Клод Анэ - Двенадцать тысяч лет назад

• Название: Двенадцать тысяч лет назад
• Автор: Клод Анэ
• Издательство: Наташа
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-89958-009-7, 5-85874-006-5, 5-86067-010-9

Сборник «Пещерный Лев» продолжает серию «На заре времен», задуманную как своеобразная антология произведений о далеком прошлом человечества.

Настоящий том составили произведения французских писателей: трилогия Жозефа Рони «Борьба за огонь», «Пещерный лев», «Вамирэх», а также ни издававшаяся с 20-х годов повесть Клода Анэ «Двенадцать тысяч лет назад».

---

Нон любил разговаривать со своей сестрой обо всем, что слышал от старших. Она была обязана ему всем, что знала. Он научил ее удить рыбу и распознавать ягоды, полевые коренья и травы. Нон рассказывал ей о повадках зверей и объяснял, как различать следы. Ма с интересом слушала своего старшего брата, и образы зверей, как живые, вставали перед ней.

Теперь Ма рассказала брату о том, что ее так тревожило: о судьбе, которая ее ждала. Неужели она достанется в жены этому старику, как того хотят родители? И неужели Нон это потерпит? Сердце маленькой Ма переполнилось горечью и она заплакала. Никогда еще не видел Нон сестру в таком горе. Он протянул руку и стал нежно гладить ее волосы.

– Отчего ты плачешь, Ма? Пока вождь женится на тебе, пройдет еще много времени. А сейчас ты со мной и завтра будешь со мной и еще много-много дней мы будем вместе. Подожди же плакать. Ведь Раги стар, он до тех пор может умереть. Хочешь, я его напугаю? Я наряжусь в волчью шкуру и наброшусь на него: от страха его душа вылетит вон.

Так он болтал всякий вздор, чтобы утешить свою сестру. Ма мало-помалу успокоилась и вскоре в ответ на шутки брата улыбнулась сквозь слезы.

Внезапно Нон стал серьезным – он что-то обдумывал. Потом он спустился к берегу реки и взял немного глины. Вернувшись к Ма, он стал мять сырой комок в своих ловких руках, и скоро можно было различить фигуру, которая изображала мужчину. Нон сделал ему высокую прическу и вложил в руку посох. Изумленная Ма молча смотрела на эту работу. Когда он закончил, она прошептала:

– Это – вождь!

– Ты дала ему его настоящее имя, – сказал Нон, понизив голос, хотя они были совершенно одни. – Спрячь его на своей груди, сестричка! Сегодня вечером, когда в небе появится первая звезда, проткни его сердце иглой. Тогда вождь умрет.

Ма содрогнулась. Неужели она совершит это преступление?

Она закрыла глаза… Перед ее мысленным взором предстал Раги – сморщенный, согнувшийся, дрожащий… Она взяла фигурку и завернула ее в лист лопуха…

Молча смотрели они друг на друга. То, что они только что совершили, еще больше сблизило их.

Ма поднялась. На сегодня довольно серьезных разговоров. Теперь она хотела играть.

– Давай побежим наперегонки до той березы, – предложила она. – Только ты должен дать мне десять шагов вперед.

Они заняли свои места.

Нон крикнул: – Вперед! – и полетел, как копье, пущенное мощной рукой охотника. Ма мчалась с быстротой стрелы. Нон с восхищением смотрел, как она бежала впереди его, так что ее ноги едва касались земли. Недалеко от дерева он ее нагнал. Оба учащенно дышали, и слышно было, как стучат их сердца.

Вечером, спрятавшись за камнем недалеко от дома, Ма дождалась наступления ночи. В ее левой руке была зажата глиняная фигурка, которую вылепил ее брат и которой она дала таинственное существование, назвав ее по имени. Наконец в небе зажглась вечерняя звезда. В правой руке Ма держала костяную иглу. Какое-то время она колебалась, а затем резким движением всадила ее в фигурку в том месте, где должно было находиться сердце. Глина поддалась, подобно живой плоти, а потом сомкнулась вокруг иглы.

Ма дрожала. Ей казалось, что из раны вот-вот брызнет кровь. Игла должна была остаться в «ране» до утра.

Прошло несколько дней. Ма теперь окончательно успокоилась: ведь ее средство не могло обмануть. Она вытащила иглу из «раны» и, разломав глиняную фигурку на мелкие кусочки, бросила их в реку.

Приближались торжества посвящения, после них должны были состояться свадебные игры. Люди с реки оставили все свои заботы и старались только наслаждаться прекрасным временем года.

Однажды утром от одной хижины к другой побежал слух, что прибыли торговцы. Каждый год появлялись они в начале лета, чтобы обменять у охотничьих народов свои товары на меха. Это были единственные чужаки, которых люди с реки принимали, как гостей. Соседние племена, с которыми потомки Медведя поддерживали постоянные отношения, были ведь одной с ними крови, тогда как в жилах торговцев текла кровь другой расы. Они приходили из далеких стран, и уже по одному их виду можно было догадаться, что они пережили удивительные приключения. Это были люди огромного роста. У них был матовый цвет кожи, черные, как смоль волосы, и курчавые бороды. Их миндалевидные глаза горели темным горячим огнем. А когда они говорили, глубокий теплый звук их голоса чаровал и притягивал.

