной при куриной слепоте считается вода, взятая с того места, где река берет свое начало. В Елатомском уезде (Тамбовская губ.) признается целительной вода тех мест, где она не мерзнет по зимам, а в Сольвычегодском (Вологодская губ.) при испуге и головной боли — вода, взятая из трех колодцев или трех прорубей зимой, зачерпываемая в полдень или в полночь. Принимать несколько ложек воды прямо из реки, натощак, начиная в первый раз с одной, признается хорошим средством при многих болезнях.

(Г. Попов)

Чары на ветер

Чары на ветер были известны в русском чернокнижии еще в XVI столетии. Курбский, участник славы царя Иоанна Грозного, описывая Казанскую битву, говорит, что казанские татары, желая очаровать русскую рать, навевали ветры со своей стены.

Люди, которые плохо знали русскую народную жизнь, обвиняли Курбского за это известие. Действительно ли существуют чары на ветер? Стоит только заговорить с первым русским селянином, и сотни примеров будут перед глазами. В селах говорят, что какой-то пчельник научил чародеев этому ремеслу, когда отроившиеся пчелы улетали к соседям; но, рассматривая применение чар на ветер к разным случаям, видно, что они были занесены к нам с чужой стороны. Кажется, без всякого сомнения, можно предполагать, что чары на ветер изобретены казанскими чародеями.

Желая отомстить своему врагу, поселяне отправляются к чародею, рассказывают свою обиду, просят его почаровать на ветер. Чародей, получивши подарки: вино, деньги, холстину, спрашивает: «В какой стороне живет твой супостат!» — «Вот в этой стороне, — говорит обиженный, — живет мой супостат!» Выходят вместе на дорогу, и оба смотрят: есть ли туда попутный ветер? Если есть ветер, тогда приступают к совершению обряда. Обиженный поселянин берет с дороги снег или пыль, смотря по времени года, и отдает с поклоном чародею. Этот, принявши пыль, бросает на ветер, приговаривая проклятие: «Кулла, Кулла! Ослепи (такого-то), черные, вороные, голубые, карие, белые, красные очи. Раздуй его утробу толще угольной ямы, засуши его тело тоньше луговой травы, умори его скорее змеи-медяницы».

Проговорив проклятие, чародей глубоко задумывается, потом рассказывает приметы и место, куда долетели его чары; уверяет, что корчило этого человека, что он лишался зрения, что раздувался своей утробою, что начал чахнуть, что теперь томится недугом смертным.

Поселяне убеждены, что если их враг попадется под проклятие чародея, то он непременно будет жертвою чарования. Но так как этого на самом деле не бывает, то всегда утешают себя тем, что на эти чары попался посторонний человек, сходный лицом и всеми приметами с его врагом. Вероятно, что извинения высказываются и самими чародеями, в оправдание своего обмана. Доверие и настроенное к чудесам воображение составляют основу этого чарования. Зная простоту поселян, их доверие ко всему чудесному, мы не должны удивляться, что они позволяют себя обманывать чародеям.

(И. Сахаров)

Мольба ветру

В поморье Кемского уезда перед возвращением промышленников с Мурманского берега домой, бабы селением отправляются к морю молить ветер, чтобы не серчал и давал бы льготу дорогим летникам. Для этого они предварительно молятся крестам, поставленным во множестве на всем Беломорском прибрежье.

На следующую ночь, после богомолья, все выходят на берег своей деревенской реки и моют здесь котлы, затем бьют поленом флюгер, чтобы тянул поветрие, и при том стараются припомнить и сосчитать ровно двадцать семь плешивых из знакомых своих в одной волости, если только есть такая возможность. Вспоминая имя плешивого, делают рубежек на лучинке углем или ножом. Произнеся имя последнего, 27-го, нарезают уже крест. С этими лучинами все женское население заходит на задворки и выкрикивает сколь возможно громко: «Веток да обедник, пора потянуть! Запад да шалоник, пора покидать! Три девять плешей, все сосчитанные, пересчитанные; встокова плешь наперед пошла». С этими последними словами бросают лучинку через голову, обратясь лицом к востоку, и тотчас же припевают: «Встоку да обеднику каши наварю и блинов напеку; а западу-шалонику спину оголю. У встока да обедника жена хороша, а у запада-шалоника жена померла!» С окончанием этого припева спешат посмотреть на кинутую лучину: в которую сторону легла крестом, с той стороны ждут ветра. Но если она опять провозвестит неблагоприятный ветер, то прибегают к последнему известному от старины средству: сажают на щеку таракана и спускают его в воду, приговаривая: «Поди, таракан, на воду, подними, таракан, севера».