Они жили так далеко, что их путешествие длилось почти две трети года. Приходилось пересекать безводные пустыни, труднопроходимые леса, кишащие дикими зверями, высокие горы с ущельями и пропастями – только так можно было попасть в их страну. На западе ее омывало бесконечное море, а на юге и востоке от нее простирались другие страны – страны жаркого солнца. Песок под ногами там обжигал, как раскаленные камни очага, и иногда поднимался столбом до самого неба, а деревья сами внезапно загорались.

Торговцы приносили с собой пахучие пряности и раковины. Жадно набрасывались на них люди с реки: аромат пряностей незаметно проникает в человека и обладает волшебной силой. А в раковинах скрыто еще большее волшебство: если приложить их к уху, то заключенные в их духи начинают жужжать, подражая шуму моря, у которого их отняли. Раковины служили людям с реки в качестве украшений.

Диковинные истории рассказывали торговцы: о людях с длинными хвостами, при помощи которых они раскачиваются на ветвях деревьев; о людях, у которых голова на груди, и о людях с одним глазом посередине лба; о страшных демонах и чудовищах, подстерегающих человека в пустыне и в горах… И все это они говорили своим певучим голосом на странном языке, составленном из всевозможных слов, заимствованных ими у разных народов, которых они встречали на своем пути.

И что еще было удивительно – торговцев сопровождали люди, которых они называли рабами; эти рабы несли мешки с товарами, разводили огонь, приготовляли пищу. Когда же они чем-нибудь не угождали своим господам, те били их, а слуги принимали удары, как должное, и никогда не возвращали их обратно.

Это было непонятно людям с реки… для них охота была и трудом, и наслаждением; она была самым прекрасным из всех мужских занятий, потому что с ней был связан риск, который придавал этому делу остроту. Зачем же нужны рабы? И потом – откуда их взять?

У потомков Медведя обязанностью и гордостью мужчины было кормить и содержать женщин, детей и стариков; они все были равны между собой, равны и свободны. И когда торговцы хвастались, что дома у каждого из них по десятку рабов, – «Медведи» смеялись: разве они слабые женщины, что не могут сами добывать себе пропитание?

У рабов была совсем черная кожа, жесткие вьющиеся волосы, толстые губы, – широкий приплюснутый нос. Когда они смеялись, их белые зубы обнажались и сверкали, как у волков. Вечером они сидели вокруг костра и пели протяжные грустные песни.

Нон и Ма с нетерпением ожидали торговцев, потому что их прибытие всегда приносило с собой много неожиданного и интересного. Нон относился к этим чужакам с некоторым пренебрежением, но для Ма с ними было связано все, о чем она грезила в самых пламенных мечтах. Какой завидной казалось ей судьба этих удивительных людей, которые в сопровождении своих слуг исходили весь свет!

Как только торговцы разбили в лесу свои палатки, они прежде всего, отправились к вождю, чтобы принести ему обычные подарки – пахучие травы и раковины. Только выполнив эту церемонию, они занялись своими делами.

На следующий день, вскоре после восхода солнца, Ма увидела на дороге, ведущей к террасе, группу торговцев. Их было всего пять человек, остальные по-видимому еще были заняты обустройством лагеря. Черный слуга шел впереди, отыскивая путь среди беспорядочного нагромождения скал. За ним шел Нахор, вождь торговцев, высокий, полный мужчина, а позади него юноша – стройный и нежный, похожий на девушку. Шествие замыкали двое черных слуг, которые несли мешки с товаром.

Ма жадно следила за ними.

И вдруг – о, радость! – негр, шедший впереди, поднявшись на террасу, направился прямо к хижине Тимаки и остановился около изумленной Ма. Ма бросилась в хижину, чтобы позвать мать. Тимаки тоже вышел навстречу чужестранцам и низко поклонился им. Они ответили ему церемонным поклоном, напоминавшем танец девушек под священным дубом, и уселись на землю у входа в хижину. Нон сидел тут же, не обращая на них никакого внимания, захваченный своей работой: он вырезал изображение оленя на куске рога.

Ма спряталась и из своего укрытия стала наблюдать. Все поражало и привлекало ее в этих чужих людях. Их платье было сделано из шкуры незнакомого ей зверя и имело другой вид, чем одежда людей ее племени. Вокруг лба Нахора красовалась повязка, вся утыканная птичьими перьями ярко-голубого цвета. По тому, как он закидывал назад голову и выпячивал вперед живот, видно было, что он очень важный человек. Его крупный орлиный нос был изогнут, как ручка посоха вождя, а его пышная борода падала на грудь густыми завитками. Но особенно привлек внимание Ма его сын. Он был строен и гибок, как тростник, глаза его блестели и стан его склонялся, подобно камышам на берегу реки, когда по ним скользит вечерний ветер. Но плечи его были широки и могучи, и он напоминал молодого бизона.