(М. Забылин)

Заговор от ветра

На море-океане, на острове кургане, где Сам Иисус Христос крестился, на небеса возносился, ангелы Божьи ризами укрывали от грозной тучи, от бури-ветра, от врага-супостата, от зла человека-ненавистника и от напраслинных слов. Чур, наше место! Чур, наше место! Чур, наше место!

Священный дуб

Константин Порфирородный свидетельствует, что русы, приходя на остров Св. Георгия, совершали жертвоприношение под большим дубом.

На Украине в так называемую Зеленую (Троицкую) неделю приготовляют игорный дуб, то есть устанавливают на выгоне или площади длинную жердь с прикрепленным вверху колесом, всю увитую травой, цветами и лентами; вокруг ее окапывают небольшой ров и ставят срубленные берёзки.

Между Киевом и Переяславлем эта жердь называется сухим дубом. Около нее совершаются игры и поется обрядовая песня. Обряд состоит в призывании весны, животворная сила которой приносит дождевые тучи и рядит леса в зелень и цветы. Дуб здесь символ Перунова дерева-тучи: зима, похищающая дожди, иссушает его благодатные соки, и оно так же цепенеет от стужи, как и земные деревья в период зимних месяцев; с весною оно оживает и начинает цвести молниями (Перуновым цветом). Колесо указывает на ту втулку, в которой бог-громовник вращает свою палицу, чтобы возжечь живое пламя грозы. Дуб, а равно и всякое другое дерево, в которое ударила молния, получают, по мнению простолюдинов, те же целебные живительные свойства, какие приписываются весеннему дождю и громовой стрелке.

Чтобы иметь лошадей добрых (в «теле»), советуют класть в конюшне кусочек дерева, разбитого громом. Если при первом весеннем громе подпереть спиною дерево (или деревянную стену), то сцина болеть не будет. В Тульской губернии поселяне стараются отыскивать в лесных засеках старые дубы, при которых вытекали бы ключи; сдирают с их веток кору, вымачивают ее в роднике и потом носят в ладанках — в предохранение от зубной боли.

В Пронском уезде еще в конце прошлого столетия существовал толстый старый дуб с проёмною скважиной, пользовавшийся большим уважением в народе; сквозь его скважину протаскивали раза по три детей, больных грыжею, и вслед за тем обвязывали дерево поясом или кушаком. В Воронежской и Саратовской губерниях доныне носят недужных детей в лес, нарочно раскалывают надвое молодой зеленый дубок, протаскивают между его расщепами три раза ребенка и затем связывают дерево ниткою.

(А. Афанасьев)

Три липы

Около города Троицка Пензенской губернии, бывшего в начале заселения этой окраины крепостью, и, конечно, окруженного в свое время громадным лесом, до наших дней сохранились три липы, прославившиеся на все окрестности. Они выросли из одного корня, но получили общее название «Исколена», объясняемое легендою. В те далекие времена на это место ходила из крепости, для уединенной молитвы, некая «проста-свята» девка. Сладострастный прохожий, пожелавший ее изнасиловать, встретил отчаянное сопротивление и за это убил ее. «Из колен» убитой и выросли эти три липы. Вскоре здесь появилась часовенка с образом и охрана, в виде плетня и наложения клятвенного устрашительного запрета. Однажды местный священник приревновал к успеху «Исколены» и пожелал срубить ее. Но пригнанный сюда, при «помощи» станового, народ с топорами не поддался ни на какие увещания, требования и угрозы — и рубить святое дерево не пожелал. Тогда принялись сами подстрекатели, но при первом же ударе топора из дерева брызнула кровь и ослепила дерзновенных.